Старшая двоюродная сестра шла по дороге, подсвеченная оранжевым закатом. Высокая, стройная, с длинными ногами – точь-в-точь девушка на обороте календаря. Но обычно прямая спина – сгорблена, голова опущена. На плече – сумка.
Ася притормозила прямо перед сестрой. Таня всегда обнимала и тискала Асю при встрече, но сейчас, не поднимая глаз, сняла тяжелую сумку (на плече остались полосы от лямок) и поставила ее на сиденье велосипеда. Ася молча развернулась, и они пошли к дому: Ася вела велосипед, Таня шла, поддерживая обе сумки.
Ася поняла – что-то не так, и украдкой оглядывалась на сестру. Дошли до калитки. Таня забрала сумки и придержала калитку, чтобы Ася завела велосипед во двор. На крыльце Таня сбросила с ног шлепанцы, поставила сумки у вешалки в прихожей. Из кухни вышла тетя Маша:
– Ася, кору принесла? – и остановилась, увидев Таню: – Татьяна, а ты чего здесь? Говорила, учеников много…
Татьяна молча и ни на кого не глядя прошагала в детскую мимо бабушкиной комнаты, хотя всегда в первую очередь заходила к бабушке, и в детской легла на свою кровать лицом к стене.
Ася и тетя Маша остановились на пороге, а Таня затихла и лежала не двигаясь. Из комнаты пришла бабушка и тоже остановилась на пороге, позвала негромко:
– Татьян, ты чё приехала?
Таня не обернулась.
– Не сладилось чиво? – спросила бабушка.
Таня не отозвалась.
Потоптавшись в дверном проеме, все озадаченно разошлись.
– А я грила – неча ее в город отправлять. Сомустят в институте этом, – шептала бабушка на кухне.
– Она уже окончила, – спокойно возразила тетя. – Отлежится к вечеру и скажет.
– Может, заболела? – предположила Ася.
Бабушка прошуршала в свою комнату. Тетя разбирала сумку с корой и хлебом на кухне.
– Опять вчерашний!
– Теть Маш, у коры закончился срок годности, Сауле Жанатовна отдала бесплатно.
Тетя нахмурилась. Она рассмотрела обе коробки, открыла, понюхала.
– Вроде нормальная.
Ася тоже понюхала – пахнет. Тетя опять читала рецепт коньяка.
– Теть Маш, а что с Таней?
– Не знаю, – пожала та плечами. – Видишь – не отвечает. Вредная, как бабка. Отойдет, и нормально все будет.
– Ничово я не вредна, поговори мне ишшо, – пробурчали из бабушкиной комнаты.
Тетя высыпала кору в три глубокие тарелки.
– Замочить на 15–20 минут в горячей кипяченой воде.
Тетя поставила чайник и, когда он забурлил и выпустил из носа густую струю пара, сняла его с огня и залила коричневую стружку кипятком.
– Ну все. Сейчас запарим, потом высушим. Завтра засыплем в самогонку. Михаилу надо сказать, чтобы к Дубининым сходил. Я уже заказала.
Ася по очереди наклонялась над тарелками и нюхала пар.
– А у нас возле пожарной части растет дуб.
– Наверное, какое-то другое дерево, у нас не растут дубы, – рассмеялась тетя.
– Нет, точно дуб! У него такие же листья. – Ася ткнула в картинку на коробке. – Правда, он еще маленький. Мы с мамой сорвали с него листья и положили в энциклопедию!
– Дуб тебе… Когда математикой заниматься будем? Матушка твоя попросила подтянуть тебя.
– Да ну ее, эту математику, – вздохнула Ася.
И тут из бабушкиной комнаты донеслось:
– Ись-то кода?