Чейн вошел следом за пожилым мужчиной и остановился у окна. Даблбас тронулся и покачиваясь под тяжестью пассажиров, начал свой разбег.
С утра было пасмурно, а теперь заморосил мелкий дождь оставляя на стекле косые водяные стрелки.
Чейн подумал, что дождь снова намочит его костюм. Впрочем, он не носил дорогой одежды, в конце концов он эксплуатационник, а не финансовый аналитик с сорокового этажа.
Костюм на нем стоил недорого и выглядел неброско, зато высохнув прямо на вешалке принимал первоначальную форму.
Почувствовав на себе чье-то внимание Чейн взглянул поверх голов пассажиров и увидел на центральной площадке двух парней с короткими военными стрижками.
Едва он посмотрел в их сторону, эти двое стали пялиться в окно, как будто боялись пропустить свою остановку. Однако, к выходу не двигались, оставаясь там откуда было удобно наблюдать за Чейном.
Или ему это лишь казалось и он себя накручивает?
Он вспомнил о Билли-Громе. О том, что тому приходилось избивать людей, чтобы заработать на дорогой костюм.
Но отличалось ли это от того, чем они занимались раньше, лупцуя друг друга на потеху публике и заправилам тотализатора? Ведь даже в юношеской лиге они зарабатывали неплохие деньги, а в смешанных коммерческих боях, где отсутствовало разделение по возрастным категориям можно было сорвать такой куш, что хватило бы на хороший автомобиль.
А можно было и нарваться на крепкого ветерана и потом пропускать пару недель тренировок для восстановления.
Смог бы Чейн сейчас ударить кого-то за деньги? Нет, это уже был не его путь.
Между тем, тучи все сгущались и к моменту прибытия даблбаса к остановке Чейна, на улице стало почти темно и начали загораться уличные фонари.
Когда Чейн соскочил со ступеньки даблбаса, оказалось что дождь прекратился, но его место занял туман, который, словно река заполнял улицы, изменяя очертания знакомых предметов так, что они начинали выглядеть, как реквизит из страшных сказок.
Зато, обычные фонари получали удивительные гало.
Чейн перешел на свою сторону улицы и зашагал к дому с демонстративной расслабленностью, однако еще выходя из даблбаса он боковым зрением заметил, что двое спортивных мужчин сошли вместе с ним.
Они тоже перешли улицу и теперь держались метрах в десяти позади него, выдавая свои намерения тем, что шагали молча.
В отличии от прошлых гопников, при них не было завернутых в бумагу кусков арматуры. Впрочем, какое-то оружие могло быть спрятано в карманах.
Чейн прибавил шаг, парочка сзади не отставала.
Он уже миновал свой дом и продолжил двигаться по большой улице, понимая, что сегодня заходить в тупики не в его интересах.
Чейн шел и на ходу незаметно разминал шею, прогреваясь, как на подходе к октагону.
В какой-то момент все попутные пешеходы разошлись по своим направлениям и на туманном тротуаре в расплывавшемся свете фонарей, Чейн остался наедине с преследователями.
Развернувшись, он остановился, ожидая что они также остановятся. Но нет, они продолжили движение, лишь слегка разошлись, чтобы сразу приступить к делу.
Видно было, что они в себе уверенны.
Для начала Чейн быстро сократил дистанцию на левом фланге и провел стремительную серию ударов, тут же отскочив, поскольку второй противник тотчас ринулся в атаку.
Однако, Чейн и не думал принимать бой один – против двоих. Он просто побежал прочь, разрушая решимость преследователей закончить с ним сразу и на месте.
Тот, которого он атаковал первым, легко парировал все удары, а стало быть следовало проводить «длинные раунды» не полагаясь на техническое преимущество.
Будь он, один на один с кем-то из них, разведку можно было проводить на месте, но их двое и в этом случае лучше побегать.
Поскольку Чейн бежал не слишком быстро преследователи начали его настигать. И он снова резко остановился и опять бросился на того, что был слева, навязав ему очередную серию, однако не завершив ее, переключился на второго, который поторопился атаковать справа.
Комбинация оказалась удачной и противник пропустил обидный удар в лицо. Не сильный, но болезненный.
«Будет тебе наука», – подумал Чейн снова сбегая от раздосадованных преследователей. И судя по их топоту, теперь они прилагали больше усилий, чтобы скорее догнать его.
И снова остановка, поворот, заход на того, что слева, но вместо серии Чейн «засушил» его выставленный блок, так что у самого заныла рука.
Правый замешкался, помня науку прошлого раза, поэтому у Чейна было еще полторы секунды, чтобы еще дважды достать левого. А потом он снова побежал, слушая топот преследователей и настраивая дыхание.
Мышцы рук и ног наливались привычным теплом и слегка гудели, выходя на приемлемый тонус.
Чейн еще дважды провел этапы с коротким контактом и бегом, и сумел таки свалить левого ударом в голову, а второму достался коварный удар ногой в пах.
Это было не спортивно, но происходило не в октагоне, а на улице.
Подождав, пока эта парочка сумеет подняться он спросил:
– Ну что, продолжать будем?
– Да пошел ты… – прошипел один из них и они заковыляли прочь.
А затем отправился домой и Чейн.
Он шел и улыбался. Благодаря этому приключению у него было хорошее настроение, ведь по результатам столкновения он все еще на что-то годился.
Эти двое были неплохо подготовлены, но они не знали многих коварных фокусов, которые иногда применялись в октагоне, если судья был не слишком внимателен.
Когда уже подходил к дому, налетевший ветер разогнал туман и воздух стал прозрачнее, а тени короче.
Поднявшись в квартиру, Чейн отметил, что и сегодня в его отсутствие Эмма опять не появлялась.
И это его устраивало. Он снова отвечал только за себя, но как сообщить об этом тому, кто упорно пытался его наказать? Кого они пришлют в следующий раз? Танки?
Может быть стоило, все же, позвонить Эмме? Может она прояснит ситуацию? Да, стоило. Но очень не хотелось. Чейн слишком устал от несвободы, пока был вынужден делить с Эммой свою жилплощадь.