Холодная вода быстро остудила боевой задор барышень. А имеющийся за плечами многолетний опыт подводных стычек со стаями иглозубов позволял мне играючи контролировать неискушённых в подводной борьбе игроков. Всего полминуты девушки, прижатые мною на расстоянии метра ко дну водоёма, рыпались в направлении друг дружки, пытаясь дотянуться до соперницы рукой или ногой, но усевшись на дно между ними, я, разумеется, на корню пресекал любые подобные попытки. И Слеза с Белкой вскоре благоразумно притихли, смирившись с безысходностью своего положения.
Утопить высокоуровневых игроков я не опасался. Даже при неразвитом навыке Амфибия, по-любому отменно прокачанная у обеих Выносливость позволяла девушкам продержаться под водой на задержке дыхания более трёх минут. Я же, чтобы обе хорошенько остыли, решил помариновать их на дне всего-то около двух.
Что пленниц не шибко тяготит такое наказание, стало понятно, когда, перестав вырываться, обе с разных сторон стали наглаживать мне ноги. Сперва осторожно, потом всё увереннее… Не зная, как реагировать на неожиданную двойную ласку, я уже сам замер в ступоре.
К счастью, тут мне на помощь пришли крестники.
Эти брошенные на берегу паникёры, не дождавшись по прошествии минуты появления над водой ни одной головы из нырнувшей на их глазах троицы, решили, что мы утонули в ледяном омуте и нас следует немедленно спасать…
В итоге вытаскивать из воды и откачивать на берегу пришлось как раз таки Жабу со Скунсом. Поскольку в придонной мути на глубине видимость была не очень, нырнувшие крестники действовали вслепую, на ощупь, и операцию по спасению утопленников бравые парни, разумеется, начали с представительниц прекрасного пола. Не разобравшись, что у троицы внизу всё более чем в порядке, парни стали лапать девчонок, примеряясь, за что бы ухватиться. Последние, разумеется, не стерпели столь вульгарного к себе отношения и от души засадили парням одна локтем, другая коленом, но, сука, обе с филигранной точностью по бубенцам несчастным спасателям. Потерявшие от боли контроль крестники тут же нахлебались воды, и их пришлось срочно эвакуировать на берег.
– Рихтовщик, а чё ты с ним сделал-то? – спросила Белка, когда реанимированные крестники захрипели на прибрежном песке, выхаркивая из лёгких излишки воды.
Пока мы со Слезой возились с утопленниками, жена Скальпеля успела натянуть на мокрое тело штаны с майкой и больше не бесила свою заклятую подругу притягивающей мужские взгляды наготой.
– Э-э-э-э! Хорош дуру гнать! – опередив меня, снова вскинулась Слеза. – Ты прекрасно видела, что мы делали!
– Отвали, стерва! Я не тебя спросила.
– Чё сказала?!
– Да млять! Заткнитесь уже обе! – Цапнув за плечо Слезу, я не позволил ей вскочить на ноги, за что тут же получил от подруги испепеляющий взгляд.
– Успокойся, истеричка. Вообще-то я его о бывшем муже своём спросила, – удивила разъяснением Белка.
– В смысле бывшем? – Я перевёл на неё растерянный взгляд.
– Мне только что пришло системное уведомление о расторжении нашего со Скальпелем брака по причине конечной гибели мужа, – продолжила шокировать новостями Белка.
– То есть ты типа теперь вдова? – осклабилась Слеза.
– Ты за меня рада? – ответила не менее кровожадной улыбкой Белка.
– Признавайся, это ты ей устроил? – Подруга раздражённо сбросила мою руку с плеча.
– Больше некому, – откликнулась за меня Белка. – Только непонятно как. У Скальпеля ведь не меньше полутора десятков воскрешений оставалось ещё в запасе.
