Просто чудо какое-то.
В реанимационном отделении Ивано-Матренинской детской клинической больницы стояли двое в белом и молча разглядывали маленького пациента. Мальчишка лет десяти. Худой, бледный, недвижимый, с маской для ИВЛ на угловатом лице. Глазницы запали, из-под сомкнутых ресниц растеклась болезненная синева.
От тонких рук тянулись прозрачные трубочки системы, от щупленькой груди проводки. Рядом мерно пикал устрашающе огромный аппарат мониторинга, экран рисовал слабый ритм больного сердечка.
– Пора, – произнес один из присутствующих. – Отключай, его время вышло.
– Не могу, – ответил второй, не отрывая глаз от невесомого сферического планшета.
– Гардиан?! На тебя не похоже… С чего вдруг сантименты?
– Да нет же… Я действительно выключить не могу, не жмется кнопка, – Гардиан развернул планшет к коллеге и продемонстрировал нажатие на сенсорную кнопку в центре. – Реакции ноль!
– Интересный поворот, – задумчиво протянул его напарник и перехватил сферу.
Проворные пальцы заскользили по мерцающей поверхности, порылись в настройках, включили сканирование всех систем…
– А-а-а-а, вот оно что. Помехи… Молится!
– Кто?
– Мать, конечно, кто еще-то… Пошли, посмотрим!
Шаг в сторону – и оба уже в старенькой церкви при больнице у иконы Божией Матери.
– Вот она, – воскликнул Гардиан, опускаясь рядом с заплаканной, растрепанной женщиной в сбившемся набок платке.
Та стояла на коленях, опустив голову на ладони. Плечи ее скорбно поникли и сотрясались мелкой дрожью совсем не в такт приглушенным рыданиям. Она то резко вскидывалась и быстро-быстро бормотала молитвы вперемешку с обетами и клятвами, то вновь роняла голову и беззвучно плакала.
– Уже десять часов вот так, – кивнул в ее сторону старший, заглянув в планшет-сферу.
– Посмотри ее программу. Что там?
– Все по сценарию – смерть сына. У них договор там, – ткнул прозрачным пальцем в воздух. – Он умирает ребенком, она учится смирению, принятию, избавляется от гордыни. Как задумано, так и движется.
– Почему тогда ее молитвы создают помехи программному обеспечению?
Первый озадаченно пожал плечами:
– Так бывает иногда. Когда урок усвоен до события… Осторожнее!!!
Гардиан едва успел переместиться в пространстве, как на его место сели двое: пожилая женщина и осунувшийся молодой мужчина.
– Ясно-понятно. Тяжелая артиллерия подоспела.
– И что мы будем с ними делать? – растерянно спросил Гардиан.
– Да ну их, – махнул крылом первый. – Переписывай сценарий. Ей последнее предупреждение. А пацану… пацану придумай просто жизнь. Пусть посуществует в удовольствие. Полсотней лет раньше, полсотней лет позже… Не велика разница.
В реанимационном отделении Ивано-Матренинской детской клинической больницы стояли двое в белом и в недоумении разглядывали маленького пациента. Мальчишка лет десяти.
– Поразительно… – не веря глазам своим протянул первый.
– Сам в шоке, Андрей Сергеевич. Думал, до утра не доживет, а тут… хоть сейчас выписывай. Просто чудо какое-то.