Третий день подземной жизни не задался с утра: вышли из строя камеры. Все и разом! Подключение новых, по примеру телефонов, ничего не дало. Когда же мы поднялись на поверхность, оказалось, что торговый центр разрушен полностью, а выводить машины мы не рискнули из-за плотного обстрела. ГГО довело сводку по статистике обстрела, из нее выходило, что стрельба по нам усилилась. Плюс, результаты переговоров с «беляевскими»… Судя по всему, организовывался альянс наших трех станций. Взаимопомощь и торговля. Медицинские услуги (во, как наша зубодерня выстрелила!). Обмен информацией по уцелевшим. Всё вроде.
Вышли из своей норы «беляши» и Задов. Я представил им Петьку и посоветовал в тоннеле поглядывать за спину. В ответ мне сказали, что Петьку хорошо знают и посоветовали беречь карманы, поскольку за полтора дня у них этот шнурок совершил четыре кражи и три мелкие пакости. На предложение забрать это счастье с собой они разразились гомерическим хохотом и долго успокаивались… У нас на станции желающих позаботится об этом сокровище тоже не нашлось. Надежда же его пристроить в «Черемуху» растаяла посте телефонных переговоров. В общем, мы поимели горб на всю спину. Тощий, белобрысый, хитрожопый горб! Ладно разберемся…
Михалыч объявил нам, что пришлет человека, который поставит телефон и сигнал общей тревоги. Взамен мы обещали помочь в установке перископов. Довольно быстро рабочие пробурили скважину прямо из перехода наверх, а потом мы долго и нудно, с помощью козел и домкратов, поднимали в дыру трубу. Затем смонтировали простой поворотный механизм и разместили систему зеркал. В результате получили примитивный перископ, через который, худо-бедно, можно было обозревать окрестности, не подвергаясь опасности.
Петька в этот момент развлекался со сверстниками, в результате чего к нам пришла разгневанная мамаша одной девочки, с которой мелкий поиграл в доктора, и потребовала от нас решительных и карающих действий, которые должны будут немедленно привести к нарушению у Петьки репродуктивной функции. Мы обещали подумать.
– Я предлагаю пустить все на самотек,т- сказал Валерка. – Его, в конце концов, кто-нибудь придушит.
К концу работ на перископе на Петьку пожаловалось человек пять. Я вынужден был отвести его в нашу пещеру и закрыть там в санузле на два оборота, предварительно сказав:
– Терпенье наше не безгранично. Еще что-нибудь учудишь сегодня – выдеру.
– А бить детей нельзя, – заявил этот гном. – За это в тюрьму сажают.
– Уже нет – вчера объявление было, ты пропустил,– усмехнулся я. И вернулся на станцию. С перископом закончили через час. Все по очереди приложились к маске окуляра. Посмотрели.
Поскольку по поверхности двигаться было опасно, я предложил соратникам пройтись по тоннелям – проверить нычку. По легенде – разведать новые маршруты добычи продовольствия. Договорившись об открытии ворот, я, Хамстер и Палтус, поручив Петьку Володе, углубились во мрак, прошли гермозатвор и подошли к еще одной «вээске». По бетонным ступеням поднялись наверх – к огромному вентилятору, сбоку от него, тянулись две узкие щели. Палтус вставил в одну из них домкрат и, покрутив рычаг, сломал перегородку. Вместо двух узких щелей вышла одна широкая. Протиснулись и оказались в просторном тоннеле. Фонари заметались по стенам, осветив прямоугольную нишу.
– Мы сейчас идем по обычному воздуховоду, – пояснял на ходу Серега. – В случае срабатывания датчиков РХБЗ, из этой стены выдвигается заслонка и вентилятор гонит воздух через систему фильтров.
– Ну и как это спасет от радиации?
– Радиацию несут "заряженные" ей и фонящие частицы пыли и влаги. Излучение через такой слой грунта бетона и стали не пробьет. А вот пыль просочится… Если ты вдохнешь частичку радиоактивной пыли, она осядет на легких и станет излучать. И все, чего она коснется, тоже будет излучать. Я конечно не специалист, но вот так я это понимаю. Сейчас кстати ответвление будет.
– А почему тоннель вверх не идет?
–Он и пойдет потом вверх, но сначала – в разные стороны, чтобы максимально минимизировать вероятность блокирования воздуховода в результате завала.
– Ты не умничай…
– Ага, не стану.
Мы вошли в вертикальную шахту и поднялись по ступеням в небольшую камеру, заставленную шкафами. Это был колодец-надстройка над шахтой. В шкафах нашлись противогазы, строительные каски с фонариками и комплекты защитных костюмов.
– Надо бы отсюда все забрать.
– Да, заберем – и прямо сейчас. Раньше, при Советах, под каждым сидением в вагонах лежало это добро. Лавку поднял, и бери. Потом народ прочухал и потащил по домам. Теперь не хранят так.
