24 часа до похищения.
Самая приятная часть популярности – это всеобщее обожание и возможность спать с лучшими людьми Объединенного Города. Работать, к сожалению, тоже приходится. Многие скажут, что выкладывание постов, фотографий и развлекательных видео – это не работа, но все намного сложнее, чем кажется.
Люди не хотят учиться, они хотят развлекаться – это Рэйджи уяснил сразу. Твои умные мысли и рассуждения никому не нужны, это «душно», если не вышел рожей – снимай смешные ролики, а если вышел – горячие, чтобы фанаты, именуемые «подписчиками», сходили с ума от желания быть с тобой и быть тобой.
С генами ему повезло – отец в молодости был настоящим красавчиком, а экзотическая внешность матери только добавила шарма. На рекламу страницы в социальной сети потратили кучу денег, пробились через алгоритмы системы UwU и однажды утром он проснулся знаменитым. Да, вот так просто – сложно представить, сколько проблем решают деньги, пока у тебя их нет.
Система продвижения, выбранная Айриком, проста до безобразия – платишь деньги более успешным, светишься в их компании, зарабатываешь «баллы узнавания», так он их называет. Большая часть тех, с кем пришлось сотрудничать, – снобы и дураки, корчащие рожи перед камерами. Как только софтбоксы7 гаснут, беззаботная улыбка сменяется мрачным оскалом, тонкие руки тянутся к сигаретам или чему-то покрепче. Они говорят, что только так могут справить со стрессом. Сейчас он понимает «товарищей по цеху», но раньше яро осуждал. Мнение изменилось после Кияры – красивой темнокожей девушки, которая буквально лишилась лица.
Миловидная, двадцатилетняя, полная энергии и желания делать по-настоящему хороший контент. Она всегда была добра к фанатам, фотографировалась с ними, открыто общалась и, когда очередной мальчишка подошел слишком близко, ничуть не удивилась. Через секунду ее кожа начала сползать с черепа – ублюдок выплеснул на нее кислоту. Она не выжила.
И это не единичный случай – известные люди постоянно становятся мишенями для насмешек, буллинга в Сети и подвергаются нападениям. Большая часть из них обзавелась охраной, у многих развилась мания преследования.
Рэйджи живет в режиме повышенной безопасности всю жизнь, поэтому к постоянному присутствию охранников ему не привыкать. Он постоянно норовит сбежать из-под их контроля, но настоящей опасности никогда себя не подвергает – слишком свежи в памяти фотографии Кияры после нападения.
Все утро пришлось провести в студии – снимали рекламу приложения для поиска партнера на одну ночь. «Совершенно безопасно!» – обещали разработчики, но полицейские сводки говорят об обратном.
– Ты хватаешься за любые предложения? – прорычал Рэйджи, как только заказчик покинул помещение.
– Твой отец ясно дал понять, что ему нужна прибыль от нашего проекта. Вливать деньги просто так он больше не будет. – Айрик виновато развел руками. – Я говорил, что большая часть предложений – полный мусор, но его не переубедить.
– Если кто-то напорется на маньяка через это приложение, виноват буду я! – трезвость и необходимость сниматься в таком дерьме портят характер. – Ладно, плевать, но после этого мой рейтинг точно снизится. Нужно выпить.
– Рэйджи, твой отец…
– Только попробуй! – он пригрозил менеджеру пальцем. – Клянусь, я тебя уволю.
– Но у тебя нет таких полномочий, я работаю на Тайтера.
Злобно зыркнул на Айрика и вышел из студии. Хотел хлопнуть дверью, но это было бы совсем по-детски, так что обошелся неприличным жестом, сложенным из кулака и среднего пальца. Так-то лучше, это точно очень по-взрослому!
Спустился вниз, вышел на улицу и поднял голову к небу, да только не увидел его – прямо над ним транспортный узел, заслоняющий собой небеса. По дороге с шумом проносятся машины, все вокруг едва ощутимо дрожит. Люди, живущие ниже десятых этажей, вряд ли видят что-то кроме бесконечного потока автомобилей.
Жестом приказал охраннику отвалить, тот хотел что-то сказать, но не успел.
– Я сказал – ты свободен! – Рэйджи сел в машину. – Проваливай, Шон.
