Мне говорили, что испытывать волнение в день свадьбы – это совершенно нормально. Бабочки в животе, трепетное ожидание, предвкушение новой жизни. Но это не про итальянские свадьбы мафиози. Сегодня, в этот важный для меня день, съедется огромное количество мужчин со своими женщинами из разных кланов Каморры. И мало того, что придется выдержать эту демонстрацию силы и фальшивых улыбок, так еще завтра нужно предоставить им всем кровавые простыни. Эта старомодная сицилийская традиция, варварский ритуал, вышла за пределы Палермо и распространилась почти по всей Италии. В том числе и в Неаполе, где теперь я буду жить в поместье моего мужа.
По мне, это отвратительно. Хотя мне нечего бояться – я до сих пор девственница, – но сама мысль о том, что нужно выставлять на всеобщее обозрение нечто настолько личное, вызывала во мне отвращение. Я и так изводила себя мыслями из-за того, что сегодня ночью у меня будет первый сексуальный опыт в моей жизни. Да, я исследовала этот вопрос, у меня есть несколько «помощников», но это все равно было пугающе. Даже больше, чем выйти замуж за Микеле, потому что он потрясающий.
Перед тем, как отец объявил о свадьбе, я уже знала Микеле. Мы встречались на различных мероприятиях, обменивались вежливыми фразами, но нас нельзя было назвать друзьями. Однако в последние недели, предшествующие этому дню, мы встретились несколько раз в уютных кафе, гуляли по тенистым паркам, стараясь узнать друг друга поближе и спланировать нашу свадьбу.
К сожалению, эти моменты были омрачены похищением его сестры, и у него не всегда было время для наших встреч. Но он старался, и я была безмерно благодарна ему за это. Потому что, когда через час я буду стоять рядом с ним перед алтарем, я буду знать, что мужчина, которому я поклянусь в верности, не просто незнакомец. Конечно, мы еще не так хорошо друг друга знаем, но я чувствовала, что у нас… может что-то получиться. Искра, промелькнувшая между нами, давала мне надежду на то, что у нас может получиться нечто большее.
Так что да, я переживала на счет секса с ним. Микеле не был известен тем, что пытается залезть под юбку каждой девушки, – в нашем кругу ходили слухи, что он вообще был довольно сдержан в этом плане, – но у него, несомненно, есть опыт. А я… ну, это я. Невинная, как агнец на заклание.
– Фина, ты уверена? – раздался взволнованный голос моей младшей сестренки, возвращая меня в реальность. Стефани стояла рядом со мной перед зеркалом, нервно теребя кружевной край своего платья подружки невесты. – Давай я поговорю с Микеле? И с папой? Может, получится остановить это безумие? Или… чтобы всё-таки я вышла за него замуж? Как-никак, это все из-за меня.
– Нет, Стеф. – я положила руку ей на плечо, пытаясь передать ей хоть частичку своего спокойствия, хотя сама дрожала изнутри. – Я хочу этого.
– Что? – Стефани резко отдернула руку и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. – Подожди! Я чего-то не знаю? С каких пор ты хочешь выйти замуж за Де Луку? Только не говори, что… ты влюбилась в него?
– Ну… «влюбилась» – это слишком сильное слово… – я замялась, чувствуя, как предательский румянец приливает к щекам. – Но… да, он мне нравится.
– Фина! – Стефани вздохнула и схватилась за голову. – Ты хоть понимаешь, во что ты ввязываешься? Микеле… он…
– Он какой? – я перебила ее, чувствуя, как во мне нарастает раздражение. – Скажи мне, Стеф, что ты знаешь такого о нём, чего не знаю я?
Стефани замолчала, нервно кусая губы и отведя взгляд. И это было красноречивее любых слов.
– Стеф! – я повысила голос.
Она вздрогнула и, наконец, посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был полон страха и… жалости.
– Я видела, как он дерется… – прошептала сестра, ее голос дрожал. – На ринге… Он… опасен. Жесток. Я не хочу, чтобы ты связала свою жизнь с таким человеком.
– Все мужчины в нашем мире опасны, Стеф. Ты просто боишься за меня, и я это понимаю.
– Он сломает тебя, Фина!
– Хватит! – я резко оборвала ее. Голос сорвался на крик. – Не говори так! Ты ничего не знаешь о нем!
– Знаю! – Стефани упрямо поджала губы. Ее глаза горели праведным огнем. – И я не позволю тебе выйти за него замуж, обрекая себя на несчастье!
