Он ещё слышал проклятия в свой адрес, когда закрывал дверь. Он ненавидел себя за то, что делал, но малодушие не позволяло ему сопротивляться системе. Он не хотел оказаться на месте любой из девушек.
Пока он регулярно приводит колдуний на суд, а по большому счёту – на казнь, никто не заподозрит в нём колдовскую силу. Так он считал.
Мысли использовать свои способности против системы Ольгерд отметал сразу – слишком большая махина инквизиции, слишком много власти в ней. А он только и может, что хворь ладонями убирать, да обречённых без боли на тот свет провожать. И ещё не поддаваться магии ведьм.
Ему было жаль каждую их них. Но страх, всепоглощающий и цепенящий, который сковывал его волю, когда рядом появлялся Роман – его покровитель, заставлял юного Ольгерда делать всё, что от него требовали: хватать женщин, связывать их и тащить в темницу.
И всё потому, что он так по-глупому попал на службу к Роману.
В тот день Ольгерд собирал в лесу ягоды. Он был единственным знахарем в загнивающей деревушке из четырёх домов. Мать, умирая, наказала ему ни за что не соваться в соседние деревни и держаться подальше от чужаков. Особенно от чужаков в рясах. И помогать только своим, и ни за что и никогда не помогать незнакомцам.
Молодой знахарь так увлёкся собирательством, что не заметил, как солнце начало катиться к горизонту, а он уто́пал так далеко, как никогда ещё не заходил.
Вдруг он услышал крик. Душераздирающий. Инстинкт сработал быстрее мысли – и он понёсся на звук, откинув мешавшую корзину.
Сначала он не понял, в чём дело. На траве лежал человек, руки которого на запястьях были пришпилены к земле железными прутьями. Он ссучил ногами и истошно орал. Стоявшая спиной к Ольгерду женщина занесла над несчастным остро заточенный огромный камень.
Когда счёт идёт на секунды, сознание не обращает внимания на детали. Так и Ольгерд не заметил валявшихся рядом двух огромных ножей, инкрустированных драгоценными камнями. Не увидел и того, что тёмная юбка женщины была пропитана кровью.
Он видел лишь, что сейчас произойдёт непоправимое. То, чего сердце знахаря никак не могло допустить. И даже материнский зарок в этот раз не сработал – слишком большой всплеск жизненной силы заставил Ольгерда броситься на нападавшую и снести её своим телом.
Очнулся он от криков женщины. Два воина держали её, пока третий насиловал. От ужаса и страха Ольгерд онемел. Он не мог ни пошевелиться, ни отвести взгляда – тело стало каменное. Казалось, что и дышать перестал.
– Что? Тоже хочешь? – голос сбоку вывел юношу из оцепенения. – Заслужил. Сейчас они кончат – и можешь приступать, – говорил мужчина, ещё недавно лежащий на земле, пока его руки перевязывал второй в рясе.
Ольгерд во все глаза посмотрел на него, до конца не понимая смысл слов.
– Как хоть зовут тебя, спаситель? – усмехнулся он.
Юноша не чувствовал ни горла, ни языка. Он снова перевёл взгляд на то, что происходило в нескольких шагах от него, и потерял сознание.
***
– Малахольный!
Лицо Ольгерда обожгло холодной водой. Он дёрнулся и открыл глаза. Монах, который до этого обрабатывал руки спасённому человеку, сейчас внимательно смотрел в глаза юноше.
– Ты кто такой? – Он просунул руку под плечи Ольгерда и потянул так, чтобы тот сел.
«Всё стихло. Всевышний дух, спасибо, что всё закончилось», – подумал Ольгерд.
Он потряс головой. Несколько струек воды неприятно потекли по шее и забрались под рубаху.
– Глухой, что ли? – спросил подошедший мужчина. – Вроде же оборачивался на голос.
Ольгерд помахал головой из стороны в сторону, судорожно соображая, что происходит.
«Женщина хотела убить вот этого, с перевязанными руками. Я ей помешал. Потом не помню. Потом очнулся. Великая Мать! Как она?! Как же такое произошло?!»
Незнакомец заметил, как юноша забегал взглядом по поляне. Ведьма лежала связанная, без сознания, под дальними кустами. Стражники проверяли лошадей.
– Девку ищешь? Извини, ничего не выйдет – сильно её помяли. Не знаю, доживёт ли до Великого суда.
Ольгерд наконец увидел женщину. Сердце знахаря сжалось от боли. Внутренний инстинкт шептал не делать лишних движений. И вообще молчать. Он перевёл взгляд на того, кого спас. Дорогая обувь. Кожаные штаны. Испачканная рубаха из очень тонкого полотна – такого он никогда не видел. Незнакомец смотрел на него внимательным взглядом тёмных глаз. В бороде ещё торчали травинки.
– Немой, что ли? – задумчиво спросил он.
Ольгерд кивнул.
– Понятно. Ну что ж. Вижу, что ты из простых. А вот я нет. И за то, что ты мне жизнь спас от ведьмы поганой, беру тебя к себе в услужение. Будет тебе и кров, и хлеб, и монета. Родители есть?
Ольгерд поспешно помотал головой из стороны в сторону.
– Тем лучше. Вставай и пошли.