Обвешанный пирсингом продавец наверняка слышал, как он орал, но сделал вид, что ничего не заметил. Похоже, в этом месте такое случается регулярно.
Пытаясь сохранять остатки достоинства, Рэйджи подошел к кассе и сказал:
– Я могу позвонить?
– А я похож на телефонную будку? – парень оскалился. – Двадцать кредитов и, так и быть, дам тебе трубку.
Ни разу в жизни ему не приходилось признаваться, что у него нет денег, в это раз тоже не стал. Показал продавцу средний палец и вышел на улицу. Знать бы, сколько времени, чтобы прикинуть, когда закончится ночь.
– Да она тут вообще не кончается, судя по всему. – пробормотал он вслух.
В туалете провел минут сорок, не меньше. Разглядывал себя в грязном зеркале, немного поплакал чужими глазами, ударил себя по лицу, чтобы почувствовать боль и прийти в себя. Вернее, в кого-то, кем он стал.
За жалкие полчаса осознал себя настолько четко, что чуть не сдох прямо там, на грязном полу. Реальный мир жесток и совсем не похож на тупые комедии, в которых люди меняются телами. Реальность – это вселенная «Бенома», а в ней нет места магии, всем заправляет наука.
Долго не решался, но потом все же провел пальцами за ухом. Нащупал крошечный шов и опять заплакал, сел на пол рядом с раковиной и завыл. Во-первых, над ним совершили насилие. Во-вторых, он, можно сказать, мертв.
Рубец за ухом – слот для нейроследа, единственное искусственное место в биологическом теле. Он читал об этом, видел людей, совершивших переход по медицинским показаниям, но никогда не думал, что с ним такое произойдет.
Самым сложным оказалось осознать, что в биологическом смысле он мертв. Его тело, наверное, уже начинает разлагаться, если от него не избавились с помощью кремации или чего-то подобного. Ну, как вам такое будущее, жители Объединенных Городов?
Поежился, спрятал руки в карманы потертых синих джинсов. Блядство. Натуральное блядство, но рыдать не время. Он хотя бы жив, частично, но вроде бы осознает себя человеком. Если надо будет – пешком дойдет до Третьего, а там доберется до отца, расскажет, что произошло, и начнет искать ублюдков, похитивших его. Только почему они оставили его в живых?
– Куда торопишься, малыш?
Три парня в странных шмотках прошли мимо, один из них засвистел. Хотел показать им тот же жест, которым одарил продавца, но понял, что в этом теле его сотрут в порошок даже не напрягаясь. Втянул голову в плечи и ускорился – нужно побыстрее свалить отсюда.
Когда начало светать понял, что в темноте сильно недооценил убожество квартала, в котором оказался. Улицы не просто грязные, они буквально завалены мусором из перевернутых баков. Нет ни одной чистой стены, ни одного не разбитого окна, а над всем этим великолепием нависает транспортный узел, закрывающий гетто от солнечного света. Дома жмутся друг к другу, высокие, этажей по сорок, одинаковые. Если выйти на балкон одной высотки, наверняка можно пожать руку человеку из соседней. Пробираясь по узким улочкам, рискуешь загнуться от приступа клаустрофобии.
Границы все еще не видно, он идет не меньше часа. Конечно, все знают, что кварталы низкого уровня занимают огромные площади, но не настолько же! Ноги ноют, кажется, он натер мизинец боковым швом дешевых кед.
Увидев бело-зеленую будку, возликовал и кинулся к ней со всех ног. Охрана! Хвала небу, сейчас он выберется отсюда.
Принялся тарабанить в дверь игнорируя мерцающую надпись «ЗАКРЫТО». Несколько минут изнутри не доносилось ни звука, но затем он услышал недовольное бормотание и тяжелые шаги. Ему открыл заспанный, помятый мужик в грязной форме охранника. На груди, прямо рядом со значком, большое желтое пятно. Выглядит под стать кварталу, который охраняет. Хотя, скорее всего, это цивилизованный мир нужно охранять от тех, кто живет здесь.
– Читать умеешь? – мужик толкнул его в грудь. – Что тебе надо?
– Меня похитили! – выпалил он.
