– Спасибо, конечно, что спасла, но я рассчитывал, что ты ответишь мне на пару вопросов, прежде чем припрячь к работе, – сказал я, опуская руку с планшетом. Текста было не просто много, а очень много. Я люблю как следует поработать, а лучшего переводчика не найдешь ни в Системах-Сестрах, ни в независимых колониях. Но такой объем работы с аменгом – это долгие-долгие часы и гарантированная головная боль.
– Я тебя не спасла, а отбила, – возразила Огнеглазка. – Так ты знаешь аменг?
– Я знаю все языки понемногу.
Она двумя пальцами приподняла планшет, подсовывая мне под самый нос.
– Тогда переведи это.
Теперь, когда мы ни от кого не отбивались и не убегали, она почему-то упорно отводила взгляд. Непривычно, особенно после Индиго – тот при разговоре имел обыкновение смотреть в глаза чуть дольше, чем принято, отчего становилось не по себе.
– Что «это»?
– Если б я знала, ты бы мне не понадобился.
Оставив меня читать, Огнеглазка отошла к дальней стене и принялась возиться с оружием: повесила свою дубинку на место, сняла с бедра один нож, прицепила другой. До этого момента я даже не видел при ней никакого ножа.
– Здесь данные с компьютеров командного центра, – сказала она, пряча в рукавах несколько ножей поменьше. – У меня в команде была переводчица с аменга, но она погибла, не успев закончить работу.
С аменга? Но нас таких по пальцам можно пересчитать.
– Как ее звали?
– Кого?
– Вашу переводчицу. Может, это кто-то из моих знакомых.
– Да хоть сестра родная, мне-то что? Ты мне нужен, чтобы перевести эти записи и выяснить, где Философский Камень.
– Это я и так могу сказать, – усмехнулся я, больше не глядя на планшет. – В кабинете главного исследователя, Мары Чжу.
– Его там нет, – ответила Огнеглазка. – Мы искали.
Мы искали… Пять лет, она сказала? Пять, три из них – в составе группы. Конечно, они искали и запросто могли начать именно с кабинета Мары Чжу.
Вот и Посланники рвались в первую очередь туда. А значит, Первая и ее спутники ошибались и искать следовало в другом месте.
Огнеглазка вроде закончила со своим арсеналом. Прислонилась спиной к стене рядом с устрашающей шеренгой дубинок, сложила руки на груди. На белесом мигающем свету ее глаза перестали отливать тыквенно-рыжим, став просто карими.
– И что же вы предприняли, не обнаружив его там? – спросил я. – Сели и стали ждать, когда с неба на вас свалится переводчик?
Лейтенант угрожающе свела брови.
– Корабль огромен. Здесь около пятидесяти лабораторий, а еще жилые и технические отсеки, склады и фермы. Моя группа тщательно осмотрела примерно пятьдесят процентов его площади, и позже я одна – еще двадцать. Неисследованной, таким образом, остается примерно четверть корабля, самая опасная. На осмотр менее опасной части у меня ушло целых два года, а теперь до взрыва сверхновой остаются считаные дни. У нас больше нет времени обыскивать каждое помещение. Я знаю, что Философский Камень должен быть в дальней четверти корабля, но нужно выяснить конкретнее. Тогда по прибытии подкрепления можно будет сразу отправиться туда и забрать его.
Опередив Посланников.
– А оно действительно летит?
– Я вызвала его, прежде чем забрать тебя у Посланника. Прибудет через несколько дней.
Что-то в этом сроке меня смутило, но планшет сейчас был гораздо интереснее. Огнеглазка оставила открытым один документ – возможно, пыталась постичь его смысл сама. Но файлов было огромное количество: тексты, картинки, видео. Порывшись в папках, я стал изучать гигантский текст, который, видимо, предстояло переводить с ходу.
– И вообще, зачем Посланникам эти данные? – спросил я, просматривая один за другим древние видеоролики. Потрясающе. Даже если мы не найдем Философский Камень – этот лингвистический материал произведет фурор в республиканских научных кругах! – Тысячу лет назад они пытались уничтожить его. Так сбили бы «Безымянный» с орбиты, и дело с концом.
– «Безымянный»? Ты всему подряд придумываешь такие дурацкие названия?
– Ну а ты его как называешь?
– Просто корабль.
Голос у нее странно смягчился, но тут я дошел до последнего видео, что она выгрузила из древнего компьютера. Зацепился за него взглядом. Открыл, не запуская, и увидел на экране смутно знакомое женское лицо: узкое, с тревожными темными глазами и высокими угловатыми скулами.
Я не мог отделаться от чувства, что где-то видел эту женщину. Повернул планшет экраном к Огнеглазке и спросил:
– Кто это?
Она скользнула по экрану взглядом.
– Мара Чжу.
Значит, я никак не мог видеть ее раньше – она уже тысячу лет как мертва. Если здесь кто и мог ее знать, то уж скорее кто-то из Посланников.
Кстати, о них: вопрос-то мой остался без ответа.
– Так для чего, по-твоему, Посланникам нужны эти данные?
– Понятия не имею, для чего конкретно, но думаю, они ищут свою личную информацию.
– Личную? Какую, телефон мамочки?
Огнеглазка посмотрела на меня в упор первый раз с момента, как мы пришли.
– Ты проделал такой долгий путь сюда и не знаешь, чем закончился эксперимент с Философским Камнем?
– Что, булыжник оказался не таким уж мудрым? – попытался сострить я.
– В ходе этого эксперимента были созданы Посланники.