Эти искали Чуда.
Хрясть! – подломилась трекинговая палка, и Вера завалилась вперед под тяжестью рюкзака. Но Леша успел поймать, поддержать ее.
– Ты цела?
– Да. Чертова палка… Чуть не убилась из-за нее, – Вера швырнула обломок на камни, а сама присела на корточки, прижавшись огромным рюкзаком к скале.
– Эй, вы чего там? – крикнул инструктор Миша, успевший уже уйти вниз по склону на добрые пятьдесят метров. – Все в порядке?
– Да, идите, мы догоним! – крикнул Леша.
Сегодня второй день похода, самый сложный – они идут через перевал. А это горная гряда в две тысячи семьсот метров высотой, и через нее только так: сначала долго вверх по курумнику, потом долго вниз по курумнику[3]. Вверх они уже поднялись, шли почти пять часов, попали и в дождь, и в снег. Да-да, снег в июле. Это Саяны[4], тут бывает.
На подъем ушли все силы, но спуск оказался не легче. Ноги трясутся от усталости, коленные суставы разболтались и болят неимоверно, не помогают ни бандаж, ни фиксатор.
– Давай понесу твой рюкзак, – Леша потянулся к ремням.
– Отстань, я сама, – огрызнулась в отчаянии Вера. – Ты и так палатку тащишь, тут только мои.
Вера закусила нижнюю губу, в глазах ее схлестнулись страх и упрямство.
Ведь это она настояла на походе. Ей было надо. Но именно она оказалась самым слабым звеном в группе. Все уже ушли далеко вперед, только Вера плелась еле-еле на полусогнутых. Вера и ее Лешка, который согласился на всю это аферу, потому что любил.
– А если мы не дойдем? Сюда даже вертолет не сядет, – Вера откинулась назад, задрала голову вверх.
– Дойдем. Отдохнем немного и дойдем. Донесу.
Вере тридцать восемь, ее мужу – сорок. Они вместе уже невесть сколько лет. И это любовь. Настоящая, та самая, ради которой стоило родиться и жить. Маленькая хрупкая Вера и большой неуклюжий Леша. Она смуглая, словно только с югов вернулась, с короткой стрижкой черных волос и большими карими глазами. Он практически альбинос, с бесцветными ресницами и прозрачными, как дождь, глазами. Они были абсолютно разными и по темпераменту, и по интересам. Но они подходили друг другу идеально. Словно кто-то там, наверху, специально придумал их друг для друга.
– Пошли, – стиснула зубы Вера, подняла сломанную палку и поднялась сама. – Прицепи это куда-нибудь, нельзя оставлять тут мусор.
В их жизни не все было идеально, но всегда решаемо. Кроме одного – у них не было детей. А им хотелось. Обоим хотелось, а Вере особенно. Сначала они не торопились, жили для себя. Потом вполне осознанно решились, но ничего не получалось. Потом врачи, обследования, тесты на овуляцию каждый месяц. Врачи говорили, что все у них в порядке, пробуйте. Но нет. Пару лет назад пошли на ЭКО, но и это не сработало. Еще раз на ЭКО – снова мимо.
– Если я когда-нибудь… еще хоть раз… затею подобную хрень… убей меня.
– Ну ведь дошли же.
Их группа уже разбила лагерь, инструктор развел костер и варил простецкий, но манящий запахами ужин – похлебка из сушеного мяса и лапши быстрого приготовления. В таких сложных переходах, когда все несешь на себе, не до правильного питания. Рацион рассчитан по граммам. Чем легче по весу и тяжелее по калориям – тем лучше.
– Едим и всем спать, завтра последний рывок, – инструктор Миша с тоской смотрел на хмурое небо, в котором то там, то здесь уже сшивала тучи купными стяжками тонкая игла молнии. – Дождь будет. Дружно молимся, чтобы Шумак не поднялся до утра. Если ближний брод затопит, то завтра в зимовья не попадем, придется еще сутки в обход идти.
Пока Лешка помогал инструктору закрыть общий походный скарб от дождя, Вера забралась в палатку, влезла с головой в их сдвоенный спальник и грела ему место, ждала, думала.
Про Шумак она слышала давно – целебные источники, место силы. Только добраться до этого места можно или пешком через горы в три дня, или на вертолетах за много-много денег. Деньги не проблема, они с Лешкой не богачи, конечно, но живут в достатке, ради мечты никаких денег не жалко. Но ей казалось, что ради этой мечты она должна прийти туда своими ногами.