Охранник усмехнулся.
– Серьезно?
– То есть… Короче, слушай сюда, я – Рэйджи ван дер Гофф.
В глазах охранника не промелькнуло ни намека на узнавание. Он стоит и смотрит на него в упор, видимо, ждет продолжения захватывающего рассказа.
– Не знаю, когда точно это произошло, но меня похитили. Очнулся я здесь, ночью, без денег и, – замялся, – в другом теле.
– Ах, вот как! – охранник привалился плечом к двери и заулыбался. – А я еще вчера был принцессой Леей и бороздил просторы галактики на Звезде Смерти.
– Вообще-то она не… Ты смеешься надо мной?!
Мужик расхохотался в голос. Отсмеявшись, достал сигареты и даже протянул пачку Рэйджи.
– Спасибо. – буркнул он.
– Шел бы ты домой, мальчик. – охранник вздохнул. – Не знаю, чем ты обдолбался, но это вряд ли законно.
– Считай паспорт. – Рэйджи закатал рукав свитера.
– Чего?
– Считай мой биометрический паспорт! – нетерпеливо повторил он.
– Забыл, где живешь? – охранник нехотя вынул из-за пояса сканер. – Ну, давай, посмотрим на тебя.
Прибор издал короткое «пик» и замигал красным. Мужик нахмурился, встряхнул сканер и еще раз приложил его к предплечью Рэйджи. С каждый новым «пик» его лицо становится все мрачнее.
– Парень, – охранник медленно потянулся к кобуре, – ты кто, на хрен, такой?
Он интуитивно сделал шаг назад – с лица мужика исчезла вся доброжелательность. Прежде чем он достал пистолет с транквилизатором, Рэйджи сорвался с места и побежал прочь.
– Стой! – раздалось за его спиной.
Выстрел – пуля просвистела мимо. Сердце ушло в пятки, ему еще никогда не доводилось убегать от полиции. Опыт сомнительный, но, если поймают, посадят в клетку и будут держать там до тех пор, пока не установят личность. А у него, судя по всему, ее нет.
Протиснулся между двумя домами и оказался в маленьком дворе, зажатом четырьмя высотками. Прекрасно. Он не знает, где находится, у него нет ни денег, ни телефона, вообще ничего, даже собственного тела.
Сел на обшарпанную скамейку рядом с подъездом и принялся ждать. В животе заурчало. Отлично, значит эти тела все-таки нуждаются в пище. Как же он встрял.
Решил, что будет просить о помощи каждого, кто выйдет из подъезда. Что с ним могут сделать? Избить? Его только что насильно перенесли в другое тело, драка – это то, к чему он стремится, чтобы выместить свою злость.
Первым из подъезда вывалился пьяный мужик. Прежде чем Рэйджи успел подойти к нему, он сам протянул руку и сказал:
– Пацан, отсыпь несколько кредитов, а?
Перекинулись парой слов, посетовали на судьбу, разошлись с миром. Не такой уж плохой дядька, совершенно убитый чем-то, но душевный. Жаль, что ни денег, ни телефона у него не оказалось.
Увидел, как из подъезда выходит приятная молодая женщина и взбодрился. Приосанился, привычным жестом откинул волосы со лба и подошел к ней.
– Привет.
Так на него еще не смотрели – смесь отвращения, призрения и раздражения. Она поправила прическу, ни слова не сказала и поспешила уйти. Он и забыл, насколько хреново выглядит. В мыслях он все еще высокий и потрясающе обаятельный, а в реальности – мышь с уродством на лице.
Один из парней все-таки остановился и протянул ему смартфон. Пока Рэйджи вспоминал номер Айрика, незнакомец спросил:
– С тобой все нормально? Может, помощь нужна?
– Надеюсь, сейчас я позвоню и мне ее окажут. – попытался улыбнуться, но ничего не вышло. – Алло? Айрик, я…
– Кто это? – спросил менеджер.
– А кто это, блядь, может быть?! – прошипел он в трубку, отойдя подальше от желтоволосого парня.
– Ты ошибся номером, мальчик.
– Это Рэйджи!
– Ага, рассказывай.
Гудки.
