ТОГДА
С Дионом фон Эледаном судьба сводила нас множество раз. Его семья, одна из старейших и влиятельных в стране, курировала всех ауэнид, живущих на её территории. Меня всегда удивляло, что глава рода древней семьи Бошелет лично встречался с каждой ведьмой. Удивляло и то, как они относились к нам – с добротой и заботой. Это было так необычно для тех, кто, казалось бы, мог смотреть на нас свысока. Но в каждом жесте и слове чувствовалось уважение, что сбивало с толку. Первый год я отчитывалась каждый месяц, последующие два года – раз в шесть месяцев, а потом уже раз в год. И только один раз слушание вёл дедушка Диона фон Эледана, все остальные доклады от меня принимал непосредственно внук главы семейства. Пообщавшись с другими ауэнид, я выяснила, что их доклады всегда принимал старший глава семейства.
Мы пересекались и в суде, когда я давала показания о преступлении, свидетелем которых стала. Дион фон Эледан присутствовал там под пристальным взором своего старшего родственника, тогда ещё главы рода, и, несмотря на формальность происходящего, всегда интересовался моим состоянием, спрашивал, всё ли у меня хорошо, не нуждаюсь ли я в чём-то. Тогда я списывала это на официальную заботу, которой от них ждали по долгу службы. Ведь, несмотря на их дружелюбие, за нашими действиями следили очень строго.
Каждый раз от нас требовали отчёта о применении силы, как будто магия, даже использованная на благо, должна была находиться под постоянным контролем. Да, те времена, когда ведьм сжигали, четвертовали и топили, давно минули. Но страх, который передавался через поколения, был жив, и искоренить его оказалось сложнее, чем можно подумать. Этот страх читался во взглядах прохожих, когда они замечали на мне брошь ауэнид – знак принадлежности к миру магии. Кто-то переходил дорогу, когда я шла по улице, кто-то торопливо отсаживался от меня в кафе.
И хотя встречались те, кто не обращал внимания на мой статус и общался со мной как с обычным человеком, таких людей было крайне мало. Большинство всё ещё настороженно относились к ведьмам, как бы правительство ни старалось интегрировать нас в общество. Магия – это сила, власть, а чем сильнее ауэнид, тем опаснее она в глазах людей. И хоть я старалась не показывать этого, внутренний страх того, что меня могут начать бояться или избегать, всегда был со мной.
Со временем я поняла, что именно Дион фон Эледан и его семья удерживали этот хрупкий баланс между магическим сообществом и остальным миром. Но была ли их забота искренней или лишь средством контроля? Этот вопрос не давал мне покоя.
Самая долгая наша встреча произошла в старой деревне под названием Буа Вэй. Эта маленькая деревушка, расположенная на юге страны, была домом для десятка старожилов. Молодёжь давно покинула эти места в поисках лучшей жизни в процветающих городах. Деревня, забытая всеми, привлекла внимание богатых людей после того, как во время землетрясения произошёл оползень, открывший вход в древнюю пещеру. Там обнаружили залежи мраморного оникса, что сразу сделало это место объектом интереса. Именно там, среди древних камней и новой лихорадки по добыче минерала, я встретила Диона фон Эледана.
Встреча была неожиданной, но в то же время предопределённой.
И вот как это было!
ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
– Три дня пути? – взвыла я от бессилия и негодования, понимая, что мне предстоит долгое и утомительное путешествие. Трястись в маленьком экипаже с комиссаром полицейского учреждения было далеко не тем, чего мне хотелось. Но отказаться я не могла. Запрос поступил прямо из головной конторы, и у ауэнид не было права на возражения.
С тяжёлым вздохом я пожелала своему начальнику лёгкой рабочей недели и отправилась собирать вещи. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, я уже покинула город и направлялась на юг страны, в крошечную деревушку, где, по слухам, объявился призрак.
