У входа в магазин, у тюлевой занавески, стояла и курила продавщица Галя.
– Что, опять обогнали? – спросила она и выпустила семь колечек дыма.
Ася засмотрелась на колечки и забыла ответить. Хотя что отвечать, и так ясно. Она отодвинула серый тюль и вошла в магазин.
– Жизнь – штука такая, – продолжала Галя, хотя слушательница покинула ее, – сегодня проиграешь, завтра – выиграешь. Хотя проигрываешь чаще. Непросто все, короче.
Ася стояла у поддонов с серым хлебом, ждала и смотрела на продавщицу сквозь тюль. Даже через него Галя не казалась симпатичной.
– Страшна-то кака, бедна девка! – говорила бабушка, когда Галя проходила мимо дома тети. – В ранешнее-то время при семье была б, а сейчас… Наши-то ничё, бравиньки, хоть и хабалки.
Галя докурила сигарету, взяла с перил баночку из-под консервов и долго вминала в нее бычок. Потом вошла в магазин и, поправляя резинку на жидком хвостике, нагнулась и прошла под прилавком. И – р-раз! – появилась по ту сторону с кружевным чепчиком на голове.
– Что желаете, мадам?
– Хлеб свежий? – строго спросила Ася.
Галя закатила глаза.
– Откуда в заду алмазы в субботу вечером? Вчера утром привезли, и до понедельника уже не будет.
Ася сдулась и протянула Гале деньги:
– Ну ладно, давайте четыре.
– Тете привет передавай, – говорила Галя, отсчитывая мелочь на сдачу. – Скажи, Наташка поступила куда хотела. Самый высокий балл по математике на потоке. Что б мы без Марии Петровны делали.
Галя высыпала Асе в ладошку горсть мелочи.
– И передай еще, что в понедельник сахар завезут. Камнями, но дешевый. Для варенья сойдет.
Ответив «ага» и «угу», Ася запихнула буханки в сумку, мгновенно забыв о каменном сахаре и высоком балле. Уже наступил вечер. Не закрылась бы аптека.
В больнице заколочены окна, и, честно говоря, ездить рядом Ася побаивается, хоть главная дверь и приоткрыта – в приемной дежурит фельдшер. Чтобы попасть в аптеку, нужно проехать через больничный сад, усаженный ранетками-дичками. Яблочки размером с ноготь есть невозможно – гадость, но, когда ударят первые морозы, кожица на них сморщится и станет красной, и вот тогда сами яблочки станут мягкими и кислыми. Можно обрывать их и есть горстями. Ася старалась думать о приятной кислоте ранеток и не смотреть на страшные заколоченные окна.
Ася так торопилась, что срывались ноги с педалей. Аптекарша уже собиралась домой, надевала уличные туфли вместо шлепанцев.
– Сауле Жанатовна, подождите, меня тетя прислала! – задыхаясь, воскликнула Ася с порога.
– Конечно-конечно, – ответила аптекарша. – Что тете нужно? Заболел кто-то? У меня и нет ничего особо.
– Нет, мы будем делать коньяк из самогона, и нам нужно две пачки дубовой коры! – выпалила Ася.
– Ну Мария Петровна дает, – рассмеялась Сауле, а Ася подумала, не сболтнула ли она чего лишнего.
Аптекарша принялась искать по пустым полкам. В аптеке, как и говорила тетя, почти не было лекарств. Пачки сборов и трав, упаковки аспирина, активированного угля и витамина С – вот и все.
– Вот, нашла! Две последние!
Сауле Жанатовна отвернулась вместе с коробками, и Асе показалось, будто сдула с них пыль. Потом поставила коробки на витрину. Ася вытряхнула на прилавок все монеты, что были. Пока аптекарша считала, осмотрела коробочки. На них – дубовый лист и надписи: «Дуба кора» и ниже «Quercus cortex». Интересно, почему дуба кора, а нарисован лист? Ася почитала «Применение» и еще повертела коробку.
– Сауле Жанатовна, тут срок годности, посмотрите. – Ася протянула коробочку аптекарше.
– Ах, в самом деле! Два года, как просрочен. – Она открыла коробку и понюхала кору. – Вроде пахнет как надо. Не знаю. Бери бесплатно, я спишу. Может, для коньяка и сойдет.
Ася сгребла и монетки, и кору дуба.
Когда вышла из больничных ворот с сумкой на багажнике, в которую плотно набились две упаковки дубовой коры и четыре булки хлеба, издалека увидела, как разворачивается на пятачке у мостика автобус.
Автобус! Вечерний! Как она могла забыть! Если мама приехала на нем, то она уже идет к дому тети по их улице. Ася вскочила на велосипед и, повернув на свою улицу, увидела на другом конце женскую фигуру. Не веря своим глазам, погнала к ней. Но фигура оказалась не мама.
– Таня приехала!