– Тебя покормить? – парень взял смартфон, смотрит на него с жалостью.
Он не учел одну важную деталь – голос у него тоже изменился. Доказать, что он сын Тайтера ван дер Гоффа почти невозможно, получается?
Все время, пока он размышлял, парень с телефоном не уходил, но и с расспросами не лез, просто стоял рядом.
– Так что? – не выдержал он. – Есть будешь?
– Буду. – буркнул Рэйджи. – Но денег у меня нет.
– У меня есть немного. Оливер.
– А я…
Называться настоящим именем просто глупо. Кто ему поверит? В лучшем случае решат, что у него не все дома.
– А я Сэм. – пожал руку случайному попутчику и криво усмехнулся.
Сэм. Никчемное, серое имя для никчемного, серого человека.
– Выглядишь так, будто серьезно влип. – Оливер с любопытством поглядывает на него.
– Серьезно – не то слово. Давай не будем об этом?
На самом деле ужасно хочется кому-то рассказать обо всем, что случилось, но лучше помалкивать. Выкладывать такую информацию первому встречному чревато последствиями, а он и так на самом дне, не хватало еще отпугнуть единственного человека, согласившегося помочь.
– Как отсюда попасть в Третий квартал? – осторожно спросил он.
– Ого! – Оливер задумчиво чешет затылок. – Тебя развернут еще на границе Десятого.
– Десятого? А где я вообще нахожусь? – спохватился он.
– Так это, – его спутник смущенно пожимает плечами, – в Семнадцатом.
Семнадцатый! Цифра неподъемным грузом упала на плечи, Рэйджи даже ссутулился под ее весом. Господи помилуй, какая глушь! Как отсюда вообще выбраться?!
– Эй, стой, стой! – Оливер схватил его за локоть. – Мы пришли.
Не заметил, как они вышли из замкнутого пространства двора и оказались перед неприметной забегаловкой с желтой вывеской. На ней изображен кусок сыра, который держит в руках поднос, один глаз персонажа закрашен черным баллончиком.
– «Чизтер». – Оливер указал на вывеску. – Не бывал здесь?
– Никогда. – сквозь зубы ответил Рэйджи и вошел.
Зато он бывал в «Вратах», в «Опиуме» и на «Золотой палубе». Интересно, эти названия вообще кто-нибудь здесь слышал?
Внутри более-менее прилично, но подошвы липнут к полу. Он брезгливо поморщился и сел за ярко-желтый стол напротив Оливера. Меню здесь – ламинированный листок с мелким шрифтом. Рэйджи повертел его в пальцах, но, не зная, какими средствами располагает его новый приятель, просто сказал:
– Решай сам, я понятия не имею, что тут подают съедобного.
– Зря ты так, – Оливер выглядит смущенным, – здесь неплохо кормят.
«Сомневаюсь». – хотел сказать он, но не успел – к ним подошла официантка.
– Давай как обычно, только для двоих. – сказал Оливер. Они явно давно знакомы.
– К завтраку кофе или сок? – спросила она.
– Да мне все равно. – Рэйджи пожал плечами. – Кофе.
– Какой-то твой приятель угрюмый. – девушка с интересом уставилась на него. – Я тебя знаю?
– Нет. – уверенно ответил он.
Когда официантка отошла, Оливер наклонился к нему и тихо спросил:
– Так что с тобой случилось?
– С чего ты взял, что…
– Ты спросил, где находишься. – парень развел руками. – Я, в каком бы пьяном угаре не был, всегда помню, где живу.
– А я вот не помню. – соврал он. История сама собой пришла в голову. – Очнулся ночью в подворотне, – не врет, – больше ничего не знаю. – а вот тут соврал.
– Память отшибло? – удивился Оливер. – Серьезно?
– Ага. – посмотрел в грязное окно, но через слой пыли почти ничего не увидел. – Только имя осталось и помню, что зачем-то должен попасть в Третий квартал.
– Ну ничего себе! – Я так и знал, что с тобой что-то не то! Как увидел, сразу понял.
– Ты очень проницательный. – пробормотал Рэйджи.
Перед ними поставили тарелки с лапшой. Он вопросительно уставился на официантку.