– Тайтер с меня шкуру спустит. – видеть громилу таким растерянным даже приятно.
– Обещаю, со мной ничего не случится. – дверь с шипением опустилась. – Наверное.
Автопилот запросил координаты, мигнул зеленым светодиодом, машина тронулась с места. Растерянное лицо Шона отражается в зеркале заднего вида. Наверное, он уже представляет, как ван дер Гофф старший приказывает сбросить его с моста. За отцом тянется шлейф слухов, которые он не торопится опровергать. «В бизнесе, – часто говорит Тайтер, – главное, чтобы тебя боялись. Свое уважение они могут засунуть себе в задницу».
Пока машина ловко перестраивается и держит курс к «Вратам», Рэйджи воспользовался свободной минуткой, закинул ноги на приборную панель, достал из кармана пакетик с прозрачными кристаллами, поднес его к глазам и щелкнул по пластиковой поверхности черным ногтем. Раньше ему хватало одного кристалла раз в три дня, теперь он постоянно закидывается ими, будто… наркоман.
Усмехнулся, высыпал содержимое пакетика в ладонь – полупрозрачные грани переливаются, отражая свет. У него нет зависимости.
Сжал руку в кулак, потянулся к внутреннему карману, чтобы достать сигареты. Никотин дерет горло и отвлекает от тягостных размышлений на тему «что же со мной стало». Он уже не помнит, когда был трезвым так долго, ощущение, прямо сказать, не из приятных.
Пейзажи Третьего квартала не радуют, стремящиеся к облакам пики небоскребов наводят ужас. Здесь хотя бы видно небо и не кажется, что тебя загнали в бетонный гроб, а там, за Пятым, почти нет места, дома трутся друг о друга крошащимися боками, над головой проносятся сотни машин, все трясется, и в этом постоянном шуме нужно как-то жить и быть полезным членом общества.
Чистые и светлые улицы Третьего выглядят как насмешка, плевок в лицо миллионам людей, живущим за чертой с надписью «сорок делений социального рейтинга». Говорят, за Девятым кварталом жуткое гетто, в детстве, когда ему было лет семь, он часто думал об этом и собирался стать Робином Гудом, героем, спасающим бедных. Потом сестра рассказала ему о черном рынке органов, наркотиках и прочих «прелестях» современности, и желание шевелиться пропало само собой. Если весь мир прогнил, что он может сделать? Пусть все катится в Ад.
Еще не стемнело, а у «Врат» уже столпотворение. Наверное, стоило взять с собой Шона, хотя бы за тем, чтобы он растолкал зевак и фанатов, заблокировавших вход. Теперь придется выкручиваться.
Перевел машину на ручное управление и объехал клуб стороной, сделав небольшой крюк. Припарковаться пришлось под жилым домом, скорее всего его опять оштрафуют, но лучше так, чем привлекать внимание разгоряченной толпы, желающей урвать кусочек его славы, одежды и еще бог знает чего.
Вывернул куртку наизнанку, надел кепку, чтобы скрыть лицо. Хорошо, что длинные волосы не так давно остриг во время трипа – ему показалось, что в них завелись змеи. Фанаты, конечно, устроили забастовку и закидали его дизлайками, но что сделано, то сделано.
Спрятал телефон поглубже в карман, заглушил мотор и вышел на улицу. Погода мерзкая – начал накрапывать дождь. Если люди способны создать климат-контроль внутри огромного купола, то почему бы им не отменить проклятые дожди и зиму? Поежился и быстрым шагом пошел в сторону клуба.
После происшествия с Киярой фанаты внушают ему скорее ужас, чем желание сфотографироваться и оставить пару автографов, поэтому к толпе приблизился максимально тихо и незаметно, голову опустил, руки спрятал в карманы. Когда начал пробираться к входу получил пару ощутимых тычков от недовольных.
– Рэйджи! – вдруг заорал кто-то.
– РЭЙДЖИ!
Человеческое море всколыхнулось, десятки глаз обратились к нему, а он, игнорируя их, принялся расталкивать окружающих людей, чтобы как можно быстрее оказаться под защитой охраны «Врат».
