Серия сильных толчков направила обреченный на крушение катер группы аномального реагирования к земле, поражённой анимализацией. Пассажиров и экипаж спасла активная система безопасности, заполнившая нутро корабля желеобразной субстанцией. Выбравшиеся наружу люди обомлели, увидев, что сталось с катером. Транспортник, славящийся надежностью, окутала свинцовая дымка. Продукт достижения десятков инженеров и ученых превратился в абстрактную конструкцию, сплошь покрытую чешуйками из таинственного зеленого вещества.
– Чертовщина какая-то! – Выругался Вадим, сбрасывая с руки дурно пахнущее желе. – Такого еще не было. Даже наши умники не теоретизировали о таком.
– И не говори. – Поддержала коллегу Хельга. – А скажите, наш транспортник чем-то на богомола похож.
– Может мы с ума сошли, – предположил пилот Гриша.
– С ума поодиночке сходят, это только гриппом вместе болеют, – смеясь, вспомнила Хельга слова почтальона Печкина. Неожиданно корабль в буквальном смысле ожил. Заскрипел композит корпуса, отращивая самые настоящие многосуставные конечности. Потеряв счёт времени, друзья молча смотрели на происходящее. Едва лапы катера достигли нужных размеров, как существо-машина, а, как еще можно назвать подобное сюрреалистичное творение, принялось прижиматься к земле, вытягиваться на лапах, словно разминаясь. А после громадина неуверенной походкой убралась восвояси.
Григорий поморщился. Заболело горло, словно его сковали металлическим обручем. Суставы выкручивала невыносимая ломота. Глаза страдали от рези, во рту пересохло. Сердце стучало как после приличного кросса.
– Итак, дамы и господа добро пожаловать в аномальный район, – сказал Вадим тоном экскурсовода.
– Когда-то я поклялась себе, что больше никогда не вернусь в аноры.
– Что так? – Борясь с дурнотой, накатывающей подобно волнам на пирс, поинтересовался Григорий. – Может скоро вся земля станет сплошным анором.
– Мы вели раскопки в старом аноре, из тех которые в народе ведьмиными полянами называют или проклятыми местами.
– Что может искать ксеноархеолог в аномальном районе?
– Ты знаешь, Гриш, что многие аномальные районы прошлого могут быть результатом деятельности наших братьев по разуму.
– Да, да, теории на пустом месте. – Злясь на не проходящую дурноту, жёстко ответил Гриша. – Вы бы лучше на других планетах рыли.
– На них, увы, пока нет ничего интересного, – парировала Хельга.
– Гриш, не стоит незнания превращать в злость, – сказал Хельга. – Мы действительно находим странные, несвойственные эпохе вещи.
– А на какой хрен каким-то пришельцам давать стаду под названием человечество новые технологии? У вас ведь нет прямых доказательство трансфера технологий. Вы только догадываетесь. Уже почти двадцать лет земная наука бьется над проблемой аномализации и что? А ничего. Мы тешим себя иллюзиями, что научились отчасти разбираться в происходящем. Тем не менее, в анорах люди либо гибнут, либо становятся калеками, а самоубийцы продолжают обвешиваться аппаратурой вечности и лезть на рожон.
– Аномалам это не к чему. – Сказала Хельга.
– Те еще сказки, ты видела хоть одного аномала ну хоть четверть? Парисы насмотрятся в анорах всякой дряни, потом их глючит, – возразил Гриша.
Пейзаж аномального района больше всего походил на гигантскую поделку из разноцветного пластилина. Подобные объекты возникали в суровых условиях поля аномалии высокой напряженности. Ученые еще многое не знали об этом таинственном поле. Иногда его называли чудесным полем. Ведь где еще возможно подобное как здесь? Земля, металл, камни, древесина, перемешались в одну массу, слепленную в витые, столбы, на манер новогодних игрушек прошлого. Столбы соседствовали с ноздреватыми разбухшими монолитами, вылепленными из той же разношерстной массы. Многочисленные отверстия монолитов удивительно свистели в порывах ветра.
Чуть погодя потерпевшие аварию набрели на заросли деревьев, если их можно было назвать таковыми. Листва как листва, а стволы мозаичные, в них вкраплены кусочки железа, успевшие на одних деревьях поржаветь, а на других сохранить девственный блеск. В зарослях метало-деревьев Грише полегчало, у него словно открылось второе дыхание. Спустя некоторое время они вышли к бесформенным пористым сооружениям, которые в прошлом были обычными домами. Многие здания новорожденного анора словно отражаясь в кривом зеркале, до неузнаваемости сменили формы. Стены преображённых сооружений захватили в плен всё те же зеленые наросты. Почва в тени зданий окрасилась в фиолетовый и грязно-зёленый цвета.
У одного из искажённых домов стоял автомобиль. Кузов машины покрыла чешуя и мелкие иголки. Колёса выглядели, так, словно их жевали, а между ними выросли, металлические конечности, на манер тех, которые отрастил преобразованный корабль. Местами на земле встречалась странные следы, вполне могущие принадлежать таким вот диковинным псевдосуществам.
– Вот это находка! Ты ведь не убежишь от нас, как сделал наш неблагодарный корабль. – Шутливо спросил Григорий.
– Сейчас оно как оживет, и наваляет нам полной, – пробурчал Вадик. – Выглядел он бледнее обычного. Гриша и Хельга тоже начинали сдавать. Перед глазами плыли цветные пятна, в ушах шумело, мысли путались. Поле аномалии угнетало организм, устроив ему настоящее испытание.