– Лапша? На завтрак?
– Ну, да, сырная. – та пожала плечами. – Это же лапшичная, что ты ожидал тут увидеть? Лобстеров?
Наверное, в ее мире это звучит как шутка, но в его – как вполне вменяемое ожидания от завтрака. Пусть не лобстер, но хотя бы омлет с беконом.
«Ладно, – мысленно попытался успокоиться он, – ешь, что дают, неизвестно когда в следующий раз удастся что-нибудь перехватить».
– Классный цвет, кстати. – официантка подмигнула Оливеру и ушла.
Тот залился румянцем. Его ярко-желтые короткие волосы, кажется, засияли еще ярче.
– Что будешь делать? Попытаешься пробраться в Третий? – придя в себя, спросил он.
– Сначала мне нужно позвонить. – все это время Рэйджи мысленно пытался вспомнить хоть один номер. – Но не знаю, кому.
– Можешь еще раз набрать того парня, который тебя послал. – Оливер кивнул на смартфон, лежащий рядом с ним. – Может, стоит пойти в полицию? В наше время сложно потерять себя – биометрические документы не соврут.
Нервный смешок сам собой сорвался с губ. О, да, полиция – то, чего ему сейчас и не хватает. Хотя, возможно, это единственный выход – сдаться, показать слот за ухом, сказать, что его похитили. У него нет документов, отмахнуться у копов не получится, будут рыть землю, пока не докопаются до правды.
«Интересно, – подумал он, – тот, с кого слизали эту внешность, тоже мертв?».
– Мне пора на работу. – виновато сказал Оливер. – Если ничего не придумаешь, приходи к моему подъезду в семь. К себе забрать тебя не смогу, но обзвоню друзей, найдем, куда тебя пристроить.
– Ты серьезно? – Рэйджи прищурился.
– А зачем мне врать-то? На наркомана ты не похож, тебе просто не повезло. Мы все бывали на дне, в это время важно, чтобы хоть кто-то протянул руку и помог выбраться. – парень встал. – Удачи, Сэм. В семь у моего дома, я буду ждать. Если решишь позвонить кому-то – попроси телефон у официантки, она поможет.
Оливер ушел, в зале не осталось никого, кроме персонала и Рэйджи. Он доел лапшу и устало потер лицо. Нужно было спросить, какое сегодня число, узнать, сколько дней прошло после похищения. Рано или поздно его хватятся, только вряд ли найдут что-то кроме трупа. От этих мыслей в животе появился огромный ледяной ком.
– Могу забрать тарелку? – официантка смотрит на него с подозрением.
– Какое сегодня число? – спросил он.
– Двадцать шестое октября, а что?
– Есть поблизости отделение полиции?
– Ближайшее в Пятнадцатом квартале. Слушай, – девушка наклонилась к нему, – с тобой все в порядке?
«Нет, меня похитили и расчленили шесть дней назад».
Вслух, конечно, этого не сказал.
– Спасибо, – встал, – я в порядке.
Улица медленно оживает, жители квартала покидают свои квартиры, чтобы успеть добраться на работу. На него никто не обращает внимания, он сам пролетел бы мимо, не заметив крошечного несуразного человечка в растянутом зеленом свитере. Весь его новый облик – одно сплошное красное пятно, расплывшееся на щеке.
Никогда в жизни он не чувствовал себя так паршиво и таким…уродом. Низкорослый, мелкий, лохматый урод – вот кто он теперь. Если явится в таком виде к отцу, чудом добравшись до Третьего квартала, тот его и на порог не пустит. Кому могло в голову прийти сотворить такое?! У него нет врагов, да, его недолюбливают, но вряд ли у кого-то из анти-фанатов есть доступ к лабораториям «Бенома». Если кто-то и может позволить себе такие развлечения, то это конкуренты отца.
Точно! Почему он раньше не подумал об этом?! Тайтер не просто насолил кому-то, за свою долгую жизнь он разорил несколько компаний и пустил по миру множество людей. Не удивительно, что кто-то решил ему отомстить, отняв у него сына. Да только ставку нужно было делать на дочь, потому что Мелита – отцовская любимица, а он так, прибился, по счастливой случайности оказался признанным, как говорит отец.
