– Если хочешь, можем где-нибудь позавтракать, – предложил я, открывая для нее дверь машины.
Мы стояли лицом друг к другу. Алая все еще была завернута в мою куртку и одеяло. Она была так близко, что я не удержался, притянул ее к себе и обнял за талию.
Ветер развевал ее длинные темные волосы, и густые блестящие пряди упали ей на лицо. Задержав дыхание, я нежно убрал их за ухо и провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Она закрыла глаза и придвинулась ко мне.
«Хотел бы я съесть тебя на завтрак. На завтрак, обед и ужин», – чуть не произнес я.
Но решил быть умнее и держать свой рот на замке. Мы только что помирились, и я не хотел пугать ее.
Когда она открыла глаза и пристально посмотрела на меня, я так сильно захотел ее, что меня чуть не скрутило.
– Сколько времени? – прошептала она так, будто чувствовала то же самое, что и я. Или я настолько сходил по ней с ума, что мне показалось.
Я попытался успокоиться и сделал глубокий вдох, а затем посмотрел на часы.
– Пришло время Алой готовить завтрак для Калеба.
Она прикусила губу, чтобы перестать улыбаться, но попытка провалилась, и на ее лице расплылась сладкая улыбка. Вчера вечером Алая накрасила губы красной помадой, но сейчас она стерлась, и это выглядело еще соблазнительнее. Такое вообще возможно?
– У меня сегодня занятия, мы будем готовиться к итоговым экзаменам, поэтому я не могу их пропустить.
В ее голосе звучало сожаление, и я почувствовал себя счастливым. И понял – ей хочется провести больше времени со мной.
Мы расстались на неделю, но казалось, прошли годы.
Когда снова подул ветер, она задрожала.
– Садись внутрь, – сказал я, вспоминая о хороших манерах.
Я закрыл за ней дверь, затем одним прыжком оказался на другой стороне и уселся на водительское сиденье.
– Во сколько у тебя пара? – я включил печку на полную мощность.
Она сняла куртку и протянула мне.
– Вот, держи. Надень ее. Холодно, – сказала она, а потом, закутавшись в одеяло, начала тереть руки и дышать на них, пытаясь согреться. – Не раньше десяти.
Я бросил куртку на заднее сиденье.
– У нас еще есть время. Иди ко мне.
Одеяло соскользнуло у нее с плеч, и я притянул ее к себе. Уткнулся носом ей в шею и стал согревать своим теплым дыханием, одновременно растирая ей спину и плечи.
– Лучше?
– Не останавливайся, – пробормотала она, слегка сгибая шею.
– Тебе все еще холодно? – пробормотал я и нежно поцеловал в плечо.
– Да.
– Тогда позволь согреть тебя.
Я отодвинул сиденье назад. Она ахнула, когда я взял ее за талию, приподнял и посадил на себя так, что она оказалась сверху. Ее ноги обхватили меня с обеих сторон.
Ее глаза расширились от удивления. Но для этого была и другая причина.
Желание.
Глаза Вероники потемнели, зрачки расширились. Я погладил ее плечо нежными дразнящими прикосновениями и разжег огонь в ее глазах.
– Ты такая красивая.
Я обвел пальцем контур ее губ. Они приоткрылись, из них доносилось теплое дыхание, а глаза теперь были почти закрыты.
– Хочу тебя укусить, – хрипло сказал я.
Она открыла глаза, и я увидел в них тот же голод, что мучил и меня.
– Мне все время, – я поцеловал уголок ее рта, намеренно промахнувшись, – тебя, – я поцеловал другой уголок, и она, задрожав, закрыла глаза, – мало.
– Калеб.
Когда она прижалась своим телом ко мне и призывно приоткрыла рот, я не сдержался.
Я погрузил руки в ее волосы и стал жадно целовать. Голодный и дикий, я словно пожирал все, что она давала мне. Все больше и больше, пока не услышал ее стон, который заполнил мой разум и заставил гореть изнутри.
Я так изголодался по ней, так изголодался по ее вкусу, прикосновениям и запаху, что перестал быть с ней нежным.
Я хотел ее. Безумно.
Я мог думать лишь о том, что хочу еще.
Она поработила меня. Каждая моя мысль, каждое чувство, каждое дыхание – все принадлежало ей.
Ее руки обвили мои плечи, ногти впились мне в спину. Ноги Вероники тесно прижимались к моим бедрам, пока я исследовал губами ее шею и нежную кожу чуть выше груди.
– Калеб.
Я слышал в ушах громкий стук своего сердца, когда она отстранилась от меня и облокотилась на руль. Она закрыла глаза, и я протянул к ней руки. Я все еще хотел снять с нее всю одежду.
Она снова притянула меня к себе – безрассудный, дикий и горячий поцелуй. Мои руки изучали и трогали ее обнаженные ноги, сжимая, поглаживая и требуя. Я хотел прикоснуться к ней там, где я еще не позволял себе, но я не должен был делать этого здесь. Не здесь.
Когда она лизнула мне шею, я чуть не перешел грань. Мы должны остановиться или… я возьму ее прямо здесь и сейчас. Но я совсем не так планировал наш первый раз.
Я коснулся ее затылка и прижался лбом к ее лбу. Наше дыхание замедлилось. Грудь и плечи Вероники поднимались в такт. Ее глаза были закрыты.
Ее грудь… ее…
Не думай об этом. Даже не смотри.
– Блинчики?
Она открыла глаза, и я едва сумел сдержать стон. Она все еще хотела меня, я видел горячее желание в ее глазах. Она сглотнула и кивнула.
– Блинчики, – откликнулась она с улыбкой.