«Я не кормил – с руки – литературу…»

Я не кормил – с руки – литературу,

её бесстыжих и стыдливых птиц.

Я расписал себя – как партитуру

желёз, ушибов, запахов, ресниц.

Как куст – в луче прожектора кромешном —

осенний, – я изрядно видел тут,

откуда – шапками – растут стихотворенья,

(а многие – вглубь шапками растут).

Я разыграл себя – как карту, как спектакль

зерна в кармане, – и – что выше сил! —

(нет, не моих! – моих на много хватит) —

я раскроил себя – как ткань, как шёлк, как штапель

(однажды даже череп раскроил).

Я раскроил, а ты меня заштопал,

так просто – наизнанку, напоказ, —

чтоб легче – было – жить,

чтоб жизнь была – по росту,

на вырост – значит, вровень, в самый раз!

Я превратил себя —

в паршивую канистру,

в бикфордов шнур, в бандитский Петербург.

Я заказал себя – как столик, как убийство, —

но как-то – слишком громко, чересчур.

Я – чересчур, а ты меня – поправишь:

как позвонок жемчужный – обновишь,

где было слишком много – там убавишь,

где было слишком мало – там прибавишь.

Но главное – отпустишь и оставишь

(меня, меня! – отпустишь и оставишь),

не выхватишь, —

не станешь! – не простишь…

Загрузка...