– Сделай так, чтобы я все забыла, Калеб, – она закрыла глаза, ее соблазнительные губы слегка приоткрылись. – Я хочу, чтобы ты разорвал мои…
Громкий звук будильника заставил меня открыть глаза. Спросонья я сбросил его на пол.
Упав обратно на кровать и закрыв глаза рукой, я понял, что это был сон. Очень-очень хороший сон.
На лице расплылась широкая улыбка. Но я не хотел, чтобы это всего лишь снилось мне. Мне нужно было найти Алую и… поцеловать ее прямо сейчас.
Где она? Помню, она говорила, что собирается принять душ.
Стоп. Как долго я был в отключке?
Я сел и начал рассматривать ее комнатку, аккуратные стопки книг, сложенные на столе, на полу и даже на подоконнике. Я знал, что непременно найду книги в ее комнате. Когда построю наш дом, там обязательно будет библиотека для нее, а также большая кухня с современной техникой, потому что она любит печь и готовить.
Услышав резкий стук в дверь, я оглянулся.
– Алая?
– Мечтай, здоровяк. Это Кара.
– Ой, привет, Кар.
Дверь приоткрылась.
– Ты голый?
– Только в своих мечтах, – рассмеявшись, пробормотал я себе под нос.
– Что?
– Ничего. Я полностью одет. Входи, не бойся.
– Хорошо, – она распахнула дверь. – Я так понимаю, это значит – примирительный секс не состоялся.
Я отрицательно покачал головой.
Она с жалостью посмотрела на меня.
– Что, правда? А я-то думала, ты в этом профессионал.
Я снова засмеялся.
– Где она?
– На учебе. А ты, кажется, слегка заблудился. Она написала мне и велела тебя накормить. Пойдем, – произнесла Кара и вышла из комнаты.
Поднимаясь, возле будильника я заметил записку и прочитал ее, глупо улыбаясь. Я аккуратно сложил листок и спрятал в бумажник, чтобы оставить на память, а затем пошел за Карой на кухню.
Она поставила на стол бутылку молока и положила рядом коробку Lucky Charms и коробку Cherriose[4].
– Держи. Она сказала, завтрак должен быть здоровым. В овсянке много клетчатки, значит – это полезно.
«Она действительно в это верит?» – подумал я, но затем увидел ее самодовольную ухмылку.
– Я люблю Lucky Charms, – сказал я, – спасибо.
– Присаживайся. Я ненавижу готовить, так что ничего лучше предложить не могу. Будешь круассан?
– Черт, нет!
– Ух ты, парниша, полегче.
– Извини. – Я насыпал овсянку в тарелку и залил молоком. – Я правда ненавижу круассаны.
– Ну да, я так и поняла. Обязательно скажи ей, что я тебя покормила.
– Конечно, – ответил я, а затем как бы невзначай произнес, – так что там насчет Деймона?
Она поставила стул напротив меня и ухмыльнулась.
– Что ты имеешь в виду?
Она отлично знала, что я имею в виду, но ей нравилось надо мной издеваться.
– Кар, – сказал я предупреждающим тоном.
– Да успокойся ты. – Она взяла мою тарелку и начала есть хлопья, заметив, что я не ем «полезный» завтрак. – Они просто друзья.
Я нахмурился.
– Он что, подкатывал к моей девушке?
Она приподняла бровь.
– К твоей девушке? Значит, у вас снова все хорошо?
Улыбнувшись, я кивнул.
– Она еще не сказала тебе? А то знаю я, как вы, девчонки, общаетесь между собой.
Она закатила глаза.
– Мы, девчонки, еще не успели поговорить, так что я собираюсь узнать все грязные подробности чуть позже.
– Хорошо, узнавай, – это абсолютно меня не беспокоило, мне даже нравилось, когда Алая говорила с кем-то обо мне. Я решил попробовать включить свое обаяние. – Я же знаю, что вы все друг другу рассказываете.
– Ага.
– Вообще-то, я думал, это мой завтрак, – я выхватил у нее тарелку и придвинул к себе. – Как я и говорил…
– Ты хочешь, чтобы я начала сплетничать с тобой о Веронике?
Я понял, что она меня раскусила.
– Ты сегодня отлично выглядишь, Кар. Эта кофточка смотрится на тебе просто потрясающе, – сказал я. По личному опыту знал, с помощью комплиментов можно получить от девушек все что угодно.
Но, как оказалось, не всегда.
– Я и сама знаю, ясно тебе? Вообще-то, хотела бы еще одну такую же, но только, например, цвета фуксии.
Я даже не улыбнулся.
– Расскажешь еще что-нибудь, куплю тебе две.
