– Ну и как тебе живется с Карой? – спросил Калеб, маневрируя между автомобилями – мы попали в утренний час пик.
– Мне нравится.
– Надеюсь, не очень. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.
О боже. Этот парень. Я так скучала по нему. Скучала по всему этому. И не понимала, как сильно он нужен мне, пока не потеряла. Сейчас рука Калеба снова была в моей руке, я хотела держать ее и никогда не отпускать. Он гладил мою ладонь большим пальцем, даже не замечая этого.
Прошлой ночью, когда мы гуляли по пляжу, он вдыхал запах моих волос и нежно отодвигал непослушные пряди с моего лица, целовал в плечо и гладил мою руку. Эти маленькие знаки внимания наполняли мое сердце нежностью и заставляли подступать слезы. Раньше я принимала их как должное, но сейчас это было для меня важнее всего на свете.
Я дорожила каждым его касанием.
Я с облегчением вздохнула, и напряжение внутри исчезло.
– Калеб?
– Да, любовь моя?
Все нежные прозвища, которые он давал мне, заставляли мое сердце трепетать.
Окно было приоткрыто, и утренний бриз откинул назад его волосы цвета бронзы, обрамляя лицо. Линии квадратной челюсти и скул были такими отточенными, что мне хотелось провести по ним пальцами.
– В чем дело?
Я моргнула.
– Ты о чем?
Он посмотрел на меня с понимающей улыбкой.
– Может, скажешь, о чем ты думаешь? – произнес он низким голосом. – Или будешь вот так смотреть на меня весь день?
Попалась. Черт возьми!
Я хотела остаться с ним в машине, в этом своеобразном пузыре, где все, что имеет значение, – только я и он. Но реальность уже громко стучала в нашу дверь.
Я раздумывала, что сто́ит рассказать ему, а что нет. Собиралась упомянуть о Беатрис-Роуз, которая, скорее всего, пробралась к нему в квартиру. Я считала, что это мерзко – без разрешения вторгаться в чужую жизнь, и он имел право об этом знать. Но с другой стороны, должна ли я рассказывать ему все? Ведь столько событий произошло.
– В чем все-таки дело? – спросил он, когда припарковался возле дома Кары. – Я умею хранить секреты, – добавил он, поддразнивая меня.
Он поднял мою руку, согнул все пальцы, кроме указательного, и начертил им на своей груди крест в форме буквы «Х», а затем посмотрел в мои глаза пристальным и глубоким взглядом.
– Ты поразила меня в самое сердце, – прошептал он, а потом поднес палец к губам и поцеловал. – Я даже могу погибнуть из-за этого.
Я была на грани гипервентиляции[3].
– А сейчас ты расскажешь мне свой секрет?
Какой секрет? В моей голове творился полный бардак.
Он посмотрел в окно.
– Не хочу еще раз пережить то, что случилось между нами, – произнес он, а затем взглянул на меня, его глаза были серьезными. – Без тебя моя жизнь была похожа на ад.
У меня перехватило дыхание.
– Это был ад и для меня.
– Значит, расскажи мне, что тебя тревожит.
Не привыкла рассказывать кому-либо о своих проблемах или страхах. Вообще не привыкла кому-то что-то рассказывать. Но это же Калеб. Время, которые мы провели не вместе, помогло понять, насколько он важен для меня. Прежде боялась отдать ему слишком много себя. И сопротивлялась, потому что опасалась, что он уничтожит все, что я дала, а сама я останусь ни с чем – как моя мама.
Но теперь, когда на самом деле узнала Калеба, не хочу ничего взамен.
Он может забирать все – всю меня.
– Кто-нибудь, кроме меня и твоей матери, знает код от квартиры?
– Нет, – ответил он. – Только вы с ней. А что?
– Той ночью, когда я приходила к тебе, видела, как Беатрис-Роуз выходила из лифта.
Калеб тихонько выругался.
– Она тоже знает код. Я давным-давно сказал ей. И вообще забыл об этом, пока ты не напомнила. Черт! Сменю его сразу же, как только доберусь до дома. Она, кстати, в хороших отношениях с охранниками, они ее знают. С ними тоже надо поговорить. – Я видела, Калеб расстроился. Он провел рукой по волосам, а его глаза потемнели. – Она снова доставала тебя?
Я прикусила губу.
Должна ли я все рассказать?
Я так долго сама о себе заботилась. Так долго держала все внутри и сама со всем справлялась, что мне до сих пор было сложно делиться с кем-то своими проблемами.
Кроме того, не хотела жаловаться. Или чтобы он думал, что я жалуюсь. Но это же Калеб!
Маленькими шажками, Вероника. Маленькими шажками.
– В тот раз – нет. А ты вообще был у себя, после того как вернулся из загородного дома?
– Да, был.
– Ничего не пропало?
– Нет, вроде бы ничего, – он нахмурился. – Ты что-то недоговариваешь.