От этих мыслей немного полегчало. Конкуренты – это люди, у которых есть мотив, значит, их можно найти. Не так много в городе тех, кто может использовать проект «Бенома» в своих целях, вычислить их не такая уж невыполнимая задача.
– Стой!
Кто-то схватил его за локоть и потянул назад. Огромный грузовик промчался мимо, натужно сигналя. Кажется, он задумался и чуть не угодил под колеса.
– Спасибо. – буркнул он.
Девчонка кивнула, разжала пальцы, ее губы приоткрылись, она точно хотела что-то сказать, но передумала.
– Ты цел?
Вместо нее вопрос задал парень в инвалидном кресле. Сидит, щурится, руки сложил на прикрытых пледом коленях.
Сначала он не понял, что его смутило, несколько секунд тупо пялился на них, а потом до него дошло – близнецы. Лица совершенно одинаковые, даже выражения, застывшие на них, идентичные.
– Немой? – парень потянул его за край свитера.
– Нет, я…
– Под ноги смотри. – буркнула девушка. – Тебя чуть по асфальту не размазало.
– Задумался.
– Ага, таких мыслителей каждую неделю по кускам собирают. – она взялась за ручки коляски.
– Слушай, помоги нам. – вдруг сказал парень. – Мне нужно в больницу, а пандуса там нет.
– Макс! – прошипела его сестра.
– Знаете, мне реально некогда. – вникать в чужие проблемы нет ни сил, ни желания. – Спасибо и пока.
Последнее, что он услышал, это разочарованное «ну и урод», произнесенное девчонкой. Даже оборачиваться не стал, чтобы поставить ее на место – пусть катятся, в прямо смысле. Уроды – это местные жители, истыканные сережками, исписанные татуировками, разноцветные, как клоуны в гастролирующем цирке. Кто вообще по своей воле согласится тут жить?
Выбрался из Семнадцатого, обойдя будку охраны. Шестнадцатый ничем не отличается от соседа – такой же убогий, серый и грязный. Случайно забрел в какой-то двор и минут сорок плутал между высоток, запаниковал, окруженный бесконечными окнами, стремящимися к небу. Даже руки затряслись, такого с ним никогда не случалось, только во время особенно сильных приходов под кристаллами.
Чем ближе Пятнадцатый, тем сильнее страх. А что, если его просто закроют и будут держать в клетке? Какие вообще права имеют люди, совершившие переход? Они считаются биомехами или полноценными членами общества? Почему он никогда этим не интересовался?!
Сел на металлическое ограждение и принялся тереть лицо. Спокойно, спокойно, рано паниковать. Его на разбор точно не отправят, это негуманно, ведь в нем нейрослед, а его официально разрешили использовать. Будь у него смартфон, смог бы почитать, какими законами регулируются жизни людей после перехода, но чего нет, того нет, нужно импровизировать.
Ненароком вспомнил всех биомехов, которых отправил в утиль. Было ли им так же страшно, как ему сейчас? Может ли полиция отправить его на свалку? Нет, чушь, вроде бы он слышал, что тела для перехода полностью биологические, идентичные настоящим, так что это будет считаться убийством, а не утилизацией.
Он запутался. Сам себя загнал в дебри, из которых не в состоянии выбраться.
Просидел в замешательстве довольно долго, настолько, что ноги затекли. Идиотские, короткие ноги. Как же он ненавидит их!
В приступе бессильной ярости ударил себя кулаком по бедру. Боже. В мыслях он все еще тот человек, которым был неделю назад – пусть и пустоголовый, но красивый и успешный. Как же неприятно, когда твое представление о себе не соответствует реальности. Сейчас с трудом может вспомнить лицо, которое увидел в грязном зеркале. С кого его содрали? Куда делся этот несчастный парень? И почему он не удалил это проклятое пятно со своей и без того никчемной физиономии?!
В животе заурчало. Отлично, только этого не хватало. Решил вернуться в Семнадцатый, встретиться с Оливером и попросить помощи. Нужно узнать о переходе через UwUпоиск и потом уже решить, можно ли обращаться в полицию. Стоит еще раз позвонит Айрику, может, в этот раз он поверит ему.