Маленькое поселение, до которого никому не было дела, вдруг оказалось в центре внимания благодаря залежам полезных ископаемых, обнаруженных во время оползня. Богатые люди сразу устремились туда на торги, желая заполучить желаемую пещеру чудес. Но дело было не таким простым. Строителям и шахтёрам постоянно что-то мешало: сваи падали, стены, казавшиеся надёжными, трескались, потолок обсыпался. Суеверные жители говорили о призраке женщины, который, по их словам, мешал всем работам, а ещё была бабулька, которая каждый день выла и причитала у входа в шахту и молила свою внучку, ту самую призрачную женщину, простить её за то, что она не дала благословения на её свадьбу.
Я сидела в экипаже напротив худощавого комиссара с крючковатым носом и не могла удержаться от вопроса:
– Какой прок от меня, если я не вижу призраков? Почему вы не отправили Сильви Моро?
Сильви, как и я, была ауэнид и обладала даром видеть и разговаривать с призраками. Она работала в морге, и эта работа подходила ей как нельзя лучше.
Комиссар, не отрывая взгляда от окна, спокойно ответил:
– Мисс Моро отправилась в столицу неделю назад и в ближайшее время не вернётся. А дело в деревне первостепенной важности и требует немедленного вмешательства. Поэтому направили вас.
Я только закатила глаза. Конечно, меня выбрали не потому, что я подходила, а потому, что никого другого не осталось. И теперь мне предстояло разобраться с призраком, которого я даже не могла увидеть.
Стоп! А разве я не Сильви видела на другой стороне улицы, за день до моего отъезда? Хмм… Видимо, я ошиблась.
***
По истечении трёх дней пути, ближе к закату, мы наконец прибыли в деревню. Едва мы остановились, нас встретила небольшая группа людей: управляющий строительными работами, его заместитель, руководитель шахтёров – и, к моему удивлению, Дион фон Эледан.
– Доброго вечера, комиссар Квинси, доброго вечера, мисс Эдер, – приветствовал нас аристократ с ослепительной улыбкой, от которой невольно вспыхнули тёплые огни в вечернем свете и мои щёки. – Как прошло путешествие? Надеюсь, дорога была лёгкой?
Я лишь кивнула, чувствуя себя совершенно обессиленной после трёх дней бесконечной тряски в экипаже. Но его привычная уверенность и тепло во взгляде немного смягчали утомление.
Дион фон Эледан, с его неизменной учтивостью и вниманием к деталям не дал мне ни минуты для размышлений. Он незамедлительно попросил главу деревни проводить меня в небольшой уютный дом добродушной старушки, которая была рада принять меня на время моего пребывания. Это было место, полное тёплых тканей и запахов старинных трав, что сразу же навевало ощущение покоя.
– Мисс Эдер, как только вы устроитесь, – произнёс Дион фон Эледан, перед тем как отпустить меня в дом старушки, голосом мягким, но полным скрытого приказа, – Жду вас на ужин в специально обустроенной столовой.
Ни намёка на возможные возражения не было в его тоне. Он был всё так же уверен в себе и спокоен, словно всё уже заранее спланировано и решено. Я чувствовала, что от ужина с ним мне не отвертеться, какой бы я ни была уставшей. Внутри меня боролись смешанные чувства: с одной стороны, его внимание всегда казалось странным и слегка пугающим, с другой – было что-то в его поведении, что не позволяло мне совсем отвергать его.
***
Я и не ожидала, что в столовой, кроме нас двоих, будет кто-то ещё. Ужин оказался на удивление простым: обычный салат из огурцов, помидоров и перца, заправленный деревенской сметаной, жареная картошка с грибами, компот и хлеб. Я наблюдала, как самый богатый аристократ страны спокойно ел эту простую пищу. Конечно, с присущим ему изяществом и соблюдением этикета, но видеть его в наскоро сколоченной столовой, в обычной одежде, наслаждающегося столь скромной трапезой, было поистине странно.