Он так хорошо знал меня.
Я открыла дверь машины.
– Давай зайдем внутрь.
– Можно мне посмотреть твою спальню? – спросил он, как только мы вошли и он снял ботинки возле двери.
Мое сердце бешено билось. Я сглотнула.
– Конечно.
Я шла впереди. Прежде чем открыть дверь своей комнаты, глубоко вздохнула. Не глядя на него, вошла внутрь и сразу направилась к шкафчику, чтобы выбрать одежду, которую надену после душа.
– Я скучал по твоим вещам. Скучал по запаху еды и запаху выпечки, которую ты готовила. Скучал по арахисовой пасте в холодильнике. Все не так, когда тебя нет рядом. Будто бы пусто.
Я повернулась. Он лежал на кровати, положив руки под голову, скрестив лодыжки, и наблюдал за мной.
– Ляжешь ко мне?
Я хотела. Очень хотела, но…
– Калеб, я должна собраться.
– У нас есть время. Не волнуйся, не буду делать ничего такого. Просто хочу обнять тебя. И задать несколько вопросов, – добавил он.
– Что за вопросы?
Он повернулся на бок.
– Ну ладно. Давай в этот раз все будет по-мо́ему, идет?
– Что ты имеешь в виду?
– Знаю, ты хотела мне что-то сказать. Давай скажем друг другу «Двадцать признаний».
– Ты о чем?
– Это игра. «Двадцать признаний». Вместо вопросов будут признания.
Я прищурилась и посмотрела на него. Он только усмехнулся в ответ.
– А что, если мне не в чем признаваться? – поинтересовалась я. Он приподнял брови. – Как насчет «Признание или вопрос»? – предложила я.
– Ладно, договорились, ложись рядом, – умолял он, похлопывая рукой по кровати возле себя. – Я не кусаюсь. Ну пожалуйста! – Он улыбнулся и показал мне ямочки на щеках.
– Хорошо.
Я легла спиной к нему. Он положил руку мне на живот и придвинул мою голову поближе к своему подбородку.
– Мне так хорошо с тобой. Так хорошо, – он вдохнул запах моих волос, а затем поцеловал. – Дамы вперед.
– Нет, ты первый.
Он начал говорить, не раздумывая ни секунды.
– Той ночью в клубе, ну, то есть за клубом, когда я увидел вас с Деймоном, подумал, что ты решила двигаться дальше и забыла обо мне, – его голос стал тихим и мягким.
– Нет, Калеб.
– Думал, вы с ним вместе. Я ждал, что ты подойдешь ко мне, скажешь, что до сих пор моя. Что я до сих пор нужен тебе.
– Ты до сих пор нужен мне. Только ты.
Я почувствовала, что он расслабился.
– Думал, может, ты хотела подойти, но он остановил тебя. Я на полном серьезе подумывал, не избить ли мне его.
Из меня вырвался сдавленный смех.
– Нет, Калеб. Все совсем не так. Это Деймон прошлой ночью написал мне, что ты в клубе. Он сказал: «Приходи и верни своего парня».
– Правда? Ну тогда, может быть, я перееду только палец на его ноге. Теперь твоя очередь, – сказал он нежно мне в ухо.
– Я… – я откашлялась. – Когда ты назвал меня по имени… это ранило меня.
Его рука еще крепче обняла меня.
– Это глупо. Так меня зовут, но ты всегда звал меня «Алая». До того дня ты ни разу не называл меня по имени. И поэтому мне было больно, – я выдохнула. – Твоя очередь.
– Малышка, не грусти.
– Больше не буду.
– Ты навсегда останешься для меня Алой, – он замолчал. – У меня есть вопрос. Сколько раз ты приходила ко мне в квартиру?
Я покачала головой.
– Нет-нет. Этого я тебе не скажу.
– Признайся, я свел тебя с ума.
– Ты, черт возьми, так уверен в себе!
– Ну да. Может, ты уже построила для меня алтарь, нет? Или, возможно, у тебя есть мои голые фотки? Или что-то подобное.
Я засмеялась.
– Только в твоих мечтах.
– Ты приходила не один раз?
Я кивнула.
– Я знал. Если хочешь, могу отрезать для тебя локон волос. Добавишь к своей коллекции.
Когда я ничего не ответила, он осторожно потянул меня за плечо и развернул к себе, чтобы мы могли смотреть друг на друга.
– В чем дело? Я же вижу, что-то до сих пор тебя волнует.
– Я купила для тебя подарок.
Беспокойство в его глазах исчезло, на лице появилась довольная ухмылка.
Я еще больше разозлилась из-за того, что сделала Беатрис-Роуз.
– Я купила его в ту ночь, когда ты повез Беатрис-Роуз домой. И положила на тумбочку возле кровати.
Он нахмурился.
– Я ничего там не видел.
– Знаю.
– Ничего не понимаю.