К вечеру стало холодно, свитер совсем не греет. Рэйджи поежился и обхватил себя руками. На кого он сейчас похож? На бездомного? Решил зайти в лапшичную, чтобы скоротать время и не замерзнуть окончательно.
Внутри все еще отвратительно пахнет дешевой едой и специями, но посетителей значительно больше, чем было утром. Он прошел к самому дальнему столику и забился в угол. Боже, какой же он жалкий. Даже слезы на глаза навернулись от унижения.
– Что заказывать будешь? – к нему подошел высокий лопоухий официант.
Такого он не ожидал, думал, работать будет знакомая Оливера, и он сможет объяснить ей ситуацию. Парень смотрит сверху вниз, жует жвачку и выглядит не склонным к душевным разговорам.
– А где девушка? Она была здесь утром.
– Ее смена закончилась. Ну, так что ты будешь?
– Я… мне… – он вспотел.
– Слушай, у нас тут не ночлежка. – официант качает головой с таким видом, будто повидал некоторого дерьма. – Нет денег – проваливай.
– Там холодно. – выпалил Рэйджи. – Слушай, мне нужно просто подождать друга, и я…
– Ясно. – парень спрятал блокнот в карман фартука. – Пойдем-ка.
Он схватил Рэйджи за локоть и попытался вытащить из-за стола. На шум начали оборачиваться посетители, от стыда захотелось провалиться сквозь землю, но он упирается, потому что оказаться на улице в такую погоду почти равно смерти от переохлаждения.
Колокольчик над дверью натужно зазвенел, официант ослабил хватку, обернулся, отпустил его и кинулся к входу. Красный от стыда, Рэйджи поправил задравшийся свитер и присел на край стула.
На пороге застряла коляска – официант помогает девчонке в смешной полосатой шапке протолкнуть ее внутрь. Мальчишка, завернутый в плед, хохочет, что-то рассказывает, кажется, совсем не испытывает смущения от того, что доставляет столько неудобств. Еще один мужчина встал со своего места и поспешил на помощь, совместными усилиями они смогли затащить близнецов внутрь.
– Ну и погодка! – девчонка стащила шапку с головы и засунула ее в карман. – Спасибо за помощь.
– Свободных столов нет. – протянул ее брат и вдруг его взгляд уперся в Рэйджи.
Черт.
– О, так это наш знакомый. – мальчишка замахал рукой. – Привет, как твоя прогулка?
Как ни в чем не бывало он подкатил к столу, подвинул коляской стул и оказался напротив. На лице самое благожелательное выражение, но глаза хитро блестят.
– Знакомый? – официант фыркнул. – Он сидит тут уже полчаса и ничего не заказал.
– Нас ждал. – заверил его мальчик. – Нам как обычно. И ему тоже.
– Макс! – сестра раздраженно пихнула его в плечо.
Она села рядом с коляской и с неприязнью уставилась на Рэйджи. Ей лет четырнадцать, не больше, а смотрит так, будто он – еще один ее брат, причем младший.
Он сидит и наблюдает за тем, как девчонка, продолжая раздраженно вздыхать, снимает с колен брата плед. Тот не сопротивляется, даже помогает, пытаясь приподняться и освободить край.
– Возьми, весь посинел.
Рэйджи уставился на плед, перевел взгляд на девчонку, та нетерпеливо потрясла рукой перед его лицом.
– Чего застыл?
– Бери, накинь на плечи. – подсказал мальчик. – Погода сегодня просто ужасная. Ты, наверное, куртку дома забыл.
Молча взял плед – материал колючий, но выбирать не приходится. Накинул его на себя и только сейчас понял, насколько сильно продрог.
– Спасибо, ребята. – коверкая голос, пропищала девчонка и тут же ответила сама себе: – Пожалуйста, никаких проблем, рады помочь.
– Спасибо. – буркнул Рэйджи.
– Ну, как там твои дела, которые ты так торопился решить? – участливо спросил мальчик.
Его джинсы порваны на колене, под дыркой виден свежий кровоподтек. Какое-то шестое чувство подсказывает Рэйджи, что вопрос он задал не просто так.