Кто-то схватил его за куртку, потянул назад, он чуть не свалился, но, окруженный толпой, просто не смог этого сделать.
– Отпусти меня! – рявкнул он, вырвав одежду из цепких пальцев.
– Рэйджи! Рэйджи! – скандирует толпа.
– Да помогите мне! – заорал он и принялся размахивать руками, чтобы привлечь внимание охраны.
Наконец один из мужиков в костюме двинулся к нему, расталкивая собой обезумевших фанатов. К этому моменту кепка исчезла, куртка оказалась наполовину спущена, чьи-то руки держат за локти и плечи. На мгновение ему показалось, что толпа разорвет его на куски прямо сейчас, в это проклятое мгновение.
– Разошлись! – рявкнул охранник.
Нехотя, вяло сопротивляясь, море человеческих тел отступило, схлынуло, оставив их в покое. Рэйджи поднял кепку, увидел на ней след чьего-то ботинка и, психанув, кинул ее в толпу. Фанаты встретили эту выходку одобрительными криками.
Только оказавшись в спасительной тени клуба смог выдохнуть. Руки подрагивают, ноги ватные, знатно же он испугался! Эти люди должны любить его, а вместо этого чуть не убили.
– Принести воды? – перекрикивая мощный бас спросил охранник.
– Справлюсь! – уверил его Рэйджи.
Но он не справляется – дрожь пробирает до самых костей, от страха перехватывает дыхание. Отмахнулся от мужика, побрел к туалету. Перед встречей с коллегами по цеху нужно привести себя в порядок. Все знают, что самые жесткие критики – это друзья, с которыми ты делишь аудиторию.
Закрылся в тесной кабинке и привалился к пластиковой стенке. Мигающий неоновый светильник бьет по глазам, музыка такая громкая, что внутренности сотрясаются в такт басам. Дрожащей рукой залез в карман и вытащил тот самый прозрачный пакетик. Кристаллы снова на ладони, впереди долгий вечер, переходящий в ночь, ему нужен допинг. Можно, конечно, накидаться алкоголем, но «кушка» эффективнее и безопаснее для мочевого пузыря.
Положил кристалл под язык и прикрыл глаза.
Из туалета вышел другим человеком – полным сил, энергии и желания кутить всю ночь. Осталось найти достойную компанию, то есть, девушку, которая уедет с ним с рассветом, чтобы продолжить. А он рассчитывает на продолжение, о, еще как.
В VIP зоне людно – куча знакомых лиц, постоянно мелькающих в рекламе, в социальной сети и на баннерах в городе. Его приветствуют громким гулом, поднимают стаканы и бокалы, делают вид, что рады его видеть.
– Отличный был концерт! – выкрикнул высокий темнокожий парень с ослепительной улыбкой.
– Точно! – подтвердила его спутница. – Отлично отыграли!
– Не думала, что такая музыка снова станет популярной. – вмешалась в разговор высокая темноволосая девушка.
– Такая – это какая? – подхватил со стола чей-то стакан и залпом выпил содержимое. – Неплохо.
– Живая. – девушка флиртует – смотрит пристально, улыбается краем рта. – Все эти потные рокеры остались в прошлом, во временах моей прабабки, разве нет?
– Как видишь. – пожал плечами и в упор посмотрел на нее.
Красивая, скорее всего еще красивее, чем есть на самом деле, за счет полумрака и дозы «кушки», которой он закинулся. Возможно, они знакомы, а может и нет – эти «звезды-однодневки» вспыхивают и гаснут каждый божий день.
– Мари! – она протягивает ему тонкую ручку с длинными пальцами.
– Рэйджи. – руку пожимать не стал, проигнорировал жест, пусть знает, где ее место.
– Что-то ты на взводе. – Лео протянул ему бокал. – Расслабься!
– Я не хотела тебя обидеть. – девушка ничуть не оскорбилась, подсела ближе, как только он сел на диванчик. – Творческая натура, да? Такой ранимый.
– Что тебе надо? – прямо спросил он, повернувшись к ней. – Хочешь коллаб8?
– Только тебя.
Рассмеялся и пролил напиток на руку. Выругался, не успел даже подумать о салфетке, как Мари протянула ему мягкий белый платок.
