Летние каникулы уже не те, что в детстве. Когда мы с Эл учились в начальной школе, мы ездили с Люси за мороженым в кафе «Снежные рожки», а потом сидели в нашей слабо освещенной гостиной: сироп стекал по пальцам, над головой жужжал вентилятор, а Люси переключала каналы, пока не находила какое-нибудь низкопробное телешоу, которое мама ни за что бы не позволила нам смотреть.
Но первые выходные этого лета пролетают, и ничего особенного не происходит.
Проснувшись с утра в понедельник, я замечаю светящийся экран телефона.
ЭЛЛЕН: ПЛАВАТЬ. ПОШЛИ! ЛЕТО. ЖАРКО. ЖЕСТЬ.
ЭЛЛЕН: СРОЧНО.
ЭЛЛЕН: СРОЧНО!
Читая сообщения, я не могу сдержать улыбку. Эллен живет в открытом коттеджном районе, и у них там есть не очень чистый общественный бассейн, который летом превращается в настоящий оазис.
Бытует мнение, что толстые девчонки терпеть не могут бассейны – мол, у них прямо аллергия на подобные развлечения. Я в курсе, но поплавать люблю. Серьезно, я не дура и прекрасно понимаю, что на меня пялятся, но я же не виновата, что тоже хочу освежиться. И, в конце концов, кому какое дело? Я что, должна извиняться за свои огромные бугристые бедра?
Когда я подъезжаю к дому Эл, она уже сидит на крылечке в бикини, обернув полотенце вокруг талии.
Мы проходим три квартала до бассейна, шлепая сланцами по тротуару, и, хотя сейчас всего десять утра, пот уже стекает с нас ручьями (мама сказала бы, что мы поблескиваем от пота). Мы встаем в очередь на вход.
– О боже, – вздыхает Эл. – Что за чертова уйма людей!
Она скрещивает руки на груди. Я беру ее под локоть:
– Пошли.
Народу столько, что нам удается занять только один шезлонг. Эл разматывает полотенце и несется к бассейну. Я стягиваю платье через голову, скидываю сланцы и поспешно иду на цыпочках к воде.
Эл погрузилась по самые плечи, а я зашла только по пояс, но уже закатываю глаза от прохладного облегчения, которое дарит вода. О-о-о, вот теперь действительно наступило лето.
Мы дрейфуем на спине, как морские звезды, и я вспоминаю, как в детстве мы ныряли, надвинув на глаза очки, и выкрикивали под водой свои секреты. Правда, тайн друг от друга у нас тогда не было, так что по большей части мы делились известными фактами. «ЧЕЙЗ АНДЕРСОН ТАКОЙ КРАСАВЧИК!» – кричала Эллен. «Я УКРАЛА ДЕСЯТЬ ДОЛЛАРОВ ИЗ МАМИНОГО КОШЕЛЬКА!» – вопила я в ответ.
Закрыв глаза, я качаюсь на воде до тех пор, пока не ударяюсь плечом о стенку бассейна и не чувствую нависшую надо мной тень. Приоткрыв глаза, я прищуриваюсь и вижу на бортике мальчика, сидящего на корточках. Губы у него шевелятся – он что-то мне говорит.
Я встаю в воде, и шум заполняет уши, вводя меня в ступор. На долю секунды я крепко зажмуриваюсь. Такое ощущение, что голову обернули пищевой пленкой.
– Что?
С красных плавок мальчика капает вода – под ним уже скопилась целая лужа.
– Думал, ты умерла, – говорит он. – Ты вся красная.
Он встает и без лишних церемоний уходит.
Я ощупываю щеки; вода с пальцев стекает по лицу, словно капли дождя по сухой, растрескавшейся земле. Понятия не имею, сколько я так проплавала.
Я оглядываюсь в поисках Эл: она сидит в шезлонге и болтает с какой-то парочкой. Я неторопливо направляюсь к выходу из бассейна в надежде, что они успеют уйти. Однако, как бы я ни медлила, они явно никуда не торопятся.