– Договорились! Что ты хочешь узнать?
– Сколько раз она приходила ко мне, пока меня не было?
Когда Кара рассказала мне все, что знала, у меня появилось даже больше информации, чем я хотел. Я пообещал купить ей подарочную карту от Стеллы Маккартни, чтобы она сама выбрала себе две любые блузки.
– И еще кое-что, – добавил я. – Деймон знает, что она со мной?
Кара закатила глаза.
– Ты что, – она снова забрала тарелку, – думал, я позволю тебе съесть все вкусняшки?
– Передай, что я убью его, если он еще раз к ней прикоснется. Если сделает еще хоть шаг по направлению к ней…
– Притормози. Он ничего подобного делать не будет. Деймон не такой.
– Просто передай ему.
– Почему ты так прицепился к Деймону?
– Алая никогда раньше не общалась ни с кем из парней – кроме меня, конечно, – но теперь она общается с ним.
Кара прикусила губу. Я нахмурился.
– В чем дело?
– Полагаю, ты не знаешь о Тео.
– Тео? – тихо спросил я, выпрямив спину. Она с пренебрежением отмахнулась от меня.
– Просто друг. И к тому же он встречается с Бет, так что хватит строить из себя альфа-самца. Она рассказала тебе, как сучка Беатрис-Роуз пробралась в твою квартиру и украла там брелок?
Я хотел узнать насчет этого Тео побольше, но слово «брелок» привлекло мое внимание.
– Значит, вот что Алая купила для меня? Брелок? Я хочу вернуть его.
– Ну, сейчас он у этой стервы. Что ты собираешься делать?
Я почувствовал, как напряглись мышцы моей челюсти.
– Алая не хочет, чтобы я разбирался с ней.
– А ты собираешься делать все, что она тебе говорит?
Я фыркнул и рассмеялся.
– А она рассказала тебе про Джастина?
Я вновь придвинул тарелку к себе и подсыпал побольше хлопьев.
– Только то, что он был в кафе с Беатрис-Роуз.
Ее лицо помрачнело.
– Что случилось, Кар?
– Калеб, этот придурок хотел ударить ее.
Я медленно положил ложку на стол.
– Что ты сказала?
– Твою мать, Джастин собирался ее избить!
Когда гнев начинал управлять мной, я по-настоящему себя ненавидел. Я по опыту знал – из этого ничего хорошего не выйдет. Но кто-то собирался обидеть Алую, а меня не было рядом, чтобы ее защитить, и этот кто-то оказался моим другом? Немыслимо.
К тому времени, как я приехал в университет, был готов избить Джастина до полусмерти.
– Привет, чувак, – услышал я голос Амоса, когда он подошел ко мне. – Притормози. Мне нужно сказать тебе кое-что важное, брат.
«Не сейчас», – хотел ответить я, но решил промолчать. Боялся, что если открою рот, начну орать, как сумасшедший.
– Калеб, послушай. Это по поводу твоей девушки.
Я остановился и взглянул на него.
– Что там по поводу моей девушки?
Он протянул мне скомканный листок бумаги.
– Я нашел это в раздевалке после тренировки вчера вечером.
Это была фотография Алой. Ее сделали в клубе в ту ночь, когда я впервые ее увидел. Волосы струятся по спине, красное платье облегает каждый сантиметр тела. Внизу был список… интимных услуг и цены на них, а потом надпись: «Ищите меня в корпусе Е» и подпись: «Вероника Страффорд».
Я почувствовал, как кровь прилила к голове, в ушах зазвенело.
– Какого. Хрена. Еще такие есть?
Амос пожал плечами.
– Не знаю, Калеб. Думаю, да.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ничего не вышло.
– Где гребаный Джастин?
– Джастин? Эй, чувак, погоди. Сомневаюсь, что это сделал Джастин.
Я схватил Амоса за воротник.
– Где. Он. Черт. Возьми?
Я на подсознательном уровне чувствовал, что Джастин как-то причастен к этому. Просто знал.
– Калеб, – услышал я позади серьезный голос Кэмерона и повернулся к нему. Он вопросительно смотрел на меня, но что случилось, не спрашивал.
Амос поднял вверх руки.
– Если ты сделаешь это сейчас, тебя могут отстранить. А мы скоро выпускаемся, Калеб.
Я снова посмотрел на него.
– Мне все равно. Никто не смеет трогать ее. – Я смял лист бумаги. – Скажите, где гребаный Джастин.
– Джастин в конференц-зале, – сказал Кэмерон. – Идем.
Я даже не понял, как мы туда пришли. Когда заметил Джастина, сразу направился к этому ублюдку. И ничто не могло меня оставить.