– Ну чё молчишь? Колись давай, кому душу продал, чтобы для своей обожаемой Белочки так расстараться? – От яда в словах Слезы пробрало даже нейтральных к конфликту крестников, и худо-бедно оклемавшиеся парни на всякий пожарный отползли на полметра дальше от нас.
– Никому ничего не продавал, – честно признался я. – И сам не меньше вашего удивлён таким поворотом.
– Ну-ну, – проворчала Слеза.
– Спасибо, Рихтовщик, – послала мне воздушный поцелуй вторая стерва.
Да сука! Как же спокойно мне было на гранитном утёсе в отрезанных от таких вот сцен кишащих тварями лабиринтах…
– Может, раз я теперь…
– Нельзя!
– Слеза, опять. – Я раздражённо швырнул обглоданный скелет в огонь. – Ты даже не дала Белке договорить.
– Да тут и ежу всё понятно! – фыркнула ревнивая подруга. – Эта стерва к отряду нашему задумала примазаться.
В сгустившихся сумерках мы впятером сидели вокруг разведённого стараниями крестников костра и ужинали остатками моих рыбных «консервов», случайно обнаруженных во время инспекции содержимого инвентаря.
Когда я выложил на приготовленный для костра хворост три килограммовых куска свежеразделанной рыбы, призванных из трёх ячеек инвентаря, Жабу чуть удар не хватил – сперва от жадности, когда он узнал, где я раздобыл эту рыбу, а потом от обречённой безысходности, когда бедняга вынужден был смириться с моим «маниакальным» желанием тупо сожрать в кругу друзей баснословно дорогую рыбу из самих лабиринтов силы.
Пока обливающийся горючими слезами Жаба с товарищем переводили уникальный трофей в обычную жареную на прутиках рыбу, я поведал рассевшимся вокруг костра друзьям о своих злоключениях в лабиринтах.
Долгий рассказ мой растянулся до вечера. Оттаявшая в процессе его подруга, перестав дуться, снова придвинулась ко мне поближе и позволила себя обнять. Разлучница Белка же, напротив, надувшись, отсела к крестникам.
Но в конце рассказа мне снова невольно пришлось помянуть злосчастного Скальпеля. И оживившаяся вдовушка, как только я замолчал, вскинулась с предложением…
– Да хоть бы и так, – бросила в ответ Белка. – В отряде четыре человека. И не тебе одной решать за всех. Правда, мальчики?
Крестники, которым адресовалась последняя фраза провокаторши, растерянно заулыбались в ответ.
– Не! Ты глянь, чё творит! – возмутилась Слеза.
– Да забей, – отмахнулся я. – Всё одно от нас ни фига не зависит. У нас четверых задания. И только система решает…
– Рихтовщик, но ты же ведь не против видеть меня членом своей команды? – пошла в атаку Белка.
– Он против! – зло бросила в ответку Слеза.
– Хорош мамочку включать, стерва! Ты давно уже не в его Шпоре.
– Ах ты ж, зараза!.. – Слеза дёрнулась в сторону соперницы, но мне, разумеется, не составило труда опередить её рывок и, обхватив за тонкую талию, вернуть злюку на место. – Да пусти уже меня, урод! – За самоуправство в следующую секунду мне прилетело локтем в живот. Но я стерпел, покрепче сжал объятия и, подавив сопротивление, вернул-таки ревнивицу на место.
– Три – один! – победно подбоченилась Белка.
От этой её очередной провокации лопнуло уже даже моё ангельское терпение. Я открыл было рот, чтобы приструнить эту чересчур раздухарившуюся стерву, но неожиданно меня перебил Скунс.
– Смотрите! – зловещим шёпотом привлёк к себе общее внимание крестник, тыча пальцем на покачивающегося рядом приятеля.
Сидящий, как все остальные, на коленках перед костром Жаба сейчас закатил глаза и, слегка раскачиваясь в такт только одному ему слышной мелодии, что-то не глядя строчил обгоревшим прутиком на песке.