Стоун, с чашкой крепкого черного кофе в руках, устроилась на краю свободного стола. Из-за постоянной боли и ночных кошмаров она не смогла заснуть раньше двух часов утра.
Ее команда в ожидании смотрела на нее. Начинался их первый рабочий день без детектива-сержанта Кевина Доусона. Стоун не знала, ждут ли от нее каких-то слов. Чтобы как-то зафиксировать ситуацию, может быть, официально сообщить о его смерти? Но она не станет этого делать.
– Прежде чем мы начнем, хочу сообщить, что скоро у нас появится новый сотрудник. Судя по всему, это расследование потребует от нас напряжения всех сил.
Она не стала говорить, что ее первая реакция на предложение Вуди была резко отрицательная. Но босс был прав. У них на руках труп, и ее личные ощущения не имеют никакого значения.
Инспектор подождала, пока ее люди усвоят информацию о том, что их вновь будет четверо, но четвертый не будет Доусоном.
Ким посмотрела на пустой стол.
– Стейси, пересядь, – велела она.
– Босс?…
Стоун кивнула на раздражающий ее стол.
Проследив за ее взглядом, Стейси все поняла.
– Слушаюсь, босс, – сказала она, собирая вещи.
Ни один из них не мог смириться с мыслью, что за столом Кевина будет сидеть чужак.
– Брайант, к доске, – распорядилась Ким, пока Стейси переносила свои вещи.
Сержант взял с принтера четыре фотографии. Написав на доске имя «Корделл», он прикрепил под ним распечатки. На первой была рана на шее, снятая с близкого расстояния, – при дневном освещении она выглядела не менее ужасающе.
– Ого, – сказала Стейси, передвигая свое эргономическое кресло на удобное место.
На второй фотографии было тело убитого до того, как его перевернули; на третьей – четкий снимок следа обуви. Пока это их единственная улика. На последнем фото фигурировала рана на затылке.
Перенеся все свои вещи, Стейси включила компьютер и присоединилась к обсуждению.
– Все хорошо? – спросила ее Ким.
– Да, босс, – констебль улыбнулась.
Пересадка изменила картинку перед ней. Теперь больше не надо таращиться на пустой стол, мысленно представляя себе Кевина, сидящего за ним.
– Ладно. Итак, мы знаем, что Корделлу разрезали горло от уха до уха, но на этих фотографиях не видны многочисленные ножевые раны на теле. Всего их около двадцати семи, и нанесены они были уже после смерти жертвы… Машины Корделла на месте преступления не обнаружили. То есть убийца или уехал на ней, или убитый добрался до парка каким-то другим способом. На месте не видно никаких следов борьбы, так что, возможно, убийца был не один. С того момента, когда мы видели его в последний раз, Корделл немного похудел, но тем не менее двигать его тело совсем не просто.
– Откуда так много ножевых ран? – спросила Стейси.
Обсуждая преступления в команде, они всегда начинали с вероятного мотива. Озлобление, идеология, ощущение вседозволенности, корысть, психоз, адреналин… Судя по количеству ран, в данном случае речь могла идти о первом мотиве, но это вовсе не значило, что все остальное можно было автоматически исключить.
– Исступление, – пояснила Ким, проследив за взглядом Стейси. – Просто убить для убийцы было недостаточно. Он хотел убивать снова и снова.
– Боже, что же натворил этот несчастный? – вновь спросила Стейси.
– Мы знаем о его роли в деле Хиткреста, о связи с Пиками и о нелегальных абортах. С этого и начнем наше расследование. В девять мы с Брайантом будем на вскрытии, а потом пообщаемся с его семьей, если ты сможешь…
– Уже сделано, – Стейси протянула Брайанту листок бумаги.
– Два адреса? – уточнил сержант.
– Ну да. Очаровательный домик в Хартлбери и квартирка в Дадли с одной спальней.
– Интересно, – заметила Ким.
– И я почти уверена, что он больше не работает в «Окленде». – Стейси набрала что-то на клавиатуре; инспектор подошла и встала рядом. – Потому что на сайте клиники, на страничке сотрудников его больше нет.
«М-м-м-м… – подумала Ким, – еще интереснее».
И тут ей в голову пришла мысль…
– Тук-тук, – раздалось от двери.
Три головы повернулись одновременно, и три пары глаз уставились в одну и ту же точку.
Ким потребовалось не более трех секунд, чтобы все понять.
Все они смотрели на замену Кевину Доусону.