В общем и целом, со всех пяти вентшахт собрали около двадцати комплектов и оттащили в тоннель. Присвоили себе по каске, включили фонари и полезли обратно. Палтус повел нас к нашей захоронке.
Не буду описывать весь маршрут, скажу только, что по всяким переходам, колодцам и трубам мы наползались вдоволь. Где-то через час мы оказались на рельсах технического тоннеля, напротив нашей стеночки. Изначально, мы сложили стенку на куске ржавой жести и теперь, когда пена схватилась, ее можно было двигать, как дверь. Понятно, что служила она не как защита, а как маскировка, так как монтажная пена – это не бетон. Даже сейчас, пока двигали, пара блоков отвалилось. Пришлось подклеивать. С припасами все было, нормально и мы решились на вылазку.
…На поверхности творился полный капец. В старину так называли пограничный знак, который ставили в конце племенных владений. И его с чистой совестью можно было ставить на крышке нашей шахты – дальше было царство хаоса. И мой, и Володькин дома были разбиты. Грязная, взрытая осколками земля, поваленные деревья и двухметровые пни. Асфальта на дороге осталось процентов пятдесят, остальное сорвало взрывами. И кругом – осколки ржавой стали. Вдалеке грохотало, но здесь было тихо, и мы уже совсем было решились на вылазку, как вдали послышался быстро приближающийся шум мотора. Со стороны Чертаново к нам шли два бортовых «КАМАЗа». Мы затаились. В кузове первой машины были уже видны люди в военной форме и с оружием.
Внезапно в воздухе, зашипев, пронеслись белые молнии, и над машинами полыхнуло. По стенкам и крыше вентшахты простучали осколки, а мы нырнули вниз.
Нас спасло довольно толстое бетонное кольцо шахты. Весь жестяной верх оказался изорванным в клочья…
Тут надо сказать об устройстве этого колодца. В нервозности первых дней я как-то упустил из виду то, что многие читатели совершенно не представляют о чем речь, и теперь поправлюсь.
Шахта спускается вниз метров на девять и состоит из шести бетонных колец, поставленных "на попа". Сверху к этой конструкции приварен эдакий домик с двускатной крышей из листовой пятимиллиметровой стали. По бокам – окошки из стального уголка, забранные решеткой. Изнутри крыша откидывается целиком – достаточно открыть защелку, а снаружи в крышу вделан лючок, запирающийся на замок. Можно снаружи отпереть замок и забраться внутрь, а можно изнутри отщелкнуть шпингалеты и выбраться наружу.
Ну так вот, теперь та самая его жестяная часть являла собой решето.
Не знаю, какими пассатижами, но мы собрали своё невеликое мужество, и вылезли из шахты. Пригибаясь, с ружьями наперевес, мы подбежали к окутанным жирным облаком копоти машинам. Явно военные. Тут не ошибешься, хотя от тел мало, что осталось. Но то, что осталось, имело подшитые подворотнички и берцы.
Палтус, пардон, блеванул. Я был близок, но сдержался. Валерка молодец оказался самый молодец в этом плане – даже не побледнел. Обшмонав кабину, он принес странного вида пистолет, с пластиковой спусковой скобой и рукояткой, и две пачки патронов 9х19 Para.
– Знаешь, что такое? – спросил он.
– Только теоретически. ГШ-18. Восемнадцать патронов – плюс один в стволе. Насколько я знаю, на вооружение принят не был.
– Ну вот и забирай тогда себе. Мне «Макара» хватит, – сказал он и побежал ко второй машине.
Палтус так и не смог преодолеть рвотные позывы, и я самолично переворошил весь кузов. Нашел три автомата АКС-74У и с десяток целых магазинов. От второй машины бежал Валерка, таща на себе, вы не поверите, пулемет «Печенег» и два двухсотпатронных короба.
– Давайте вниз, пока не началось! – Крикнул я соратникам.
А никто и не возражал…
Спустившись вниз, мы осмотрели добычу. Из моих трех трофеев путем перестановки деталей собрали, в конце концов, два условно исправных автомата. И то – пришлось повозиться. Один получился полностью целый, на втором отсутствовал пламегаситель и был разбит приклад. Но в целом – вроде исправны. А вот Хамстер поразил: мало того, что его «Печенег» был полностью исправен и каждый патрон в ленте был целым, он еще умудрился прихватить рюкзак-однодневку с гранатами РГД-5. Восемь штук.
Валера вцепился в пулемет как клещ. Он баюкал смертоносную машину, сюсюкал с ней и пускал слюну.
– А давайте опробуем? – Полуутвердительно спросил он.
– Э… Где?
– Да прям в тоннеле.
Возражений не последовало. Я тоже был не прочь опробовать «Ксюхи».
Мы отодвинули фальшивую стену и вышли в тоннель. Я раздал по два люгеровских патрона каждому в уши – в качестве затычек. Тьму подземелья расколол грохот короткой, скупой очереди пулемета. Затем на арену вышел я и отстрелял пол-магазина АКСу.
После по паре раз выстрелили из ГШ…