Над лесом нависла мрачная атмосфера, тучи тяжёлым ковром затянули небо, закрывая солнце. Пения птиц уже не было слышно, звери стремительно слабели, уже не в силах резвиться, как прежде. Кто-то ложился на пожухшую траву и закрывал глаза в ожидании голодной смерти, а кто-то сходил с ума, пожирая гнилое мясо несопротивляющихся жертв.
На поляне лежал разорванный труп оленя, местами он уже разложился, а вокруг валялись еле шевелящиеся мухи. Из-за деревьев вышел леший, на его рогах сидели несколько птичек, но крохи практически не двигались, застыв, словно чучела. Вслед за старцем вышли две повзрослевшие девушки. Взгляд их потяжелел, одежда стала больше напоминать охотничья одеяния: штаны с множеством ремешков и небольших карманов со склянками разноцветной жидкости, поверх холщовых рубашек были надеты меховые жилетки, согревающие от холода, и пара охотничьих ножей у Мизуки и лук за спиной Мизэ.
Они подошли к телу оленя и окинули его оценивающим взглядом. Кровь, вытекающая из разодранного живота, была почти чёрной, а глаза стали серыми и наполовину заплыли кровью.
– Он тоже поражён проклятьем. И им уже успели полакомиться, – заключила Мизуки и взглянула на лешего.
Старец достал маленький мешочек и взял оттуда щепотку пыли, тут же посыпая ею тело оленя. Через секунду труп вспыхнул алым пламенем.
– С тех пор минуло уже десять лет, а мы до сих пор можем только сжигать трупы, чтобы другие звери не жрали заражённое мясо. Такими темпами от нашего дома и вправду ничего не останется, – Мизуки нахмурилась, наблюдая за тем, как огонь медленно становился чёрным.
Из-за кустов послышался шорох, Мизэ насторожилась и достала лук, натягивая тетиву.
– Тихо. Похоже, хищник ещё рядом.
Кусты вновь зашевелились и оттуда выпрыгнул волк. Обезумевший взгляд и раскрытая в утробном рыке пасть были уже привычным зрелищем для двух сестёр. Шерсть на его холке вздыбилась, и зверь ринулся в сторону лешего и темноволосой девушки.
Мизэ натянула тетиву до щеки и, просчитав траекторию, выстрелила, попав зверю прямо в шею. Волк упал, шерсть окрасилась темной кровью, и радужка глаз начала стремительно терять свой цвет.
Мизуки цыкнула и, подойдя к хищнику, присела, после чего достала нож и вонзила клинок в горло, завершая начатое. Волк в последний раз хрипло взвыл, и из его глотки брызнула почерневшая кровь, едва попав на рукав темноволосой. Та раздражённо цыкнула, окинув взглядом облезлую морду зверя, и, обтерев окровавленный клинок о его шерсть, отстранилась.
– Дело плохо… – достав стрелу, девушка поднялась и взглянула на лешего. – Дед, дай сюда порошок, пока он не ожил!
Леший неспешно подошел, опираясь на посох, и достал небольшой мешочек. Мизуки недовольно повела плечом и отошла, уступая старцу место. «Только вчера выкинула свою любимую холщовую рубаху, из-за того, что кровь с неё не отстирывалась, как сегодня опять рукав испачкала», – темноволосая сложила руки на груди, наблюдая за действиями лешего. Мизэ окинула коротким взглядом загоревшегося волка, а затем посмотрела на догорающие чёрные кости оленя, после чего тяжело вздохнула и убрала лук.
– Нужно что-то делать… – тихо проговорила светловолосая.
– Мы не знаем источника проклятия, у нас нет лекарства, чтобы его снять. Я не могу покинуть лес, чтобы узнать, что происходит за его пределами и как далеко распространилось проклятие. И я не могу отпустить вас, ведь вы ещё не готовы к этому, – старец медленно двинулся дальше, опираясь на посох.
– Но у нас нет другого выбора. Мы ждали целых десять лет, но становится лишь хуже. Если мы так и будем сидеть сложа руки, то лес погибнет! – с негодованием начала Мизуки, но затем усилием воли взяла себя в руки.
– Я знаю, что ты волнуешься за нас. Но у нас действительно нет другого выхода. Мы должны хотя бы попытаться найти лекарство.
– Ты не знаешь, что происходит за пределами леса. В мире людей и чудовищ слишком опасно. И если проклятие расползлось повсюду, то внешний мир превратился в сущий Ад.
