Мы спустились по лестнице и подошли к гермозатвору – полуметровой толщины стальной плите, выползшей из стены и перегородившей вход. Достав из машины молоток, я начал стучать прямо по железу. Спустя минуты три, плита поползла в сторону. Из образовавшегося проёма, ощетинившись стволами АКСу, вышла группа людей. Среди них оказался начальник станции. Он один был без автомата, зато с кобурой на поясе. Правда, стволы почти сразу опустились – нас узнали и пропустили внутрь. Начальник станции, узнав что мы скатались удачно, приказал поставить людей на разгрузку. А нас повел вниз. Дорогой он описал ситуацию:
– Связи по-прежнему нет, Интернет, телефоны и телевизор молчат. И о том, что происходит, мы не имеем ни малейшего понятия. Вы уехали, и от нас группы ушли. Три группы по пять-шесть человек. На «Перекресток» в торговом центре нацелились. Натаскать успели правда много, но тут бомбежка началась. Троих убило наповал. Истерика. Женщины воют. Тут старлей наш стал требовать, чтоб все продукты на склад несли. А люди под обстрелом бегали и что принесли, сразу семьям своим потащили, да плюс от смертей увиденных шок. В общем, послали его со всей пролетарской ненавистью. Тот заблажил, за пистолет стал хвататься. Его сгоряча на рельсы столкнули. Головой ударился. Насмерть. Теперь дальше. Полиция, что на станции была, видя такое безобразие стала из своих коротышей в потолок лупить. Предупредительный огонь значит. Об бетон и стальные тюбинги предупредили всех от души. Рикошетами.
Семь раненых один, мальчонка, тяжело. Хорошо врачи в числе пассажиров были. Но тяжелый, говорят не жилец. Нелепо всё. Толпа конечно на дыбки, рвать хотела правоохранителей. Мы не дали.
– А кто "мы"?– поинтересовался я. – И, прошу прощения, давайте наконец познакомимся.
Начальник на ходу сунул нам крепкую ладонь:
– Сергей Михайлович. – Сказал он.
Мы тоже представились.
– "Мы" – это я и та часть военнослужащих, бывших и нынешних, которых я планировал мобилизовать на разного рода участки работ. Охрану шлюзов, продовольствия, отводных переходов, вентиляций. Мы как раз совещание проводили, когда буза началась.
Тут мы вышли к турникетам и обойдя их вошли в знакомую нам комнату полиции. Дверь была заперта и на требовательный стук начальника, спросив пароль и услышав отзыв, нам открыли два крепких мужика с автоматами. Сергей Михайлович продолжил:
– Митинг собрали, орали минут десять… Требовали от полицаев сложить полномочия. Мы предложили временно убрать автоматическое оружие с территории станции, оставив вооруженную им охрану только у входа и в комнате полиции. На самой станции несут дежурство вооруженные пистолетами и дробовиками добровольцы из персонала станции и числа военнослужащих. Охрана порядка все-таки нужна. Вы, кстати, дежурить будете?
– Пистолеты дадите – будем.
– Так у вас же свои дробовики есть?
– Дробовики-дробовиками, а пистолеты тоже лишними не будут. К тому же, должны быть какие-то бонусы.
– Пистолет один на группу дадим. Мало их.
– Так надо разжиться. Оружием да патронами…
– Да-да! А еще медикаментами, валютой и воздушными шарами, – съехидничал Михалыч. – Окстись! Тут еды-то не хватает. Он обернулся к одному из стражей:
– Дай им один «Макаров» с патронами. Но только тому, кто все ТТХ назовет да полную разборку-сборку учинит.
Ну, этим ты нас не напугаешь. Мы все трое достаточно много постреляли и поразбирали за свою жизнь. Я еще в армии приохотился, потом охотой увлекся – и ребят втянул. Так что с задачей справились.
– А с продовольствием, что? – Спросил я. – Вроде много натаскали. Или нет?
– Да много, только и народу у нас не мало. Съедят быстро. Мы тут надолго, судя по всему… А насчет оружия и патронов – надо на метро «Новые черёмушки» смотаться. Там «Охотник» ближайший прям рядом с выходом. Только боюсь, его уже выпотрошили. Но глянуть не помешает… Ладно, идите к себе, поспите, нужны будете – позовем.
Мы расстались с начальником станции и пошли к себе. Отперев ключом замок, я распахнул дверь. На полу на груде мешков сидел Серега Палтус. Мы невесело рассмеялись.
– Вот кому, еще невдомек происходящее, – сказал Валерка. – Сейчас расскажу тебе, Палтус, события сегодняшнего утра. Обалдеешь!
– Сам не обалдей! – Совершенно трезвым тихим голосом сказал Серега. – Я побольше вашего знаю. Я уже давно в себя пришел и сижу тут слушаю – стены толстые, но по вентиляции все слышно. Про меня они не знали, или забыли. Сперва мент толстый с Михалычем трепались, что по нам ракетами долбят и что расфигачили весь центр, все органы управления. Что последняя директива была всем укрываться в подземных коммуникациях и грести под себя все возможные ресурсы. Вплоть до оружейных складов какого-то резерва. Что Михалыч, менту сказал все это, а мент забздел ответственность на себя брать. А потом стрельба началась, крики. А потом Михалыч вошел с какими-то мужиками и говорит: «Молодцы, братцы, четко сработали, теперь ни мент, ни его команда, у нас на пути не встанут…»
– То есть, этот бунт – дело рук Михалыча? Сергей, ничего не путаешь?
– Да провалиться мне…
– Ну, братцы, делаааа… За пару часов подготовить и провести локальный путч? Вот бобёр!