И где-то там в Венеции, в печали,
Брела душа по площади, по снам,
Ее русалки в тишине встречали,
За ней лисенок плелся по пятам,
Тот, прирученный кем-то и когда-то
Он диктовал забытые стихи.
А рядом шли сомненья и утраты
И страшные, и смертные грехи.
Как это все пройти, и как осилить,
И вырваться из плена неудач,
В кошмарах снится мертвая Россия,
И страшный суд, и яростный палач.
И плач о тех, кто больше не вернется,
Кто за чертой останется вдали,
Венеции прекрасное господство,
Отчаянно молился о любви.
Но где она, о ней давно забыли
Все те, кто жил у призрачной воды,
В порыве страсти все они парили,
И лишь поэта легкие следы
Остались там, и нежность и участье,
И сон, и стон о дальних городах,
В Венеции нет солнца, там ненастье,
И там прощаться надо навсегда
И строчки обрываются поэмы,
И Постум покидает этот мир,
И лишь поэт, как прежде вдохновенный,
Венецией отчаянно храним