– Помнишь, я сказала тебе, что видела Беатрис-Роуз в твоем доме, видела, как она выходила из лифта?
Он кивнул.
– На днях мы с Карой встречались с друзьями в кафе. Я увидела там ее и Джастина. У нее в руках была та самая вещь, которую я купила для тебя, – именно та вещь.
Его взгляд стал жестким и холодным.
– Калеб, забудь об этом. Это всего лишь дешевая безделушка. Просто знак внимания. Я куплю тебе что-нибудь другое.
– Нет, – произнес он жестким, не терпящим возражений тоном. – Одно дело – вторгаться в мое личное пространство, но другое – украсть у меня что-то, тем более подарок от моей девушки. Это непростительно. И даже не проси, я этого так не оставлю. Нет.
– Калеб.
– Алая. Ты раньше никогда ничего мне не дарила. Ты правда думаешь, что я мог выбросить твой подарок?
– Этого она и добивается, разве ты не видишь? Она хочет встретиться с тобой, чтобы поддерживать между вами контакт. Не имеет значения, счастлив ты, зол или полон ненависти. Она просто хочет быть рядом с тобой. Она одержима. Поэтому, Калеб, пожалуйста, не надо этого делать.
Он стиснул зубы.
– Я не могу ничего обещать.
– Просто скажи, что ты подумаешь. Это важно для меня.
Он почти незаметно кивнул.
Что же будет, если я расскажу ему все? Он разозлился только из-за этого, а когда узнает, что произошло в кафе, точно потеряет голову.
Я держала его лицо в своих руках, чувствовала грубую щетину на его небритом подбородке и нежно целовала в губы.
– Не злись.
– На тебя я не злюсь вообще.
– Знаю. Но лучше не злись совсем, – я поцеловала его еще раз.
Калеб не ответил. Он все еще был зол из-за подарка. Я продолжила целовать его губы, щеки, нос, пока он не расслабился и не поцеловал меня в ответ.
Я игриво шлепнула его по руке.
– Хорошо. А сейчас мне нужно принять душ. Если хочешь кофе, на кухне вроде бы оставалось немного.
– Я еще тебя не отпускал, – он схватил меня за талию и повалил обратно на кровать. Прямо на себя. – Тебе когда-нибудь говорили, что нужно обязательно заканчивать начатое?
– Калеб, – предупредила я.
– Алая.
Я видела смех в его глазах, а также знакомый блеск, узнав который быстро слезла с кровати, прежде чем он начал очаровывать меня и целовать. Я действительно не могла опоздать на занятия.
Не глядя ему в глаза, схватила сменную одежду и поспешила к двери спальни. Но почувствовала на себе его взгляд и представила недовольную улыбку на его лице. Когда дверь за мной закрылась, мне показалось, я услышала слово «курица».
Я быстро приняла душ и почистила зубы. Волосы не высохли даже после того, как я в течение десяти минут сушила их феном, поэтому пришлось сделать пучок на голове. Я влезла в свои джинсы и надела белый топ с кружевным воротником и кружевным низом, а затем нанесла немного пудры на лицо и накрасила блеском губы.
Все еще чувствовала усталость после бессонной ночи, но душ меня освежил. Когда зашла в спальню, увидела, что Калеб уже спит на моей кровати.
Он лежал на животе, положив руки под щеку. Волосы упали ему на глаза, и я осторожно убрала их, стараясь его не разбудить.
Когда Калеб спал, он выглядел так умиротворенно, вся его неуемная энергия исчезала. От недосыпания под глазами у него были темные круги, но это никак не отражалось на безупречной красоте его лица.
Я поцеловала его в лоб и нежно погладила, затем взяла будильник с тумбочки и завела так, чтобы у него хватило времени собраться и к часу пойти на учебу. Я написала ему короткую записку и поехала в колледж.
Я сделала глубокий вдох, когда вышла из аудитории. Запястье болело после того, как я в течение трех пар, не останавливаясь, делала записи в тетради, но теперь чувствовала себя уверенной и готовой к итоговым экзаменам.
Чем сейчас занимается Калеб?
На моих губах играла улыбка, когда я искала в сумке телефон, чтобы проверить, писал ли он мне. Не могла дождаться, когда снова увижу его.
Я как раз собиралась прочитать сообщения, но вдруг услышала какой-то шум возле конференц-зала. Когда поняла, что кто-то выкрикивает имя Калеба, адреналин и страх пронзили мое тело, и я побежала.
В ужасе наблюдала, как Калеб схватил Джастина за горло и толкнул к стене. Звук удара эхом прокатился по коридору.
Лицо Калеба побагровело, а зеленые глаза потемнели от злости. Он поднял Джастина на несколько сантиметров от пола. Я видела, как Джастин посинел, он хотел вдохнуть, но не мог. А затем Калеб заговорил тихим и угрожающим голосом:
– Если ты еще хоть раз произнесешь ее имя, ублюдок, я тебя убью.