– Спасибо. – улыбнулся ей, и девушка расцвела. – Откровенно.
– Я здесь не для того, чтобы терять время. – она откинула волосы за спину, демонстрируя длинную тонкую шею. – Твоя популярность меня не интересует.
– Ага, как же. – он хмыкнул. – Если бы мне платили каждый раз, когда я это слышу…
– Так я, по-твоему, очередная фанатка? – густые зачесанные вверх брови вопросительно изогнулись.
– Ну, может и не очередная, в конце концов, ты внутри, а не снаружи. – он безразлично пожал плечами. – Сколько у тебя подписчиков?
– Три миллиона. Доказать? – она полезла в сумку, чтобы достать телефон, но он схватил ее за запястье и покачал головой. – Что? Недостаточно?
– Не суетись. – он закурил. – Я вчера перевалил за отметку в восемь.
– Восемь?! – вмешался в разговор Лео. – Ну, поздравляю! Надо отметить, как считаете?
Остальные «звезды» изобразили вялое воодушевление и подняли бокалы. Официантка-биомех получила заказ и поспешно скрылась в полумраке.
– Где остальные члены группы? Почему не пришли отметить? – настойчивое желание Мари поддерживать разговор начинает утомлять.
«Они меня ненавидят» – хотел ответить он, но вместо этого просто пожал плечами.
Если ему на концертах нужно только делать вид, что он надрывается, исполняя их песни, то музыканты играют «в живую», репетируют почти каждый день, но остаются безликой массовкой, на фоне которой он выглядит еще лучше.
Зак, Эва, Август и Жан несколько лет выкладывали видео со своих репетиций, но собирали по несколько сотен просмотров, большая часть из которых содержала хвалебные рецензии на грудь гитаристки. В таком плачевном состоянии их и нашел Айрик, предложил столько денег, что у группы глаза на лоб полезли, они просто не могли отказаться, ведь он буквально на блюдце преподнес им славу и стабильный доход. Условие было одно – к компании присоединяется бесталанный сынок богатенького папаши, который будет кривляться на сцене и срывать овации. Они согласились и вот уже полтора года работают с ним.
Они не друзья, даже не приятели, видятся только на концертах и в те дни, когда Рэйджи решает скормить подписчикам очередное фото на фоне барабанной установки, с подписью «репетируем». Да, они репетируют, а он сразу уходит, потому что у него есть дела поинтереснее. Четверка музыкантов его просто терпит, потому что им нужны деньги, а ему до них вообще никакого дела нет. На самом деле, будь у них хоть немного денег, они могли бы вложиться в рекламу, взять на место вокалиста того самого паренька, который записывает вокальные партии, и группа выстрелила бы, даже без поддержки ван дер Гоффа старшего.
– О чем задумался?
Мари сидит близко, слишком близко, ее колени почти касаются его ноги.
– Ты биомех? – спросил он.
– Нет. – она качает головой.
Плохо. В последнее время он спит только с биомехами, чтобы не подхватить какую-нибудь дрянь. Видно, что девчонка хочет уйти с ним, но с настоящими, живыми женщинами одни проблемы – перепады настроения, желания, собственное мнение и еще целый вагон вещей, заморачиваться с которыми ему совсем не хочется. К тому же, обиженный биомех никогда не напишет пост о том, насколько ты плох в постели.
– Пойдем. – он встал. – Потанцуем.
Лео сально осмотрел Мари с головы до ног и присвистнул. Его спутница ткнула его под ребра и надула губы. Вот, именно об этих проблемах он и говорит – женщины всегда найдут повод потрепать тебе нервы.
На Мари короткое платье из тонкой струящейся ткани, похожей на шелк. Его поверхность прохладная, гладкая, руки скользят по ней, то и дело соскальзывая на ее бедра. Очертания крошечной груди с торчащими сосками приятно возбуждают, он даже засмотрелся на них, увлекая ее в центр танцпола. Она видит это, но ничего не говорит, наслаждается произведенным эффектом.
В всполохах неона Мари выглядит потрясающе – гибкое тело, струящиеся волосы, она похожа на змею, или ему так кажется, потому что «кушка», наконец, начала действовать. Толпа вокруг превратилась в расплывчатый лилово-синий фон, на котором он видит только ее лицо с лисьими глазами и потрясающими черными стрелками.