Видимо, мальчишка увидел, куда он смотрит, потому что стыдливо прикрыл рану ладонью, зато его сестра тактом точно не отличается. Она положила локти на стол и, подавшись вперед, прошептала:
– А мы говорили, что в больнице нет пандуса.
– Его нет, потому что в Объединенных Городах не осталось инвалидов. – уязвленно ответил Рэйджи.
– Правда? – удивился Макс. – А я-то думаю!
Он рассмеялся, беззлобно, искренне. Похоже, в их паре хороший характер достался ему, потому что девчонка сверлит его мрачным взглядом и постоянно цокает языком.
Официант принес три тарелки лапши, потрепал по волосам Макса и бросил на Рэйджи настороженный взгляд. Видимо, он понимает, что никакие они не друзья, но вмешиваться все равно не стал.
– Ешь, а то остынет. – сказал Макс.
– У меня нет денег. – эта фраза открывает топ «самых унизительных признаний века по версии Рэйджи ван дер Гоффа».
– У нас есть. – девчонка положила на стол карту. – По тебе же видно, что ты бездомный, ешь, пока угощают.
– У меня есть дом! – возмутился Рэйджи.
– Правда? Так почему ты не там?
Четырнадцатилетка поставила его на место одним вопросом. Он взял палочки и принялся угрюмо накручивать на них лапшу. Бездомный! Как же низко он пал…
– Отплати нам своей историей. – вдруг сказал Макс. – Расскажи, что с тобой случилось.
– Память потерял. – с набитым ртом ответил Рэйджи.
– Ладно врать-то.
– Мэдди, к людям надо быть добрее. Меня зовут Макс, это моя сестра – Мэдделин.
– Сэм. – выдуманное имя режет слух.
– Просто Сэм? – уточнила девочка.
– Да. Вот так просто. – он поднял голову.
– Значит, память потерял, а имя помнишь? – с сомнением спросил Макс. – Так бывает?
– Наверное, кристаллов переел. – со знанием дела сказала Мэдди.
– Так ты наркоман?
– Я не… – вздохнул. – Нет, я не наркоман.
«Я вообще не помню, когда в последний раз был настолько чистым». – хотел добавить он, но не стал. Эта информация вряд ли подходит для детских ушей.
– Что думаешь делать? Ночью будет холодно, ты же умрешь на улице. – Мэдди ковыряется палочками в тарелке.
– Тут ночлежка есть, недалеко. – сообщил Макс. – Можем проводить.
– Фу, там клопы. – девчонка поежилась.
– Мы же дома вывели, может, и там справились. – мальчик пожал плечами.
– Клопы? – Рэйджи покачал головой. – Что-нибудь придумаю.
– Видно, что ты никогда не был бездомным. – со знанием дела сообщила Мэдди.
– А ты что, была? – раздраженно спросил он.
Близнецы одновременно поджали губы. Он понял, что сморозил какую-то глупость. Пацану и так не повезло, неизвестно, что происходит в их жизни, если они живут в таком месте. Так же странно, что мальчишка в коляске – «Беном» давно умеет ставить таких на ноги.
– Может… – начал было Макс, но сестра перебила его:
– Даже не думай!
– Но Мэдди!
– Ты уж забыл, чем все закончилось в последний раз?
– Уверен, он не…
– Нет, Макс.
– Мы просто бросим его что ли?!
Рэйджи отставил тарелку и нарочито громко стукнул ей по столу. Близнецы уставились на него и прекратили перепалку.
– Я пойду. Спасибо.
– Куда ты собрался? – Макс упер руки в бока. – Предлагаю тебе пойти с нами.
– Ваши родители точно не обрадуются. – остатки самоуважения борются с нежеланием идти в ночлежку для бездомных.
– У нас их нет. – Мэдди встала. – Не строй из себя аристократа, Сэм. Тебе повезло, что нас встретил, так что смирись и помоги мне вытащить Макса на улицу.
«Всего одна ночь, – подумал он, – если они реально могут помочь, глупо отказываться».
