Август тает, и осень уже на пороге,
И немного смущает течение дней.
Нет, не лето, а жизнь беспощадно уходит,
Заблудилась душа среди грез и теней.
Это остров надежды нас манит, я знаю.
Это вера еще не растаяла, но,
Танго вновь исполняет там осень шальная,
Не сластит, а горчит дорогое вино.
И мужчина, как призрак забытой стихии,
Мой портрет он напрасно пытался писать,
И на лунной дорожке застынет Мессия,
А Пилат затерялся в тумане опять.
Нам бы тоже беседу продолжить, слепая
И печальная осень пришла на порог,
Это август в тумане рассеянном тает
И уходит, нет, он задержаться не смог.
Две двадцатки нам новые шлют испытанья,
И печаль запивает мой призрак вином,
Ничего не останется, только свиданье
Там с Пегасом, летящим в туман за окном.
И о чем-то твердит, улыбаясь, Марина,
И смеется во мраке ученый мой кот.
Жизнь порою жестока, а память невинна,
Этот августа с усмешкой невинной пройдет.
И оставит на белом листе он посланье,
Мне его прочитать не дано до поры,
И останутся бури осенние с нами,
Но не знаем мы правил жестокой игры.
А она улыбается и исчезает,
Ей давно все равно, непонятно, смешно,
Только где-то за окнами сонными тает,
Синий плащ и распахнуто в пропасть окно
Эта женщина, не человек, а стихий,
Растворится и рукопись снова сожжет,
За спиною ее полыхает Россия,
Только что ей теперь до трудов и забот.