Там, где любви так много и участья,
Едва ли этот гений все поймет.
Он, как и все лепечет все о счастье,
А тут разлад, отчаянье полет.
И все-таки читает виновато,
С трудом он переводит эту речь.
И верит, что душа ее крылата,
И ждет ее приезда, новых встреч.
Но ждет напрасно, хмурая погода,
Пейзаж, поникший тает за окном,
Она писала год, еще полгода,
О житие отчаянном своем.
А он бродил по улочкам устало,
Мечтал о ней, и страстно ждал письма.
Но лучше бы она не приезжала,
Куда ему теперь такой роман?
Она была печальна, но крылата,
Она звала в неведомую даль,
Но по пятам за ней плелась расплата,
В душе осталась гневная печаль.
А письма что, порывистые строки,
Туман иллюзий, холод бытия,
И женщина, бывавшая жестокой,
Вдруг стала черной птицей грусть ея.
И он молчал, опять не понимая,
Какой же черт принес ее туда,
Где в бездне роковой еще сияет
Ее не догоревшая звезда.
За что ему такое, и к чему же,
Все пережить и не понять, мой бог.
И ждать напрасно проживая ужас,
Ее стихов, не пройдённых дорог
Хвататься за соломинку напрасно,
И падать в пропасть веря в то, что там,
Она все ждет, печальна и безгласна,
Она живет лишь вопреки стихам.