Собравшись с духом, я вылезаю из бассейна. Эл сидит на краю нашего шезлонга, незнакомая мне девушка – на другом конце, а парень – у нее за спиной, будто они едут на мотоцикле и она за рулем.
– Привет, – говорю я.
На ту долю секунды, пока Эл молчит, вторая девушка смотрит на меня с характерным выражением «чем-могу-помочь-что-вам-нужно-уходите-пожалуйста».
– Ребята, это моя лучшая подруга Уилл, – повернувшись ко мне, говорит Эл. – А это Кэлли и ее парень… – Она запинается и щелкает пальцами.
– Брайс, – подсказывает Кэлли, и тот кивает у нее из-за спины.
На нем абсолютно кретинские очки, как из «Звездного пути», – такие любят носить спортивные тренеры. Он кладет руки Кэлли на плечи, и я понимаю, что они из тех парочек, что без конца обжимаются.
– Приятно познакомиться, – бормочу я.
Эл сверлит меня взглядом.
Не то чтобы я не любила людей. Просто я в целом не люблю новые знакомства. Наверное, эта моя черта бесит Эл сильнее всего. Сколько себя помню, она всю дорогу пыталась пристроить третье колесо к нашему идеальному велосипеду. Может, я безнадежная брюзга, но мне не нужна еще одна лучшая подруга. И уж точно не нужна особа, которая продолжает пялиться на меня так, будто я не человек, а впечатляющее последствие ДТП или типа того.
Эл пододвигается, освобождая мне место, но я остаюсь стоять как вкопанная.
– Кстати, – говорит она, – Кэлли будет участвовать в конкурсе красоты.
Брайс сжимает плечи Кэлли, и она визгливо хихикает.
– Ага, – кивает она. – Моя сестра несколько лет назад стала вице-мисс. Можно сказать, у меня это в крови.
– Как здорово. – Мой голос звучит хрипло и обиженно, хотя я изо всех сил стараюсь говорить как ни в чем не бывало.
Эл натянуто улыбается:
– Кэлли как раз тренируется с теми девчонками, которых мы видели у школы на прошлой неделе.
Господи, ну какой реакции она от меня ждет? Над нашим разговором мигает огромная неоновая вывеска: «ТУПИК».
– О, Кэлли, – продолжает Эллен. – А ты в курсе, что мама Уилл – организатор конкурса?
На юге обожествляют футболистов. Чирлидеры тоже обладают неплохой репутацией. Но в нашем городе единовластно правят королевы красоты. Правда, к сожалению, статус дочки-толстушки самой обожаемой королевы красоты в Кловере не влияет на мой личный рейтинг.
Закрывшись рукой от солнца, Кэлли поднимает на меня глаза:
– Погоди, она твоя мама?
– Ага.
Если бы можно было изменить в маме одну-единственную вещь, я выбрала бы ее участие в конкурсе красоты. Серьезно, я уверена: исчезни это ежегодное мероприятие из моей биографии, и вся моя жизнь сложилась бы, как удачный пасьянс.
Кэлли смеется.
– Но ты ведь не участвуешь, правда?
Я выжидаю секунду. Две. Три. Четыре. Эллен молчит.
– Почему это?
Очевидно, что я никогда в жизни не соблазнюсь этим парадом тщеславия, но все же. Каким дерьмом должна быть набита голова, чтобы задавать такие вопросы?
– Мне показалось, ты девушка другого типа. Ничего дурного я не имела в виду!
Внезапно я вспоминаю, насколько тесный у меня купальник. Он впивается в бедра, а лямки натирают плечи. Беспокойство оплетает меня, словно цепкая лоза.
– Вообще Бека Коттер – серьезная соперница, – пытается сменить тему Кэлли. – Эта девчонка – классический пример американской красотки.
Ноги у меня так и зудят от желания поскорее уйти.
По закону подлости, Кэлли подстелила мое платье под свою драгоценную попу, как пляжное полотенце, чтобы не прикасаться к горячему пластиковому сиденью.