Люди по-разному реагировали на поле аномалии. Одни умирали от сердечных приступов или инсультов, другие сходили с ума, кто-то бился в припадках до смерти, а кто-то превращался в мифического аномала.
– Никому оно не наваляет. – Унимая отдышку, сказал Гриша. – Посмотрите, как вытянулась сталь. Да и блеск у неё странный. – Поглаживая одну из лап, Гриша пробовал её поднять, да только без толку. Тем временем Хельга, мучимая болями внизу живота и тошнотой, удалилась на пару десятков метров. Пронзительный крик женщины заставил Гришу и Вадика из последних сил броситься на помощь. Ксеноархеолог застыла, испугано глядя на металлические изваяния людей, только выполненные в карикатурной форме, словно подчиняясь замыслу воспалённого воображения скульптора.
– Чёрт! Это ж еще одна группа аномального реагирования. Они умирали, умирали, понимая, что становятся металлом. Они…, – шептала Хельга.
– Долбанная корица!– Чихнув, выругался Гриша, – у меня, на нее аллергия.
– Знаменитый запах аноров. – Задумчиво произнес Вадик, безуспешно пытаясь выровнять дыхание. Лицо ксеноархеолога блестело от пота.
– По-твоему лучше уж канализацией пахло или тухлым мясом? – Заговорила Хельга.
– Странно такого еще не было, чтобы металл оживал. На лицо форсирование аномализации. – беспристрастным тоном исследователя бубнил бледный Вадик.
– Считайте, мы в рубашке родились, если выберемся отсюда. Я больше думаю, что мы тоже станем статуями это очень похоже на свихнувшихся нанороботов.
– Хельга, успокойся. – Умоляющим тоном попросил возлюбленную Вадик.
– Успокойся?! У меня подруга умерла, она работала в отеле нанотехнологий. Лучше гореть на сковороде, чем так мучатся как она. Черт у нас нет ни одного блокиратора точно подохнем. – Последнее слово она повторила несколько раз кряду все тише и тише. – Вадик обнял Хельгу, бубян успокоительный бред.
*
После непродолжительного сна они продолжили путь. Сон прибавил им сил и вселил надежду на спасание, но от мучений не избавил. К симфонии страданий присоединились жажда, и резь в желудке. И снова они нашли людей, благо не металлических. Часть их них была, словно в коме. К их телам прилипли радужные шары. Губы и подбородок страдальцев увлажняла непрестанно текущая слюна. Все попытки привести людей в чувство провалились.
За высоким, изменённым анором зданием друзья обнаружили вторую группу аномального реагирования, превратившуюся в статуи.
– Божечки! – Прижала руку ко рту Хельга.
– Хельга, успокойся. – Обнял девушку за плечи Вадик. Гриша же не в силах более сопротивляться непонятному зову побрел дальше. С руганью Вадик погнался за ним и, догнав, повалил на землю.
– Ты что себе позволяешь, придурок, подохнешь ведь!
– Тебе то что. Отвали!
– Всё равно. – Оба задыхались, боролись не только друг с другом, но и с самими собой.
– Мне нужно идти, сказал Григорий и, поднявшись, продолжил путь. – Вадик снова набросился на него. Подбежала испуганная Хельга.
– Вадик, пусть он идёт. Пошли с ним, мы всё равно не знаем, куда идти. Проворчав, что-то Вадик поднялся с подмятого Григория и повиновался. Гриша встал, отряхнулся и благодарно поглядел на Хельгу.
Часы, проведённые в поисках выхода, из аномального района ни к чему не привели. Казалось ну вот же мы оттуда пришли, но, увы, ошибка. Лабиринт без стен. Голод и жажду на свой страх и риск утолили экзотическим способом. На земле кое-где встречалось нечто похожее на зелёный леденец и сладкую вату. На вкус загадочные плоды были весьма необычны. «Леденец» напоминал помесь пельменей и банана. А «сладкая вата» морскую капусту, приправленную уже надоевшей всем корицей.
С новыми силами спутники продолжили поиски выхода. Миновав заросли неземных деревьев с множеством гирлянд, состоящих из голубых веретён, они вышли к пустырю, блестящему, словно огромная капля ртути. Сделали очередной привал. Интервалы между передышками все сокращались и сокращались.
– Похоже, мы становимся аномалами иначе бы мы здесь давным-давно загнулись. – Предположила Хельга.
– Снова эти сказки, – взялся за лоб Гриша.
Да снова, Гриш, ну не все во что ты не веришь, не имеет права на существование. Зато у нас есть шанс проверить правоту теории Петра Воробьёва о шлюзе цивилизации. Гриш, суть этой теории…, – перешла на начал менторский тон Хельгаа.
–… в том, что общество обветшало, что в нём накопилось достаточно людей отторгаемых им, людей, не желающих мириться с требованиями социума, но в тоже время не, идущих на агрессивную конфронтацию как преступники, – закончил улыбающийся Григорий и добавил, – Гриша и тупица – не синонимы.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. – Обворожительно улыбнулась Хельга.
*
Публика сделала передышку и давай шумно обсуждать первую историю Григория. Помню, я едва успевал наполнять быстро пустеющие бокалы. Официанты наперебой сновали с новыми порциями закусок
– Гриша, а ты правда ненавидишь корицу? – Поинтересовалась женщина в салатовой тунике поверх лимонной рубашки с широкими рукавами. Русые волосы, обрамляющие овальное лицо лишь подчеркивали её красоту.
– Правда, – смущено улыбнулся Гришка и легонько ткнул старичка кулаком в плечо. – Ваша очередь, Руслан Ярославович. Тот доел кусок тарани вытер рот клетчатым платком и деловитым тоном начал…