Ее бедра двигаются в такт музыке, руки обвили его шею. Под воздействием наркотика весь мир растворился, исчезли «Врата», исчезли «коллеги по цеху». Остались только размеренный, гулкий бас, проходящий через него, и прохладная ткань ее платья.
Сам не заметил, как положил руку на ее ногу и повел ладонь вверх, наслаждаясь ощущением разгоряченной кожи под пальцами. Платье поднялось чуть выше, чем следует, но Мари не останавливает его, прижимается крепче, продолжая выписывать бедрами соблазнительные круги, вызывающие в его джинсах ощутимое оживление. Ее волосы гладкие, густые, он перебирает их левой рукой, прижавшись щекой к виску девушки.
Она повернулась к нему спиной и перед глазами заплясали неоновые разводы. Возбуждение и q60 сделали свое дело – он полностью расслаблен, в голове только музыка и никаких посторонних мыслей. Во всем мире остались только они – Мари, он и наркотик, обостривший ощущения до предела.
Большим пальцем он провел по ее позвоночнику – от первого выступающего позвонка на шее до самого низа, остановившись на пикантном углублении над ягодицами, положил ладонь на плавный изгиб ее бедра и, как завороженный, смотрит, как в неоновом свете переливается ткань под его рукой.
Он не танцует, просто покачивается в такт музыке, невидимый в людском море, окруженный толпой, как броней. Вокруг такие же люди, как он – известные, богатые, те, кому и в голову не придет срывать с него одежду и слезно умолять об автографе. Мари – самая красивая в этом зале, наверняка, разве может быть иначе? Разве он может уйти отсюда не с королевой вечера? Под крошечным платьем скрывается потрясающее тело – мысленно он уже несколько раз раздел ее. Одежды на девушке так мало, что простора для фантазии почти не осталось.
Затащить ее в туалет, наверное, слишком грубо. Это биомех согласен на все, что ты предложишь, настоящие девушки хотят романтики и ласки, а не быстрого секса в тесной кабинке. Придется снова делать вид, что ему не все равно, проявлять участие и утром, краснея, потактичнее выставить ее за дверь.
– Поехали к тебе? – Мари опередила его, прижалась губами к уху, ее дыхание щекочет кожу.
Вообще-то он планировал задержаться здесь до закрытия, перекинуться парой фраз с такими же «богатыми и знаменитыми», но, в принципе, сделать это можно в любой другой день – современная богема отдыхает каждый вечер так, будто завтра суббота и им никуда не нужно идти.
Взял Мари за руку и повел к выходу. Рубашка прилипла к груди и спине, он даже не понял, когда ему стало настолько жарко.
Увидев через окно толпу, которая никак не желала расходиться, Рэйджи подошел к охраннику и попросил его проводить их до машины. Конечно, перед тем, как услышать ответ, он приказал Орси перевести на его счет пару сотен кредитов.
На этот раз фанаты не бесновались – вяло выкрикивали его имя, фотографировали, но попыток приблизиться не предпринимали. Люди устали и не сойти ему с места, если он понимает, зачем они здесь дежурят. Неужели их собственные жизни настолько никчемные, что каждый вечер одиночество гонит их сюда, к входу «Врат», чтобы поглазеть на тех, кому не приходится горбатиться на двух работах, чтобы оплатить счета?
Идет дождь, но Мари отказалась от зонта, предложенного охранником. Игнорируя людей, бредущих за ними, она раскинула руки и подставила лицо прохладным струям. Платье намокло и прилипло к телу, как вторая кожа. Рэйджи невольно залюбовался ее непосредственностью и грудью, отчетливо проступившей под тканью. Стрелки немного размазались, что сделало Мари похожей на рок-звезду тех лет, когда его прапрадед еще под стол пешком ходил.
«Потрясающе, – подумал он, – она выглядит потрясающе».
Мокрые, они залезли в салон, мотор заурчал, из кондиционера потянуло теплом.
– Тебе обязательно вести машину? – Мари забралась на сидение с ногами, предварительно скинув босоножки.
– Есть предложение получше? – он усмехнулся.
– Есть. – в тон ему ответила девушка.