Я оборачиваюсь к Эллен:
– Добегу до тебя, приму душ.
Нацепив сланцы, я хватаю первое попавшееся полотенце и иду прочь так быстро, как только могу.
– Что-то случилось? – спрашивает Кэлли у меня за спиной. Вопрос звучит как «Да блин, что с ней не так?».
– Но здесь есть душевые! – кричит Эл мне вслед.
Полотенце едва сходится у меня на талии, но мне плевать. Я иду вперед.
Мимо проезжает машина, набитая парнями. Они гудят мне вслед.
– Да пошли вы! – раздается возмущенный возглас Эллен у меня за спиной.
Я оглядываюсь. Она бежит следом в одном купальнике; в руках у нее мои платье и сумка.
– За тобой не угнаться! – выдыхает она.
Я открываю было рот, но вспоминаю, что безумно зла на нее, и продолжаю идти. Мы никогда не ругаемся. Я знаю, считается, что лучшие друзья должны иногда ссориться, но у нас с Эл до этого не доходит. Конечно, бывает, мы спорим по дурацким причинам, из-за телешоу, например, или о том, какой прикид у Долли самый классный. Но о серьезных вещах – никогда. И все же я безумно взбешена тем, что она не заступилась за меня в стычке с этой девицей Кэлли. Что промолчала.
Может, я раздуваю из мухи слона. Может, остальные вообще ничего не заметили. Это как когда у тебя вскакивает прыщик – кажется, что все вокруг только на него и смотрят. Но Кэлли одарила меня таким взглядом… Будто увидела, что-то омерзительное. Честно говоря, я пришла в ярость от собственной растерянности. Почему, черт побери, мне неловко? Почему я должна стыдиться желания прийти в бассейн и ходить в купальнике? Почему я обязана как спринтер добегать до воды и обратно, лишь бы никто не успел разглядеть мои омерзительные бедра?
– Уилл! Подожди, блин! Господи Иисусе!
Не сбавляя шага, я отвечаю:
– Мне нужно домой.
– Ты можешь мне объяснить, что стряслось? Чего ты так завелась? Что случилось?
Я останавливаюсь, потому что мы дошли до дома Эл, и теперь, когда ногам больше некуда идти, мой рот принимает эстафету. Я не могу себя сдержать.
– Что случилось?! – Я просто ору на нее. – Ты бросила меня в бассейне! Ушла от меня! И что это за костлявая сучка? – Как только я произношу последние слова вслух, я тут же испытываю раскаяние. Я всю жизнь слышу комментарии в адрес своей фигуры и один урок в этой шкуре усвоила прочно: не твое тело – не твое дело. Толстая. Тощая. Низкая. Высокая. Неважно.
Но Эл не обращает на это внимания.
– Ты выглядела такой расслабленной! Что, если я вылезла без тебя из бассейна, значит, теперь я хреновая подруга? Серьезно? Тебе шестнадцать, но ты злишься, что я оставила тебя одну в бассейне?
Я была свидетелем не одной ссоры между Эл и Тимом и знаю, что это ее фирменный прием: она так упрощает ситуацию, что собеседник в итоге выглядит полнейшим идиотом. Она из тех, с кем в споре предпочитаешь оказаться по одну сторону баррикад.
Я качаю головой, потому что не хочу озвучивать свои мысли. Не хочу признавать, что разозлилась, потому что осталась без своего прикрытия – без нее; признавать, что хотела, чтобы она за меня заступилась.
– А эта «костлявая сучка», – продолжает Эл, – моя коллега. С ней не обязательно дружить – можно просто быть вежливой.
Я поднимаю руки.
– Проехали. Тема закрыта. Не хочу спорить.
Она бросает мои сумку и платье на багажник моей машины.
– Ну и отлично.
Я надеваю платье через голову и, стянув с пояса полотенце, протягиваю его ей; потом выуживаю из сумочки ключи.
– Поговорим позже. – Я направляюсь к водительской двери, но Эл не двигается с места.