– Вокруг нас и так творится кошмар. Птицы не поют песни, деревья перестали перешёптываться меж собой, цветы погибли, а животные сходят с ума и превращаются в ходячих мертвецов, – темноволосая быстрым шагом догнала лешего и, схватив его за руку, развернула к себе, заставив его посмотреть в глаза.
– Мизуки, подожди, умерь свой пыл, дедушка отчасти прав, – попыталась остановить свою сестру Мизэ, но не вышло.
– Каждую секунду я чувствую, как кто-то умирает. Мне ли не знать что такое Ад, – процедила сквозь зубы темноволосая, одарив старца холодным взглядом.
Леший спокойно выслушал тираду и тяжело вздохнул, убирая руку девушки.
– Я прекрасно знаю, как тебе тяжело, пойми и ты, что во внешнем мире отрицательной энергии в миллионы раз больше. Смерть – самое малое, с чем можно столкнуться там. Злоба, зависть, похоть, жадность и настоящая подлость. Это слишком большой груз, который твои плечи не выдержат. Если ты выйдешь за пределы, пускай и умирающего леса, то тебе придётся испытать на себе всю тьму этого мира, к которой ты ещё не готова.
– И что с того? Я не стану ныть на тяжесть жизни, ты прекрасно это знаешь. Спасение нашего дома важнее, – продолжала стоять на своём Мизуки.
Мизэ поджала губы, понимая, что сейчас она ничего не сможет сделать, чтобы успокоить сестру, тем более, что и она сама была на её стороне. Девушка лишь подняла на лешего взгляд в надежде услышать, что всё разрешится хотя бы относительно мирно.
– Ты действительно никогда не скажешь, что тебе тяжело и в этом твоя проблема. Ты всегда несёшь весь груз в одиночку, отталкивая от себя окружающих. Но я волнуюсь не только за тебя, Мизуки. Подумай о Мизэ. Какого ей будет в мире, полном тьмы? Как там выжить той, кто живёт за счёт света? Она погибнет от истощения.
Мизуки уже была готова взорваться и произнести очередную речь, однако её мягко перебили:
– Дедушка, ты, бесспорно, мудр и прожил очень много лет на свете. Но опыт прожитых лет ослепляет тебя. Оглянись по сторонам, – светловолосая обвела руками высохшие деревья и поляну, на земле которой всё так же покоились почерневшие кости. – Если всё и вправду так, как ты говоришь, то разве это не является лишним поводом для поиска лекарства?
Если весь мир полыхает чёрным пламенем проклятия, то разве мы не должны хотя бы попытаться сделать хоть что-то, чтобы защитить свой дом, вместо того, чтобы смиренно сидеть на месте и ждать, когда всё закончится, каким бы ни был этот конец?
Мизуки окинула взглядом сестру и кивнула ей в знак одобрения её слов. Мизэ подошла ближе и продолжила:
– Возможно мы действительно не готовы к тому, что происходит в мире. Но когда всё окончательно начнёт рушится, разве нас кто-то будет спрашивать о том выдержим ли мы это? Мне и правда необходима хотя бы капля света для выживания, но если всё погибнет, то радоваться будет уже некому.
Леший закрыл глаза, на несколько секунд застыв в раздумьях. Сёстры напряжённо переглянулись, не зная чего им ожидать. Из-под чёрной копны волос Мизуки выглянул маленький зверёк. Мизэ перевела взгляд на животное и невольно улыбнулась, протянув к нему руку, однако голос старца заставил девочек вздрогнуть.
– В таком случае прежде всего я должен вам кое-что показать, – изрёк он и развернулся, с тяжестью опираясь на посох. – Мы идём в горы.
– Что? Ты же никогда не разрешал нам ходить к ним… – светлые брови от удивления поползли вверх, и Мизэ подбежала к лешему, надеясь получить ответы.
– Время пришло.
***
Леший подошёл к подножию горы и остановился, близняшки застыли позади него. Мизуки с подозрением окинула взглядом местность, приготовившись в любой момент выхватить нож. Мизэ же пыталась понять, что именно они должны увидеть, её рука невольно сжала золотой ключик, что по-прежнему болтался на шее.
Старец повёл посохом, пространство исказилось, и медленно гора начала исчезать, а деревья превращаться в угли. Сестры застыли в шоке, наблюдая эту картину. Перед глазами возник огромный кратер, напоминающий гладкую чашу.