– Потерпи до дома.
Он обещал себе, что не сядет за руль под кайфом, но почему-то захотелось произвести впечатление на промокшую спутницу. Автопилот никогда не разгонится выше разрешенной скорости, поэтому переключаться на него бессмысленно – сегодня он планирует домчаться до дома за рекордные двенадцать минут.
– Держись крепче. – посоветовал Рэйджи, выезжая на широкую, почти пустую дорогу.
Педаль в пол, автомобиль взревел и полетел вперед, разгоняясь с каждым мгновением. У него есть всего тридцать секунд – потом включится принудительный ограничитель скорости, встроенный в каждую машину, сходящую с конвейера.
Сто, сто десять – дома превратились в размытые пятна. Мари вжалась в сидение и смотрит в окно расширившимися от страха глазами. Ее пальцы с такой силой сжимают ремень безопасности, что костяшки побелели. Сто двадцать.
– Боже, хватит! – выкрикнула она.
Воздух не создает сопротивления, обтекаемый корпус автомобиля разрезает собой пространство. Сто тридцать. Ярко-синее пятно пролетает мимо спящих высоток, еще немного и, быть может, они смогут оторваться от асфальта и взлететь, туда, к звездам, к мирам, которые так хотело постичь человечество.
Сто сорок.
– Рэйджи!
– Превышение скорости. Ограничители включены, руль заблокирован. Оставайтесь на своих местах. – сообщил механический женский голос.
– Испугалась? – откинулся на сидение и достал сигареты.
– Ты ненормальный! – ее губы дрожат, на глаза навернулись слезы. – Ты мог убить нас!
– Не мог. Автопилот включается в любой опасной ситуации. – он пожал плечами.
– Я так испугалась…
– Выглядишь мило. – протянул руку, коснулся ее прохладой щеки.
Весь лоск схлынул, осталась только настоящая Мари, не популярная в Сети красавица, а девушка, которая каждое утро просыпается дома, помятая, заспанная, одержимая разными мыслями и мелкими страстями. Теперь ему немного стыдно за то, что он так ее напугал.
– Прости. – почувствовал, как она прижалась щекой к ладони. – Обещаю загладить свою вину.
Автомобиль остановился у прозрачной двери высотки. Мари выглянула в окно и охнула.
– Так ты здесь живешь?
– А ты нет? Я думал все мало-мальски известные люди перебрались в этот квадрат9.
Он лукавит – в этом месте живут только очень, очень богатые люди. «Сетевые знаменитости» не скоро накопят достаточно кредитов10, чтобы перебраться сюда, не говоря уже о таком крошечном человечке, как Мари. Скорее всего, она из Четвертого, выглядит роскошно, но не настолько, чтобы поверить, что она может позволить себе жить в Третьем квартале.
– Кто твои родители? – спросила она, прежде чем выйти из машины.
– Тебе лучше не знать. – серьезно ответил он.
Пока она восхищенно разглядывает жилой небоскреб, задрав голову к небу, он смотрит на нее. Неужели она действительно не знает, что он принадлежит к клану ван дер Гоффа? Может, не верит в это. Об отце ходит много разных слухов, вместе они на людях не появляются, Тайтер вообще предпочитает не высовываться, оставаясь в тени.
– Пойдем. – взял ее за руку и потянул за собой. – Ты промокла.
Кодовый замок мигнул, стеклянные двери открылись, пропуская их в просторный, ярко освещенный холл. Охранники за стойкой кивнули ему, а он – им, давая понять, что все в порядке. В зеркальных створках лифта увидел собственное лицо и хмыкнул – взгляд совершенно потерянный, нужно завязывать с кристаллами, иначе есть риск оказаться на обочине жизни, потеряв все. Мари, оказывается, высокая – почти с него ростом, хотя, если снять с нее эти дурацкие босоножки…
– Опять задумался. – она первой вошла в лифт, и он с удовольствием проводил ее взглядом, задержавшись в холле на секунду дольше. – О чем?
– О тебе. – нажал на кнопку «103», прикрыл глаза, когда лифт сорвался с места. – Мама не говорила тебе, что нельзя никуда ходить с незнакомцами?