С трудом протолкнув коляску через узкие двери, они вышли на улицу. Погода совсем испортилась – дождь вперемешку с мокрым снегом, ветер по-зимнему ледяной. Рэйджи натянул плед на голову, чтобы хоть немного согреться.
Мэдди уверенно толкает коляску, Макс прикрывает глаза рукой. Они свернули во двор, тот самый, в котором утром он встретил Оливера, и, как ни странно, пошли к тому же дому.
– Знаете парня с желтыми волосами? – спросил Рэйджи, изо всех сил напрягаясь, чтобы затащить Макса на ступеньки.
– Это муж нашей сестры. – Мэдди запыхалась. – А что?
Они загрузились в грузовой лифт, девчонка нажала на кнопку «23». Отлично, если бы лифт не работал, пришлось бы тащить мальчишку на себе. Как они справляются в таких ситуациях?
– Сам объясняться будешь. – сказала Мэдди, вставляя ключ в замок.
– Вот и объяснюсь. – упрямо ответил брат.
В коридоре пахнет чем-то старым и неприятным, места мало, Макс отъехал от входа, оставляя грязные полосы на полу.
– Орси, свет. – скомандовала Мэдди.
Тусклые лампочки на потолке зажглись, озарив неприглядную картину тотальной нищеты – местами ободранные обои, вздувшийся линолеум, куча старых курток на вешалке. Рэйджи почувствовал легкую панику и желание сбежать. Люди не должны так жить, никто не должен.
– Вернулись? – женский голос доносится из недр квартиры. – Я тоже только что пришла, а вы…
Девушка так и замерла, расстегивая черную кофту. Она обвела взглядом их вымокшую компанию, ее взгляд задержался на лице Рэйджи, а он, в свою очередь, отшатнулся и прижался спиной к двери.
Он ее знает, более того, платит ей за то, чтобы она исправно являлась на концерты и исполняла свои идиотские гитарные соло. Лиловые волосы, тяжелый макияж, высокие скулы и металлический шарик в ямочке над верхней губой. Эва – гитаристка «его» группы, купленная Айриком с потрохами.
– Я терпела котов, – угрожающе начала девушка, – собак, сбитых голубей, дважды вы приносили по шесть слепых котят, но людей! – она прижала руку к лицу. – Какого хрена, МэдМакс13?
– Ему некуда идти. – пропищала Мэдди. – Ты погоду видела? Он бы умер на улице.
– А еще он память потерял. – Макс закивал. – Мы не могли его бросить.
– Я лучше пойду. – во рту сухо, ноги дрожат.
– Куда? – Эва смотрит с мрачной уверенностью. – На руку чист? Только давай правду, у нас брать нечего.
– Я не вор! – возмутился он.
– Ага, я это уже слышала. Употребляешь?
– Нет.
– Ты посмотри на него, он же безобидный. – Макс хнычет, будто пытается уговорить сестру оставить больного пса.
– И ты, конечно же, не попытаешься залезть под юбку моей малолетней сестры? – Эва спрашивает серьезно, будто встречает таких ублюдков десятками.
– Ты в своем уме вообще?! – все, больше он это терпеть не намерен. – Сумасшедшая!
– Не сумасшедшая, а ответственная. – поправила Эва. – Хрен с вами, заходите. Но учти, я вышвырну тебя на улицу, если ты…
– Я здесь не останусь. – попытался открыть дверь, но замок защелкнулся, ручка не поворачивается.
– Не тупи. – прошипела Мэдди. – Куда ты пойдешь?
– Его зовут Сэм, – Эва снимает с Макса ботинки, пока тот болтает, – мы встретили его в лапшичной.
– Отлично. – она не выглядит довольной. – Снимай обувь, Сэм, и прекрати ломиться в дверь, не то соседи вызовут полицию.
Все это – сон, сюрреалистичный кошмар, такого просто не может быть. Он в чужом теле, его собственное, скорее всего, превратилось в кусок разлагающегося мяса, перед ним девчонка, которая все это время была безмолвным фоном его блестящей жизни. Невозможно, это какой-то трип, наверное, он перебрал и валяется где-то в отключке, нет, нет, нет…
– Эй! Держите его! – услышал он, прежде чем свалиться на пол.