– Погоди. Зайдем ко мне.
Я шумно выдыхаю через нос.
– Да хватит сопеть, – говорит она. – Мне нужна твоя помощь.
•
В комнате Эллен я сажусь на пол и скрещиваю ноги.
– Дай подержать Джейка.
Она запирает дверь спальни и идет к шкафу.
– В другой раз. У него линька.
Как любой адекватный человек, я всегда испытывала здоровый страх перед змеями, но, когда нам было по одиннадцать, родители Эл на время разъехались, и ее конкретно переклинило. Чтобы успокоить дочку, мистер Драйвер пообещал подарить ей домашнего питомца. Он, конечно, понятия не имел, что она попросит змею.
Когда Эл купили Джейка, маисового полоза-альбиноса, он был не длиннее карандаша, но я все равно наотрез отказывалась приходить в гости. Меня воротило от самой мысли, что я окажусь с ним под одной крышей. Но вот настал двенадцатый день рождения Эл, и я не могла его пропустить. Поэтому Люси привела меня в зоомагазин посмотреть на змей и договорилась, чтобы мне дали подержать одну из них. Я струсила, и Люси пришлось самой взять змею. Я видела, как дрожат ее руки, но мне все равно стало спокойнее.
А теперь мы можем часами смотреть кино, пока Джейк переползает от меня к Эл, туда-сюда, будто сшивая нас вместе.
Эллен вытаскивает из глубин кладовки фирменный пакет «Свит сикстин».
– Нужен твой совет с выбором.
Я привстаю на коленях, а она раскладывает по всей кровати кружевные лифчики и трусы.
– Для Тима. – Она плюхается на край матраса. – Хочу выглядеть шикарно.
Я поддеваю одним мизинцем прозрачный фиолетовый комплект.
– Ты все это купила на работе?
– Кэлли помогла мне выбрать, но теперь нам нужно решить, что подойдет лучше всего, а остальное я верну.
– Ох… – Я борюсь с искушением спросить, рассказала ли она Кэлли, что это для первого раза.
Мы тщательно изучаем кипу белья. Розовое, белое, черное, красное. Даже зеленое. Разумеется, рассказала. Я понимаю, что придаю этому слишком большое значение. У меня нет монополии на дискуссии о половой жизни Эллен и Тима, но чувство все равно такое, будто меня предали.
– Ладно, – говорю я. – Белое исключается. Ты девственница, и это круто… То есть это не значит, что не быть девственницей – плохо… Я просто хочу сказать, что тебе не нужно выглядеть невинной, ведь все затевается, чтобы с невинностью распрощаться, верно?
– Ага. – Она решительно сбрасывает с кровати белые лифчики и трусы. – Может, нужно было купить белье в магазине для взрослых?
Я качаю головой.
– Нет, это не наш вариант. Белье как бы должно говорить: я готова заняться сексом – но при этом не слишком давить на Тима.
– Что бы я без тебя делала? Наверное, давно бы уже сдохла.
Я расплываюсь в улыбке.
– Черный – слишком угрожающий. Ну, в смысле это, конечно, суперсекси, но можно отложить и до следующего раза.
Она засовывает черное в нижний ящик тумбочки.
– Мне нравится зеленый, но не то чтобы сильно. – Я откладываю в сторону телесный, красный, фиолетовый и синий. – Вот!
Я смахиваю с кровати все белье, кроме бежево-розового комплекта в полоску:
– Оно утверждает: «Перед вами летняя девственница – но это ненадолго!»
Эллен хлопает меня по руке и тянется к выбранному мной белью. По краям оно украшено кружевом, а маленькие жемчужные пуговки идеально его завершают.
Прижав комплект к груди, Эл сползает ко мне на пол. Я отворачиваюсь от кровати, вытягиваю ноги, и Эл кладет голову мне на плечо.
Мне нравится, как мы пахнем после бассейна. Хлорка и пот. Запах лета.
– Сегодня. Мы сделаем это сегодня, – говорит она.