Вита вернулась в спальню, подошла к окну. В парке царила ночь. Гости разъехались, от праздника осталась легкая печаль. Вита посмотрела на правую руку, залюбовавшись мерцанием бриллиантов на кольцах. Первое Филипп ей подарил сразу после больницы, скрепив помолвку. Вита пыталась отказаться, камень казался огромным, вызывающим, но Филипп и слушать ничего не хотел, надел кольцо и сказал: «Ты моя». Точка.
Ты моя…
Она его.
Точка.
За стеной раздался тихий смех и шепот, затем радостный вскрик. Похоже, Люба рассказала Тимофею о беременности. Вита улыбнулась и провела рукой по животу, ей вновь захотелось ощутить жизнь внутри себя.
Она погрузилась в мысли и не заметила, как к ней подошел Филипп. Очертил пальцами бриллиантовые лепестки на пояснице, по телу пробежала волна дрожи. Он изучил Виту, как школьный атлас, и мог без ошибок сдать экзамен по чувствительным точкам.
– Готова, красавица? – Филипп убрал влажные волосы с ее шеи и поцеловал, провел языком за ухом, слегка прикусил мочку, обнял и погладил грудь. Соски моментально затвердели, потянулись навстречу его пальцам, будто умоляли приласкать. Но Филипп не дотрагивался до них, поглаживал полукружия снизу, спускался ладонями по животу и проводил по лобку и набухшим губкам.
– Да. – Вита повернулась к мужу, поймала его губы, и они слились в трепетном поцелуе, касаясь друг друга легко, как бабочки крыльями.
Филипп поднял Виту на руки и отнес на кровать, перевернул на живот.
– Расслабься, просто расслабься, – прошептал Филипп, увидев, как вместо сладкой неги, Витой начинает овладевать страх. Ожидаемо после того, что ей пришлось пережить.
Филипп вспомнил, как она трепетала в его руках, как не решалась открыться, а потом тихо сказала: «Меня изнасиловали, когда мне едва исполнилось восемнадцать. Друзья брата. У меня были месячные, поэтому… они сделали это… анально». Трудно описать, что он почувствовал тогда, это была ядерная смесь ненависти и вины. Вины за то, что сделал с ней, к чему принудил. И ненависть к тем, кто причинил боль его женщине.
Филипп долго массировал спину Виты, покрывал поцелуями поясницу и ягодицы. Ждал, когда она расслабится, подчинится сладкой неге, затем развел ягодицы и языком прошелся по нежной плоти. Вита вздрогнула:
– Фил, не надо…
– Тш-ш-ш-ш, я сказал, что все сделаю так, как считаю нужным? Просто лежи и не думай ни о чем.
Он целовал, поглаживал, полизывал. Иногда проводил по сочащемуся влагой лону. Смазав плотно сжатое отверстие, Филипп попытался проникнуть в него пальцем. Почувствовав вторжение, Вита напряглась.
– Девочка, тебе неприятно, больно?
– Нет, – прошептала Вита, – непривычно. Продолжай.
Он проникал глубже и отступал, не спешил, ждал, когда она привыкнет.
– Готова?
– Да.
– Ляг на спину.
Вита перевернулась. Филипп нашел тюбик смазки, затерявшийся среди смятых простыней. Потянулся за презервативом.
– Не надо, сделай так, – попросила Вита, – я соскучилась по тебе. И я хочу сама.
Вита села, забрала у Филиппа смазку, выдавила на ладонь и сжала его член, провела несколько раз вдоль ствола. По спальне разлился нежный аромат клубники. Вита откинулась на спину и раздвинула ноги.
Филипп лег сверху. Провел головкой по влажным складочкам, подразнил неглубокими проникновениями лоно, лишь затем начал осторожно, очень медленно преодолевать сопротивление узкого колечка между ягодиц.
– Если будет больно, не терпи, сразу говори.
Вита судорожно вцепилась в его плечи. В уголках глаз заблестели слезы. Филипп остановился.
– Нет! – выкрикнула Вита. – Продолжай. Все в порядке.
– Расслабься, смотри на меня. Это я. Тебе нечего бояться, если будет больно, если будет страшно, я остановлюсь, помнишь?
Вита всхлипнула и прошептала:
– Не больно – страшно. Но я хочу этого, Фил, пожалуйста, продолжай.
– Просто смотри на меня и дыши.
Он продвинулся глубже, заметив, как распахнулись глаза жены, снова остановился.
Черт! Не надо было соглашаться.
– Так, все, я прекращаю.
Вита отчаянно замотала головой:
– Нет, я выдержу, я справлюсь, – скороговоркой произнесла она, судорожно вздохнув, слезы уже вовсю бежали по щекам.
Но Филипп не слушал, выскользнул из нее.
– Любимая, посмотри на меня. Не нужно справляться, тем более выдерживать, секс должен приносить удовольствие, а не становиться пыткой.
– Фил…
– Тихо. – Филипп лег рядом и обнял Виту, стараясь погасить зарождающуюся истерику.
– Я бы смогла, смогла… – повторяла она, глотая слезы и дрожа, как на ледяном ветру. Потом заметила, что его член все еще стоит.
– Как же ты… я сейчас…
Филипп перехватил ее за плечи до того, как она успела склониться к нему и взять член в рот. Уложил обратно на подушки.
– Сам справлюсь, на что мне правая рука? Полежи, успокойся. – Филипп поднялся с кровати и направился в ванную.
Вита свернулась клубочком, притянув колени к груди.
Ну вот, она все испортила. Зачем только попросила его об этом, думала, что справится, но, когда почувствовала, как он проникает внутрь, перед собой уже не Филиппа видела, а мерзкие пьяные рожи. Ее словно выдернуло из реальности и бросило в прошлое, жестко приложив о бетонный пол при падении с высоты. Никогда ей не преодолеть этот страх, никогда не справиться с собой. Хуже всего было осознание, что она не сможет принадлежать Филиппу полностью. Всегда между ними будут те трое, что взяли ее силой, сломали, распяли, уничтожили. Не «Точка», а «Многоточие».
Навсегда многоточие…