– Что это? – выдавила из себя Мизэ осипшим голосом.
– Шестнадцать лет назад в кровавое полнолуние на горе расцвели жёлтые цветы с лимонным ароматом… Энотера – вестник беды, – старец ударил посохом в землю и из неё стали стремительно произрастать корни, образуя, своего рода, лестницу к центру кратера. – Звери сошли с ума, птицы бросили свои гнёзда, а деревья закричали, погибая в огне.
Леший двинулся вниз, сёстры переглянулись и пошли следом. Мизэ крепче сжала золотой ключ, тем временем старец продолжил:
– Много лет я пытался вернуть лес к прежней жизни… Но мне так и не удалось это сделать, – леший остановился и тяжело вздохнул, окинув кратер взглядом. – Я не знаю, что именно это было, но оно стёрло с лица земли эту гору и почти не затронуло лес. Эту чашу заполнила чистейшая энергия, которой хватило на восстановление внешней оболочки горы… И когда я исчерпал всю энергию, на дне я нашёл двух девочек. Мизэ, в своей руке ты сжимала тот самый ключ.
– Но откуда он у меня?
– Я не знаю. Как и не знаю для чего он нужен тебе. Эту тайну тебе предстоит разгадать самостоятельно. Однако… – старец осторожно ступил на землю и оглянулся по сторонам. – Когда я коснулся вас, меня посетило видение.
Девушки переглянулись и нахмурились, после чего сделали последние несколько шагов, оказываясь на дне кратера, и в тот же миг древесная лестница исчезла.
– Я помню его, словно видел только вчера… – леший повёл посохом в воздухе, искажая пространство, в котором медленно формировались смутные образы.
Большая площадь, что находилась перед собором, была объята огнём, в центре стояли множество людей, израненных и искалеченных, они с надеждой смотрели вперёд, подняв руки в молитвенном жесте. Впереди стояли служители церкви в белых рясах с рисунком золотого ключа на груди. Пламя стремительно подбиралось к ним, но они продолжали стоять на месте. А затем двери собора распахнулись, и из них вышла девушка с длинными золотыми волосами и голубыми глазами. Увидев её, люди обрадовались и пали ниц. Святые отцы что-то начали говорить, а затем тоже медленно опустились на колени, словно о чём-то умоляя девушку.
– Что они делают? Это ты, Мизэ? Я ничего не понимаю, – Мизуки нахмурилась, наблюдая за развивающимися в видении действиями.
Златовласая девушка сорвала с шеи подвеску с ключом и подняла руку вверх, что-то громко говоря, от чего люди в шоке подняли свои головы. Священники, словно заворожённые смотрели на ключ, протянув к нему руки, будто то была спасительная длань господня. Но в следующую секунду на их лицах отразилось изумление, смешанное с негодованием и крайней степенью возмущения. Мужчины и женщины, старики и дети, начали подниматься с колен, что-то гневно крича. Златовласая девушка вздрогнула, увидев их реакцию, но затем вновь продолжила свою речь, показывая народу ключ.
– Дедушка… Это будущее? Я узнаю зачем мне был дан этот ключ? – Мизэ с надеждой посмотрела на лешего, но тот лишь виновато склонил голову, не собираясь отвечать.
– Эй, – окликнула Мизуки свою сестру, привлекая её внимание. – Смотри. Это ещё не всё.
Внезапно кто-то толкнул златовласую, сбивая её с ног. Девушка разозлилась и попыталась снять с незнакомца капюшон, но остановилась, будто передумав, а после он резко поднял её обратно. И в то место, где они недавно лежали, вонзился кунай. Златовласая в шоке перевела взгляд на толпу: несколько человек в чёрных одеяниях поднялись над остальными, держа в руках оружие. Служители церкви также гневно смотрели на девушку, медленно наступая. Они что-то сказали, указывая на златовласую, та спохватилась и посмотрела на свои руки, в которых уже не было ключа. Она начала спешно оглядываться по сторонам, но ключа нигде не было, и тогда она заметила его в руках незнакомца, что спас ей жизнь. Девушка протянула к нему руку, но тот не собирался возвращать вещицу. А затем и вовсе исчез.
– Он украл мой ключ! – Мизэ невольно сделала шаг вперёд, пытаясь схватить незнакомца, словно это происходило с ней прямо сейчас.
– Успокойся. Это лишь видение, – Мизуки взяла сестру за локоть, чтобы контролировать её движения.