Дион фон Эледан вежливо интересовался, как я перенесла дорогу, не утомил ли меня комиссар, хорошо ли я питалась, и в каких заведениях мы останавливались на ночлег. Его голос был мягким, но внимание – не ослабевающим. Я ловила себя на мысли, что его забота выходит за рамки обычного рабочего интереса. Он выглядел слишком спокойным, слишком заботливым, чтобы это было просто в пределах его обязанностей покровителя ауэнид.
– Не буду утомлять вас своим обществом, мисс Эдер, – сказал он, когда ужин подошёл к концу. – Вы, должно быть, очень устали. Не смею больше тратить ваше время.
Он встал из-за стола, обошёл его, помог мне подняться и галантно проводил меня до двери. Мы шли по тёмной улице деревни, освещённой лишь слабым светом редких фонарей. Когда мы подошли к дому, где я остановилась, Дион фон Эледан пожелал мне спокойного сна и ушёл, растворившись в ночи.
Я стояла на пороге и пыталась понять, что в этом ужине заставило меня задуматься. Разговор был вполне рабочим, но в его голосе была нотка, которая не давала мне покоя. Его забота, его улыбка…
О, боги, кажется, мои мысли увели меня в неправильное русло!
Мне казалось, что его интерес ко мне был не просто профессиональным, а личным. Но это, скорее всего, лишь моё воображение. В конце концов, кто бы не мечтал о внимании Диона фон Эледана? Нет женщины в стране, которая не была бы тайно влюблена в него.
Может быть, я просто попала в эту ловушку, как и все остальные?
***
На следующее утро, после вкусного завтрака у добродушной бабушки, приютившей меня на время, у крыльца меня встретил управляющий строительством. Без лишних церемоний он отвел к шахте, выдал рабочую форму и каску, и провел инструктаж по технике безопасности. Меня заверили, что всё уже не раз проверено и последние дни в шахте было спокойно. После этого мне вручили керосиновый фонарь и отправили внутрь, чтобы я осмотрела всё самостоятельно.
– Заблудиться там невозможно, – сказали мне. – Один длинный прямой коридор и пещера в конце.
Я не была уверена в необходимости такого осмотра, но выбора не оставалось.
Войдя в шахту, я сняла перчатки и стала прикасаться к холодным стенам, пытаясь уловить хоть что-то. В сознании мелькали образы рабочих, тачки с камнями, счастливые лица шахтёров, нашедших оникс, но ничего что могло бы навести на след призрака.
Минут через пятнадцать я дошла до конца коридора. Вниз вела самодельная лестница, сложенная из утрамбованной земли и досок. Спускаться туда мне совсем не хотелось, но выбора не было – нужно идти до конца. В пещере царил полумрак, воздух был насыщен пылью и сыростью. Казалось, сама земля дышит тяжестью этого места.
Около получаса я бродила под сводами пещеры. Везде были следы былых работ: напуганные лица шахтёров, поломанные балки, обвалившиеся потолки. Но опять ни одного намёка на призрака.
Когда я наконец решила вернуться к выходу, по спине пробежал холодный озноб. Я точно почувствовала чьё-то присутствие. Внутри всё сжалось.
– Кто здесь? – неуверенно прокричала я в темноту, но ответом была лишь тишина.
Мысль о том, что будь это призрак, я всё равно бы его не услышала, промелькнула в голове, но тут же исчезла, как только земля начала содрогаться. Послышался хруст дерева – стропила и балки, которые держали потолок шахты, не выдержали.
– Ох, проклятье. – вырвалось у меня. – Шахта сейчас обвалится!
Я развернулась и что было сил рванула обратно по коридору. Вокруг меня падали камни, сыпалась земля, и пол ходил ходуном, как во время землетрясения. Я уже видела спасительный свет в конце туннеля, когда послышался громкий треск. Острая боль пронзила ноги, я споткнулась, и всё погрузилось во тьму.
Помогите!