Я отвернулась, не желая слушать её. Слова сестры ранили меня, но я отказывалась верить в её мрачные пророчества. Я видела другую сторону Микеле. Несмотря на всю его внешнюю жестокость, которая, впрочем, была абсолютно нормальна для человека его положения, в нём была и другая сторона – скрытая нежность и забота. Когда он рассказывал о своей сестре, я видела, как сильно он её любит, и как его уничтожила новость о том, что Марсела вышла замуж за Алессио Моррети, нашего врага.
Разве может такой человек быть абсолютно бесчувственным монстром?
– Фина. – сестра мягко коснулась моей руки. В ее голосе теперь звучала мольба. – Пожалуйста, давай еще раз все обдумаем. Есть другой выход…
– Нет, Стефани. – я повернулась к ней, в моих глазах стояли слезы. – Это не только мой долг, но и я искренне этого хочу.
– Но… – Стефани хотела что-то возразить, но я прервала её, решительно качая головой.
– Это не обсуждается! Я надеюсь, что у нас с Микеле всё получится. И хочу, чтобы в этот важный для меня день ты была со мной рядом. Улыбалась и была счастлива за меня. Пожалуйста, Стеф.
Стефани тяжело вздохнула, признавая свое поражение. Она знала, что, когда я принимаю решение, переубедить меня невозможно. В ее глазах все еще плескалась тревога, но она кивнула и выдавила из себя слабую улыбку.
– Хорошо, Фина. – прошептала она, обняв меня. – Я буду рядом.
В этот момент в комнату вошел наш отец, Франческо. Его лицо, обычно суровое и непроницаемое, сегодня казалось каким-то… странным. Он скользнул по мне быстрым взглядом, избегая встречаться со мной глазами, и коротко бросил:
– Серафина, пора ехать на виллу Де Луки.
Сердце забилось в груди с бешеной скоростью. Вилла семьи Де Лука. Место, где сегодня состоится церемония. Не церковь, как это принято, а их родовое поместье. До свадьбы я была в Неаполе всего пару раз, так как наш дом находится в Казерте. И сейчас, покидая его, я чувствовала, как меня охватывает смутное беспокойство перед неизвестностью и страх за Стефани, из-за того, что оставляю её одну с отцом. Взгляд невольно упал на фотографии матери в рамке на комоде. Горькое сожаление кольнуло сердце – этот дом хранил столько драгоценных воспоминаний о ней…
– Серафина? – резкий голос отца вернул меня к реальности. В нем слышалось нетерпение. – Ты чего застыла? Машина ждет.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Улыбнулась своему отражению и решительно повернулась к двери. Что бы ни случилось, я должна быть сильной. Только такая женщина сможет выжить рядом с главой преступной семьи.
Спустившись по широкой мраморной лестнице, я вышла на залитую солнцем террасу. У ворот уже стоял черный лимузин, отполированный до блеска. Франческо, не дожидаясь меня, сел в машину. На крыльце стояла Тереза, моя няня, ее глаза были полны слез.
– Береги себя, Фина, – прошептала она, крепко обняв меня. – Позвони, как только сможешь. И будь счастлива, моя девочка.
– Обязательно. – ответила я, чувствуя, как к горлу подступает комок.
Отстранившись от пожилой женщины, я скользнула в прохладный салон лимузина, Стефани последовала за мной, села рядом и молча взяла меня за руку, передавая свою поддержку. Отец, как обычно, был поглощен своими делами – всю дорогу он провел, уткнувшись в телефон, словно происходящее вокруг его совершенно не касалось. Я тоже молчала, погрузившись в свои мысли, глядя на проносящиеся за окном пейзажи. Знакомые улицы Казерты вскоре сменились извилистой прибрежной дорогой, ведущей в Термини. Пальмы, выстроившиеся вдоль обочины, мелькали за окном, сливаясь в зеленую полосу, за которой изредка проглядывало синее море. Чем ближе мы подъезжали к месту назначения, тем сильнее билось мое сердце.
Наконец, машина плавно остановилась перед массивными коваными воротами, украшенными замысловатым орнаментом. Вилла семьи Де Лука, раскинувшаяся на холме недалеко от пляжа Кала-ди-Митильяно, поражала своим размахом. Белоснежные стены, терракотовая черепица, зелень садов, спускающихся к самому морю.
Рядом с нашим лимузином уже стояло несколько бронированных внедорожников, из которых выходили гости, прибывшие на мою свадьбу. Мужчины в дорогих костюмах, женщины в изысканных вечерних платьях… С каждой минутой их становилось всё больше. Это была не просто свадьба, а демонстрация силы и влияния двух могущественных семей Каморры. В воздухе витало торжественное напряжение, смешанное с возбуждённым гулом разговоров и смехом.