Глаза Джастина расширились от страха, когда он увидел меня. Он медленно попятился, будто боялся рассердить меня еще больше. Но было уже поздно. Я слишком сильно разозлился.
Я хотел убить его.
Он обернулся, попытавшись найти путь к отступлению, но позади была лишь глухая стена.
– Чувак, она пришла ко мне…
В тот момент мой кулак достиг его лица, и я услышал приятный хруст. Запутавшись в своих же ногах, он споткнулся и упал на пол. Джастин еще не успел подняться, а я уже наносил удары сверху. Я слышал крики вокруг, но мне было все равно.
Он сделал моей девушке больно. Ему придется за это заплатить.
Джастин лежал на полу, из его носа шла кровь, а глаз почти не открывался. Но я еще не закончил. Схватил за воротник рубашки и толкнул к стене, затем взял рукой за горло и сжал его. В тот момент я мог раздавить ему трахею. С легкостью.
– Если ты еще хоть раз произнесешь ее имя, ублюдок, я тебя убью, – сказал я. Вокруг слышал голоса, но не обращал на них никакого внимания. Я начал трясти его. – Тебе понятно, черт возьми?
Я напрягся, когда почувствовал чью-то руку на своей спине.
– Калеб.
Это была она. Алая.
С ней все хорошо.
Я ослабил хватку, но не до конца. Подонок начал кашлять и хрипеть.
– Пожалуйста, отпусти его, – теперь она уже стояла рядом, прикасаясь ладонью к моей руке. – Калеб.
Не было никого, кто мог бы заставить меня делать то, что я не хочу делать. Кроме нее.
Для нее я сделаю все, что угодно.
Я отпустил его.
– У тебя кровь! – в испуге воскликнула Алая.
Она сидела в машине рядом со мной. Я должен был чувствовать облегчение и спокойствие, но, к сожалению, не мог быстро увезти нас подальше от этого места.
Пока я выбивал все дерьмо из Джастина, кто-то пожаловался тренеру, и он отправил нас к декану. Сейчас я бы сидел у него в кабинете, если бы моя мать не позвонила им.
Я попытался убрать руку подальше от Алой, но она держала ее.
– Не двигайся.
Я почувствовал мягкую ткань на костяшках пальцев.
– Калеб?
Я сделал глубокий вдох, успокаивая себя тем, что теперь она рядом и я смогу ее защитить.
– Я в порядке.
– Что произошло? – спросила она.
Я отчаянно хотел оградить ее от всего этого, не дать ей узнать, что на самом деле произошло, но скрывать правду было еще хуже.
Она была самым сильным человеком из всех, кого я знал, но в то же время я понимал, насколько она уязвима. И это был жестокий удар для нее. Я злился, что не смог это предотвратить.
– Алая, послушай. Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Я должен убедиться, что от того плаката не осталось и следа. Ты должна мне верить.
– Я не понимаю. От какого плаката?
Я стиснул зубы.
– Кто-то видел, как Джастин вешал в раздевалке плакат. На нем – твоя фотография в клубе, где мы познакомились, – мои руки сжались в кулаки. – На плакате есть надпись.
– Что там написано?
Я опустил взгляд и, скрипя зубами, слегка покачал головой.
– Скажи мне, Калеб, – настойчиво попросила она, я не сдержался и посмотрел на нее.
– Там был гребаный список… непристойных услуг, которые ты якобы оказываешь за определенную плату. Черт!
Когда увидел шок в ее глазах, мне захотелось закричать так, словно я сошел с ума. А когда шок сменился болью, мне захотелось еще раз избить Джастина до полусмерти. Я попытался обнять ее, но она меня оттолкнула.
– Не надо, – она сжала кулаки и опустила их на колени, пытаясь унять дрожь в руках.
– Прекрати, – я взял ее за плечи и повернул к себе. – Не прогоняй меня. Останься со мной. Здесь, – я поцеловал ее в губы, обхватив руками ее лицо. – Мне жаль, что так получилось. Прости меня, малыш.
Она кивнула.
– Послушай, – сказал я, – в раздевалке был всего один плакат, и, насколько знаю, только несколько человек из команды видели его.
Она покачала головой.
– Какие-то парни… они шли за мной, и один из них дал мне свой номер телефона. У меня сложилось впечатление, что они спрашивали меня… именно об этом.
– О чем спрашивали? Кто они? – я боролся с собой, пытаясь сдержать гнев. – Они что-то сделали с тобой?
– Нет. Нет, – ответила она, – они меня не трогали. Просто сказали кое-что. Я их не помню, Калеб. Это не важно. Джастину это с рук не сойдет, – она сделала глубокий вдох, а когда успокоилась, я увидел огонь в ее глазах.
