С момента появления Эммы возле «Марбела», Чейн правильно оценил натуру новой знакомой, а уж когда она, практически вломилась к нему в квартиру, у него и вовсе отпали всякие сомнения.
Единожды задуманное, Эмма имела обыкновение воплощать в жизнь, во что бы то ни стало.
Она не долго продержалась на кухне и примерно через час попыталась заползти к Чейну под одеяло, когда он уже спал, но был готов к такому развитию ситуации.
Он мгновенно проснулся и вскочив с кровати, за ухо выволок вопящую Эмму на кухню и толкнув ее на диван, сказал:
– Еще одно замечание и я выброшу тебе с вещами на улицу. Да еще скажу тем парням в машине, чтобы забрали тебя.
Эмма, собиравшаяся в ответ наорать на хозяина квартиры, не нашлась, что ответить и даже не успела что-то придумать, прежде чем Чейн покинул кухню плотно притворив дверь.
Ухо ныло, хотелось плакать, потому что, он даже не взглянул на нее, хотя она пришла к нему совершенно голой.
Она полагала, что сломит его без труда, ведь мужики все такие. Но с Чейном что-то пошло не так.
Шмыгая носом и потирая ухо, она одновременно жалела себя и ругала за то, что приперлась в эту замызганную квартирку, поэтому решила убраться отсюда часов в семь.
Нет, лучше в шесть, чтобы он проснулся, а ее здесь уже не было. И хорошо бы оставить, что-то вроде…
Она пыталась придумать прощальную надпись подраматичнее, и одновременно пооскорбительнее. Но ухо по-прежнему ныло и ничего не шло в голову.
За этим занятием она, незаметно для себя, уснула. А тем временем, и Чейн, наконец, получил возможность уснуть.
Он быстро успокаивался, помогал прошлый спортивный опыт.
Поднялся он по будильнику и не сразу вспомнил, что у него гости, а когда вспомнил – поморщился.
Теперь у него было на одну проблему больше. Однако, сам виноват, и теперь нужно было что-то придумать в течении дня.
Чейн быстро закончил все утренние процедуры и как только вышел из ванной, прозвучал гонг входной двери.
Это был вызванный мастер и пришел он точно – минута в минуту, поскольку Чейн вечером предупредил диспетчера, что если их специалист задержится, он его ждать не станет и уйдет на работу.
– Сюда, пожалуйста, – сказал Чейн, проводив мастера в комнату, где стоял «мистер Дик», которому требовалась замена гидравлической жидкости и фильтров.
Раскрыв свой объемистый кейс, в котором находились инструменты и тестеры, мастер многозначительно посмотрел на Чейна, но тот и не думал уходить, «мистер Дик» для него слишком много значил, чтобы он оставил его наедине с каким-то посторонним. Пусть даже и специалистом.
Поняв, что работать придется под надзором, мастер вздохнул и взялся за инструменты.
Работал он быстро и было видно, что дело свое знал хорошо.
Мастер управился за четверть часа с небольшим, проверил, как работают механизмы, запустив тестовый «танец» во время которого тренажер сделал несколько быстрых, потом несколько медленных движений, а затем комбинации тех и других.
– Ну, все. Посторонних шумов нет, температурный режим в норме.
– Да, я вижу, – подтвердил Чейн и открыл дверь комнаты, пока мастер собирал свой инструмент.
Через двадцать минут Эдварду уже нужно было выходить из дому, а он еще не выполнил всех положенных утром действий.
Наконец, специалист вышел из комнаты с «мистером Диком» и Чейн проводил его до выхода, но в самый последний момент из кухни выскочила Эмма.
На ней был какой-то, до неприличности короткий пеньюар, а на заспанной физиономии играла мстительная улыбка.
– Мистер Чейн, возвращайтесь скорее, я уже заскучала…
Специалист у открытой в двери, едва не свернул себе шею, уставившись на едва прикрытые прелести Эммы, а потом бросил взгляд на Чейна.
– Она совершеннолетняя! – выпалил тот первое, что пришло в голову и захлопнул дверь. Потом резко повернулся, чтобы сделать… Он еще не знал что! Однако, Эмма уже юркнула обратно на кухню и Чейн, сделав несколько дыхательных упражнений, успокоился, после чего вернулся в свою спортивную комнатку, где похлопал «мистера Дика» по корпусу, а потом отошел к окну и начал приседания.
Его утренней нормой было – двести приседаний, он привык держать мышцы в тонусе. А когда уже заканчивал, заметил, что Эмма снова подсматривает за ним.
Это вызвало новую волну раздражения, но Чейн сумел взять себя под контроль и довел количество упражнений до привычной нормы.
Затем стал переодеваться в офисный костюм и на этот момент Эмма уже притворила дверь.
Когда он вышел в большую комнату, она уже была одета и даже причесана.
– Я тебе противна, да, после всего этого? – спросила она, глядя на него снизу вверх.
– Будешь уходить – просто захлопни дверь, – вместо ответа произнес Чейн и надев туфли вышел из дому.
Он полагал, что держал себя достаточно сухо, чтобы она, наконец, убралась из его жилища.