– Двигай попу, тюлень, – Леша кряхтел, пытаясь найти удачное положение для ноющих конечностей. – Надо было брать четыре каремата, все ребра болят.
– Сам тюлень, – просвистела Вера, уплывая в сон под звуки его ворчания и стук дождя о брезент палатки.
Брод не успел подняться, группа успешно перешла горную реку, и уже к часу дня они зашли в долину, которая называлась, как и река – Шумак.
Здесь было много других людей. Были деревянные мостики через ручьи и овражки, ступеньки, выложенные камнями или бревнами. Почти цивилизация.
Миша переговорил с местным распорядителем, и группа заняла одно из свободных зимовий.
Деревянный сруб примерно пять на четыре метра, из цельных бревен, законопаченных наспех соломой. Низкая крыша, маленькое окошко и печь-буржуйка для обогрева. Вдоль длинной стены – нары из расколотых надвое бревен и небольшой стол у окна со скамейками. Вот и вся мебель. Электричества нет, связи нет, зато сухо и тепло, когда печь горит.
Шумак – место популярное, хоть и труднодоступное. Здесь можно встретить три категории людей: спортсмены-походники, те самые, для которых лучше гор могут быть только горы; странноватые люди течения New Age, идущие сюда за особой энергетикой; и отчаявшиеся пациенты со всевозможными диагнозами от онкологии до бесплодия. Эти искали Чуда.
Вера тоже шла сюда за Чудом, но упорно делала вид, что за приключениями.
Зимовья были разбросаны в лесополосе, подальше от горной реки, чтобы не затопило во время половодья. Недалеко от них раскинулась долина источников. Место действительно удивительное – с полсотни ключей бьют из-под земли на площадке максимум в триста метров. Причем каждый ключ имеет свой состав и температуру. Приходи, пей, лечись.
Еще чуть дальше – минеральные ванны и грязи, а за рекой – радоновые источники и купели. Все это в природном оформлении, только лишь скамейки деревянные выдавали присутствие здесь людей.
Но Веру интересовали не чудеса природы и не лечебные свойства источников, Вера шла в место под названием Хуухэйн-Хада.
Хуухэйн-Хада – это сорокаметровая скала на левом берегу реки Шумак. Склон ее когда-то осыпался, оставив несколько ровных, необычных по форме колонн, стоящих словно воины на страже горных тайн. Место это считается священным у бурятских шаманов. Да и не только у них.
Напротив большой скалы здесь установлен алтарь, куда люди, мечтающие о ребенке, приносят свои дары. Именно сюда три дня шла Вера через горы и реки, через камни и обрывы.
На священную скалу группа пошла на второй день пребывания в долине. Вера волновалась ужасно. Почему? Она сама себе не могла этого объяснить.
Алтарь они нашли быстро, выглядел он странно и пугающе. Гора игрушек, кукол, украшений, монет и лент, сваленных в огромный разноцветный курган. Каждый, кто хотел просить духов Шумака о помощи, нес сюда что-то, связанное со своей просьбой. Вера принесла маленькую тканевую куколку.
– А что делать-то? – шепотом спросила она Лешу, теребя его за рукав ветровки.
– Не знаю, просто положи.
Вера подошла к кургану, ища глазами подходящее место, посадила свою куколку рядом с другими, отступила на пару шагов, зажмурила глаза и что-то пробормотала, шевеля одними губами. Вот и все… Постояли еще немного и пошли вслед за инструктором и группой обратно в лагерь.
Ветер мощным порывом толкнул их в спину, взвился к верхушкам деревьев, загудел, зашелестел листвой и притих. С огромной черной елки слетел к кургану ворон, пропрыгал до новой куклы, повернул голову набок, каркнул громко.
– Ну и? Поможешь ей? – голос прозвучал из ниоткуда.
Ворон открыл клюв и заклокотал гортанно в ответ невидимому гостю. А тот снова уже шелестит:
– Да она сама, глупая, в прошлых жизнях зарок дала не иметь детей больше. А сейчас надо бы, чтоб ошибки исправить, да не дает программа. Поправь настройки, ты же можешь.
Ворон прошелся вперед-назад, кивнул и улетел… вслед за группой.