Вот это моя девочка!
– Что мне нужно сделать? – спросила она. – Нужно подать жалобу в деканат, – внезапно ее глаза расширились. – Калеб! Что сказал декан? Тебя… отстранят? – я слышал беспокойство в ее голосе. Она больше волновалась за меня, чем о том, что с ней произошло.
– Нет, – хотя могли бы, но мама позвонила декану. Она была членом родительского комитета. Я терпеть не мог использовать свое имя, чтобы решить какие-то проблемы, тем более прибегая к помощи матери. Но в борьбе за Алую я намерен использовать даже запрещенные приемы. – Зато этого ублюдка отстранили и выгнали из команды, – добавил я. Лично я считал, что его вообще следует удалить с этой планеты. Однако я знал, как было важно для Джастина играть в баскетбольной команде. Это повышало статус, позволяло чувствовать свое превосходство. Джастин выпускался только через год, и ему будет нелегко провести его вне команды. – Он не первый раз совершает что-то подобное.
– Что ты имеешь в виду?
– Он отправил всем обнаженные фотографии своей бывшей девушки, когда она его бросила.
– Ты серьезно? Как это сошло ему с рук?
– Он все отрицал. Отправителя не смогли отследить, но все знали, что это сделал он. Только на этот раз один из первокурсников видел, как он вешал тот плакат в раздевалке.
Она молчала.
– Алая, не беспокойся. Этого больше не повторится. Я обещаю.
Она отрицательно покачала головой.
– Не надо. Не хочу, чтобы ты считал, что должен все время меня защищать.
– Защищать тебя – моя работа.
– Калеб…
Я припарковался у дома Кары и повернулся к ней.
– Я хочу, чтобы ты сегодня ночевала у меня, – сказал я. Когда она открыла рот, чтобы, скорее всего, мне возразить, я перебил ее. – Пожалуйста. Я должен чувствовать, что ты в безопасности. Только сегодня. Пожалуйста, Алая!
Она кивнула.
– Хорошо.
– Вернусь через два часа. Я попросил Мэтью написать всей команде, что мы встречаемся у него дома. Я должен убедиться, что этих плакатов больше нигде нет.
– Все уже закончилось. Тебе обязательно заниматься этим сегодня вечером?
Я держал ее лицо в руках и гладил большим пальцем ее нежную щеку.
– Да. Он больше тебя не обидит. И я должен быть в этом уверен.
– Правда в том, что… – я закрыла глаза. Меня мучили сомнения, стоит это озвучивать или нет. – Мне страшно, когда я вижу Калеба… таким.
Кара нахмурилась. Она сидела на диване рядом со мной, мне на колени подруга поставила миску с попкорном, предварительно смешав его с M&M’s. Она взяла в руки пульт от телевизора и стала переключать каналы.
Я снова посмотрела на время. Калеба уехал несколько часов назад. Почему его так долго нет?
– Что значит «таким»?
– Я не узнаю его. Это как будто другой человек. Он был так зол. Это… кое-что напомнило мне.
– Кое-что напомнило? – Кара фыркнула. – Почему ты не можешь объяснять нормально, чтобы я не повторяла твои слова, как гребаный попугай?
– Напомнило отца, – ответила я через секунду.
– Ой, – Кара взяла меня за руку и посмотрела извиняющимся взглядом. Я сжала ее ладонь и отпустила, а затем обхватила себя руками. Мне внезапно стало холодно.
– Но понимаю, что он просто меня защищал. Калеб никогда не сделает мне больно.
– Вер, – она выключила телевизор. – Прежде чем хоть как-то тебе навредить, Локхарт скорее отрежет себе руки.
Я кивнула.
– Просто…
Внезапно у Кары зазвонил телефон. Она посмотрела на экран, и ее глаза расширились от удивления.
– Кто это? – спросила я.
– Кэмерон.
Я подняла брови, пока она пялилась в телефон.
– Ты собираешься ответить?
– Нет, – сказала она, но тут же нажала на кнопку и поднесла телефон к уху. – Алло.
На другом конце раздался голос, но я не могла разобрать ни слова. Кара слушала с каменным выражением лица, а через секунду побледнела.
Испугавшись, я выпрямилась.
Кара встала с дивана и что-то прошептала Кэмерону в ответ. Я осталась на месте, чтобы ей не мешать. Если она посчитает нужным, сама все мне расскажет.
Несколько минут спустя она вернулась. От волнения ее карие глаза стали еще больше.
– Вер, – осторожно произнесла она.
– Кар, ты меня пугаешь. Что случилось?
Она глубоко вздохнула.
– Калеб в тюрьме.