Стоило незнакомцу испариться, как толпа людей озлобилась ещё больше, начав наступать на девушку, гневно крича. Златовласая прижалась спиной к закрытым дверям собора. Святые отцы вышли вперёд, что-то говоря и указывая на пламя, что окружало их, но не подступало слишком близко, словно оно было живым. Девушка что-то прокричала, а затем впилась пронзительным взглядом в одного из них, что-то процедив сквозь зубы. Высокий человек в чёрных одеяниях, который стоял рядом со святым отцом, усмехнулся и, подойдя ближе, схватил златовласую за волосы, притянув к себе. Кунай упирался в живот девушки, раня кожу, но голубые глаза продолжали упрямо смотреть на своего врага. Он сплюнул и бросил златовласую на землю, после чего расхохотался и, что-то сказав, махнул рукой остальным людям в чёрных одеждах, словно отдавая им приказ. Те схватили её, крепко держа за руки, и поднесли к лицу кунай, девушка дёрнулась, но её вновь усадили на место, кунай коснулся нежных губ и медленно заскользил по коже, пока не остановился возле правого глаза. Человек в чёрных одеяниях вновь что-то сказал, но девушка продолжала упрямо молчать, поджав кровоточащие губы. Служитель церкви что-то раздражённо прокричал, указывая на неё, на что мужчина в чёрном усмехнулся, после чего кивнул, и его подчинённый взял кунай крепче, схватив девушку за волосы, чтобы та не рыпалась, и поднёс оружие к роговице. Златовласая сглотнула, по виску скатилась капля пота, но она молчала, пока толпа во главе со святыми отцами продолжала что-то гневно кричать, словно подначивая мучителя завершить начатое.
– Что они делают? Зачем?! – не выдержала Мизэ, не в силах больше смотреть, но затем девушка вздрогнула от резкой вспышки, что на секунду ослепила, и повернулась обратно.
Все те люди лежали на земле без чувств, их глаза были выжжены, на лицах отразилась гримаса ужаса. А над ними возвышалась златовласая девушка. Её глаза сияли золотом, а по щекам бежали слёзы, огибая дрожащие губы, на которых засохли капли крови.
Девушка судорожно вздохнула, опустив голову, а затем резко успокоилась и сжала кулаки, после чего вновь выпрямилась, и на секунду на дне золотых глаз всколыхнулся гнев. А вместе с тем видение развеялось.
– Что всё это значит, дед? – Мизуки подняла на лешего мрачный взгляд.
Старец тяжело вздохнул, а затем посмотрел на застывшую Мизэ, что сжимала свой ключ, словно пытаясь его уберечь.
– Мир людей опасен… Они могут назвать вас богами, а в следующую секунду предать вас огню. Никому нельзя верить. Они будут охотится за вами, ведь вы отличаетесь от них. Я не хочу, чтобы вас ранили и не хочу, чтобы вами завладела ненависть и жажда мести, – леший подошёл ближе и взял девочек за руки. – Этот мир опасен, вы ещё не готовы к тому, что может встретить вас там. Это слишком опасно.
– Но у нас нет выбора, – тихо проговорила Мизэ, смотря на старца. – Обещаю, я не позволю случится тому, что мы сегодня увидели. И возможно это видение было дано нам как раз для того, чтобы мы предотвратили это, – девушка мягко улыбнулась и обняла старца, стараясь успокоить его.
– К тому же всё не так страшно, дед, – начала Мизуки, изогнув бровь. – Подумаешь, толпа людей покричать решила, это не страшнее наших оживших мертвецов. Ты и сам прекрасно видел, что Мизэ с лёгкостью расправилась с ними, – темноволосая похлопала лешего по плечу, показывая этим, что всё хорошо.
Мизэ поджала губы, перед глазами вновь возникли искажённые в ужасе лица погибших людей. «Это правда была я? Но разве я могла совершить нечто подобное? Нет… Не верю…» – девушка тяжело вздохнула, невольно сжав плечи дедушки, но затем заставила себя успокоиться и вновь улыбнуться, после чего отпустила лешего.
– А ключ… Даже если кто-то украдёт его, мы всегда сможем его вернуть, верно, Мизуки? – светловолосая посмотрела на сестру, склонив голову, и выставила кулачок. – Мы же команда?
Мизуки закатила глаза, но всё же стукнула своим кулаком о руку сестры.
– Да-да, команда.
– В таком случае выступаем завтра на рассвете. А пока давайте вернёмся домой, я уже проголодалась.