Костёр не согревал. Он, конечно, давал убогий свет и обжигал ладони, но пробить своим теплом мрак подземелья не мог. Топлива было немного – и мы, сидевшие у огня, зябко кутались в одеяла. Но чудом вырванная из цепких лапок Вовки, который самоутвердился на должности нашего кладовщика, бутылка дешевого виски сделала своё дело. Напряжение и нервозность последних дней ослабло. А Валера все говорил и говорил. Почему-то старательно копируя героев сериала Ликвидация.
– Я, конечно, Вас уважаю, но тьфу Вам под ноги… Ядерные бомбы. Ха! Если б сразу запустили ядерные бомбы, то на всё метро было бы не больше, я повторюсь, не больше бы тридцати тысяч человеков. Это если бы эти поцы не попали б по Москве. Они бы сразу закрыли гермозатворы и никого сюда бы не пустили кроме тех, кто уже имел счастье сюда насыпаться. А началось все с простого обмена любезностями. Но банальным тротиловым эквивалентом. Высокоточным и не совсем. Ми вам, а ви-таки нам – и я хрен знает с кого все началось. Но! Больше-таки десяти, мать их так, суток мы лазали туда и, я не побоюсь этого слова, обратно. Все тащили под бомбами всё, что могли ухватить. Таки ходят упорные слухи, что братва из "Аргуса" спустила под землю даже зенитки. И все-все-все, как у Винни-пуха, делали свой гешефт. Кто конечно не был полный идиёт!....
– Особенно Вы лазили, Соломон. Я дико извиняюсь, но либо Вы хорошо прячите свои ништяки, либо Вы и есть этот самый идиёт… – Поддел я Валерку.
– От Соломона слышу! Ты кого Соломоном назвал? За Соломона ответишь!!! – Выпалил скороговоркой Хамстер и, надувшись, замолчал. Это была игра на публику – у костра сидели не только свои. А ништяки… Они, конечно, были, хотя их могло быть и побольше…
Когда мы проскочили в метро, укрывшись от бомбёжки, и оказались на станции, мы увидели странную, но толковую суету. Работники метрополитена, слаженно матерясь и раздвигая толпу, вскрывали в полу неприметные лючки и монтировали на них питьевые фонтанчики и туалеты. Поезда были загнаны в тоннели так, что из каждой тоннельной арки выглядывала только морда вагона. Двери их были открыты и охранялись полицией, которая пропускала в вагоны только женщин с детьми. С перрона через рельсы были перекинуты мостки, которые вели в различные, довольно объемные помещения, проходы в которые раньше скрывали аляпистые барельефы. Сейчас эти дверцы-барельефы, изображающие что-то космическое, были откинуты на неприметных петлях, и народ, с удивлением оглядываясь по сторонам, проходил в неведомый мир ранее неизвестной подземки. Все манипуляции персонала станции управлялись по громкой связи, но было видно, что эти действия были если и не отточены до автоматизма, то уж точно производились не впервые. В центре зала собирали военнослужащих и народ призывного возраста. Не ожидая ничего хорошего от таких сборов, мы, тем не менее, подошли.
После недолгого ожидания к нам подошел начальник станции. Немолодой седой дядька.
– Сразу скажу, что информации о происходящем у меня нет. – Заговорил он. Интернет, телефоны, факсы, радио – ни хрена не работают. Не знаю почему – ни на что не похоже. Станционная вентиляция оборудована системой очень неплохой фильтрации, но пока в ней нет необходимости – газоанализаторы и дозиметры фиксируют норму.
– Так может все же лучше включить, вдруг там газ неизвестный какой, а?…
– Давайте сразу определимся,– рявкнул начальник. – Я не буду каждый раз тратить время на объяснение элементарных вещей когда кому-то потребуется показать, что у него есть своё мнение. Время дорого. Уже сегодня встанет вопрос с продовольствием. Народ пребывает, но у нас стоит программа в системе наблюдения для распознавания и подсчета количества пассажиров. Мы точно знаем сколько людей на станции. Здесь имеется кухня в бомбоубежище, есть посуда, но нет запасов продово…
Его прервала серия близких гулких ударов – отголоски взрывов весьма внушительной силы. Начавшуюся было панику на корню пресекла трансляция:
– Сохраняйте, блядь, спокойствие. У нас всё нормально – я в камеры вижу. Рты, бля, закрыли. Не мешаем работать, не суетимся, а то свет выключу.
Я никогда не видел такого количества соляных столбов. Начальник сорвал с пояса рацию и заорал в неё:
– Паша, ты охуел? Ты чё несёшь?
Из ретранслятора донеслось:
– Э-э-э, виноват, граждане пассажиры… Наблюдаю в наружные камеры взрывы на территории "Станкоэкспорта". У нас повреждений нет.
Народ потихоньку отпускало. Начальник продолжил речь…
Нам было предложено организоваться в группы и заняться банальной мародеркой с целью раздобыть покушать. Каждой группе предавался целый полицейский с автоматом. Во избежание эксцессов с хозяевами ларьков ну и чтоб никто не сбежал, наверное. Я поднял руку. Начальник недовольно посмотрел на меня и нехотя кивнул.
– Только коротко,– сказал он. Я кивнул.
– Максимально коротко. У нас группа уже есть. И полицейский нам не нужен – так получилось, что мы с оружием, только патронов маловато, У входа в метро стоит наш грузовик (Валера потряс ключами), пока другие чистят ближайшие магазины, мы можем проехать подальше, но нам нужны гарантии что мы войдем обратно случись чего.
– Добро, поднимитесь в помещение полиции, со старшим смены обговорите детали насчет входа-выхода и связи с остальными группами. Я ему о вас сообщу.
Тут влез Вовка со своими сумками.
– Вот, начальник, -сказал он пиная клетчатый баул. Продукты тут. Можете начинать кормить детей.
Подскочившие тетки в синих форменных жилетках уволокли обе сумки с завидным проворством.
–А шо же ты, альтруист, третью сумку не отдал? – Спросил я, когда мы втроём поднимались по лестнице
– А там вискарь, восемь бутылок, – хихикнул брат.
– Да ну? – Поразился я. – А не звенят почему?
– Так они в тубах…