В дальнем углу огорода, у малины (чтобы никто точно не нашел), между третьим и четвертым кустом закопана жестяная коробка из-под печенья. Ася пробиралась к ней, представляя себя секретным агентом на задании. Она оглянулась на дом только один раз, чтобы не выглядеть подозрительно. Словно по делам, прошла вдоль грядок с зеленью и овощами, потом свернула к ягодам.
– Жарко сегодня, не правда ли? – спросила она у малинового куста, будто прогуливалась и заговорила с ним от скуки. Куст кивнул на ветру вверх-вниз. – Хочется, чтобы поскорей стало прохладнее. – Куст молчал.
Напевая и проводя пальцами по кончикам листьев малины, Ася добралась до нужного куста и там бросила притворяться и опустилась на колени. Оглянулась – отсюда ее не было видно из дома, ее скрывали кусты смородины и крыжовника.
Ася копала голыми руками. Земля была горячая, сухая, больше похожая на коричневый песок. Коробочка была закопана неглубоко. Ася с трудом открыла заржавевшую крышку, но сокровища доставать не стала – руки еще пахли бензином, маслом, испорченной водой и были зелены от лопуха.
В коробочке лежали: деревянный чертик размером с мизинец, красная лохматая резинка для волос, почерневшее кольцо с ненастоящим бриллиантом, календарик с красоткой и круглая картонка с кошачьей мордой на одной стороне и японскими иероглифами на другой.
Ася, на случай если кто-то пройдет по огороду, загородила коробку собой. Никому нельзя видеть сокровища, иначе волшебство исчезнет. Они были ее собственными, и тайна тоже была ее собственная, и никто не знал, что она у нее есть. Поэтому Ася перепрятывала коробку: на огороде, за баней и за гаражом, в курятнике, за собачьей будкой – в общем, там, где никто не подумает искать.
– Мои сокровища, – прошептала Ася, любуясь.
Чертика она добыла сама. У них с мамой в городе есть сосед, а у соседа – резная дверь. Говорят, он сам ее сделал. На двери чего только нет – цветы и дерево, на котором сидит кот, облака и солнце, поверх них вырезано «СПАСИ И СОХРАНИ». Подальше от дерева – церковь с куполами. Ниже – ад, страшные люди, кастрюли и казаны. И чертики.
– Безвкусица, – говорит мама.
Прошлой зимой Ася заметила, что некоторые чертики не вырезаны на деревянной двери, а приклеены к ней. Двенадцать в ряд, почти у самого пола. Крайний чертик так заманчиво выдавался вперед, что одним вечером Ася пришла с ножом и, задержав дыхание (вдруг увидят!), встала на колени и поддела чертика под спину. Он не поддавался. Ася пробовала со всех сторон. За дверью раздались шаги, Ася с перепугу ковырнула изо всех сил, и чертик отвалился. Ася схватила его и бросилась домой. Оказалось, что черт оставил на двери одну ногу. Но так было даже интереснее. Ася покрасила его черной гуашью. Гуашь таяла на жаре и пачкала остальные сокровища, поэтому чертик лежал в сторонке.
Красную лохматую резинку Асе прислала мамина подруга из Германии. Она приехала в посылке между конфетами, в красно-зеленом пакете, и была такая красивая, мягкая и пахла сладостями, что Ася ни разу не решилась повязать ею хвост. Смотрела, трогала нежные красные ворсинки.
С перстнем все понятно. Мама отдала ей свой, старый. Просто сняла с руки и отдала.
– Вырастешь – и будешь носить, – сказала мама.
Он велик Асе даже на большой палец ноги. Ася примеряет кольцо каждый день. Если как следует потереть его зубной щеткой, металл и фальшивый бриллиант засияют. Но Ася не чистит кольцо слишком часто – вдруг сотрется.
Позапрошлогодний календарик Ася хранит с трепетом. На обратной стороне – загорелая девушка в красном купальнике выходит из озера. Руку запрокинула за голову. С руки и с темных, зачесанных назад волос стекают капли воды. Смотрит прямо на тебя улыбаясь. Вот бы быть похожей на нее! Края календарика обтрепаны. В городе Ася носила его в портфеле. Иногда доставала и любовалась. Но в деревне сестры заметили календарик и обсмеяли. Ася обиделась и спрятала его вместе с остальными сокровищами.
Круглую картонку с иероглифами Асе подарила Вика Кузнецова. Мама сказала, что иероглифы на картонке – японские. Когда Ася смотрит на них, она представляет себе Японию.
Все сокровища напоминают о маме, о городе и о далеких местах, куда Ася поедет, когда станет взрослой. От них пахнет одновременно их с мамой квартирой, подъездом и заграничной посылкой с печеньем и конфетами, поездами и самолетами, на которых Ася не то что не летала, но никогда их не видела.
Ася посидела над коробкой с сокровищами еще немного и, когда стало совсем невтерпеж, закопала ее под кустом крыжовника – там точно никто не найдет.
– Не скучайте, – сказала она сокровищам. – Я скоро вас навещу.
Она направилась к калитке, которая вела в сарай, к туалету и к Премерзкому.