Дверь лимузина распахнулась, и я вышла на улицу, ощутив на себе десятки любопытных, оценивающих взглядов. Я почувствовала, как моя грудь сжалась от волнения, но, собравшись, подняла подбородок и сделала шаг вперёд. У входа нас встретила синьора Бьянка, организатор свадьбы, с широкой, профессиональной, но немного наигранной улыбкой, которая, казалось, была приклеена к её лицу.
– Серафина, cara, ты выглядишь потрясающе! – воскликнула она, целуя меня в обе щеки. – Стефани, рада тебя видеть! Прошу вас, дорогие мои, проходите.
Следуя за синьорой, мы с сестрой прошли по мраморному полу просторного холла и оказались в роскошной комнате, оформленной в нежных кремовых тонах. Стены украшали изысканные гобелены, а в центре стоял круглый стол из полированного дерева, окружённый креслами с высокими спинками, обитыми светлым бархатом. В воздухе витал тонкий аромат свежих лилий. Здесь мы должны были дождаться начала церемонии.
Устроившись в одном из кресел, я чувствовала, как волнение сжимает мою грудь, смешиваясь с предвкушением и лёгкой тревогой. Впереди ждала неизведанная жизнь с Микеле, в мире, полном опасных тайн и жестоких интриг. Но, несмотря на страх, я с нетерпением ждала начала этой новой главы, надеясь, что она принесёт мне долгожданное счастье.
– Ты готова? – тихо спросила Стефани, её голос дрожал от волнения, а глаза искрились от ожидания.
– Да.
Сестра кивнула, её пальцы нежно сжали мою ладонь.
– Ты сильная, Фина. И я уверена, что у тебя получится всё, чтобы ты не задумала.
Время тянулось мучительно медленно. Наконец, голоса за дверью стихли, оставив меня в тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом штор. Это уединение дало мне возможность собраться с мыслями и ещё раз взглянуть на своё отражение в зеркале.
Белое платье из тончайшего шёлка идеально облегало фигуру, подчёркивая талию и плавно расширяясь к низу пышной юбкой. Глубокий вырез открывал изящные ключицы и шею, которую украшало тонкое бриллиантовое колье. Длинные, тёмные волосы были уложены в сложную причёску, несколько непослушных локонов обрамляли лицо. Лёгкий румянец на щеках придавал им свежесть, а губы, подкрашенные нежно-розовой помадой, слегка дрожали.
Я в последний раз поправила фату и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Внезапно раздался стук в дверь, и я обернулась, увидев отца, застывшего на пороге в безупречном чёрном костюме с синим шелковым платком в нагрудном кармане.
– Серафина. – произнёс он, медленно приближаясь и внимательно осматривая меня. – Ты очень красива. – его голос был непривычно мягким. – Если бы твоя мать видела тебя сейчас, она бы очень гордилась. Ты поступила храбро, защищая сестру и честь нашей семьи.
– Спасибо, отец. – ответила я, чувствуя, как к горлу подступает ком. Несмотря на все усилия выглядеть стойкой, его слова о матери вызывали щемящую боль в груди, и я мысленно заклинала время, чтобы вернуть её, хотя бы на миг… чтобы услышать её мудрые советы, почувствовать её поддержку.
– Я провожу тебя к алтарю. – сказал Франческо, предлагая мне свой локоть.
Я взяла его руку, и под торжественные звуки «Allegro – La Primavera» Вивальди мы вышли из комнаты. Коридор, ведущий к месту церемонии, казался бесконечно длинным, и каждый шаг отдавался в груди гулким ударом.
Наконец, мы дошли до высоких французских дверей, и в следующее мгновение передо мной открылся вид на залитый солнцем двор. Под аркой, увитой белыми розами и зеленью, стоял Микеле. Его тёмный силуэт резко выделялся на фоне ослепительно-голубого неба и мерцающей бирюзы моря. Рядом с ним застыл Рафаэль, его шафер и, как я знала, лучший друг.
Медленно шаг за шагом, мы двигались по выложенной каменной плиткой дорожке. Звуки Вивальди переплетались со щебетанием птиц и шелестом листвы, создавая почти нереальную атмосферу. Я чувствовала на себе множество взглядов, но все они терялись в притяжении тёмных глаз Микеле. Он не улыбался, его лицо оставалось серьёзным, но в глубине его взгляда я уловила проблеск волнения, который заставлял моё сердце биться быстрее.