– Незнакомцами? – почувствовал ее руки на своей спине. – Вся твоя жизнь на виду, о тебе все все знают.
– Ну-ка?
– Тебе двадцать пять, – она начала мять его напряженные плечи, – по гороскопу ты Рыбы…
– Ты ведь не…
– Конечно, не верю, не перебивай. – ее пальцы массируют чувствительное место у основания черепа. – Любимый цвет – черный, рост – метр восемьдесят девять, любишь плотно завтракать, а на ужин предпочитаешь алкоголь. Не любишь животных, на…
Двери лифта открылись, он всерьез задумался о том, чтобы прокатиться вниз еще раз, только бы ее на удивление сильные руки не переставали трогать его. Не решился, вышел в коридор и поманил Мари за собой. Она, покачивая бедрами чуть сильнее, чем позволено правилами приличия, пошла следом.
– Тут на этаже всего одна дверь, может, пойдешь впереди? – он многозначительно ухмыльнулся.
Она ответила такой же усмешкой, театрально поклонилась и пошла вперед, демонстрируя ему все, чем ее наградила мать природа. А старушка, надо признаться, постаралась – вид сзади у Мари ничем не хуже, чем у биомехов, а они, между прочим, собраны идеальными во всех отношениях. Легкое возбуждение приятно взбодрило, он запустил пальцы в волосы и слегка растрепал их. Что ж, он уже и забыл, как это – иметь дело с настоящими женщинами. Пусть эта ночь напомнит ему обо всех прелестях такой компании, а утром они расстанутся, скорее всего, навсегда. Он не позволяет им задерживаться в его жизни, это ни к чему – слишком много женщин, слишком мало времени. Хотя, если вспомнить о возможности перехода…
Поднес биометрический паспорт к замку, мигнул светодиод сканера, дверь открылась. Он пропустил Мари вперед, ввел код сигнализации и, наконец, расслабился.
– Ничего себе!
Улыбнулся, повесил куртку на крючок и подошел к замершей на пороге гостиной гостье. Она выглядит потрясенной, разглядывает город через огромные панорамные окна и никак не может сойти с места.
– Проходи. – он легонько подтолкнул ее.
– Какой вид… – прошептала она. – Можно я подойду ближе?
– Стекла не бьются, можешь даже облокотиться на них всем весом. – он увидел, как со второго этажа спускается биомех и покачал головой. Кивнув, А15 скрылась наверху.
Пока он наливал себе выпить, Мари глазела на город. Она подтащила к окну кресло, забралась в него с ногами и, встав на колени, прижалась ладонями к стеклу. Эта непосредственность умиляет, девчонка ведет себя открыто и просто, даже слишком просто, но сегодня ему это нравится.
– Ну, как тебе? – протянул ей бокал и встал рядом.
– Потрясающе. – она обвела рукой шпили высоток и редкие облака, плывущие мимо них. – Ты будто на Олимпе живешь. Знаешь, что такое Олимп?
– В общих чертах. – ей ни к чему знать, что его сестра – прямой потомок тех самых богов, о которых написали сотни мифов и легенд.
– И весь этаж твой?
– Там наверху еще пара комнат, в основном, спальни. – он поднял палец, указывая на потолок.
– С ума сойти!
Единственный источник света – автоматически включившийся электрический камин. Мягкие отблески иллюзорного пламени отбрасывают блики на окна, он видит свое отражение и отражение Мари – они отлично смотрятся вместе. Ее волосы почти высохли, как и платье, тонкая бретелька вот-вот соскользнет с хрупкого плеча. Он подтолкнул ее пальцем.
Девушка наклонилась, поставила бокал на паркет возле кресла и встала. Он последовал ее примеру и отставил напиток в сторону. Момент настал – ради этого мгновения и затевалось все это путешествие. Рэйджи подошел ближе и притянул Мари к себе, обняв за талию. Он чувствует ее маленькую грудь через рубашку, ее сладкий, ореховый запах, вкус податливого языка. Прижал ладони к ее бедрам и повел их вверх, поднимая платье. Она легко выскользнула из него и осталась в белье, на ее лице ни тени смущения – стоит, гордо вскинув подбородок, в пупке блестит сережка, фигура идеальная, именно такая, какую он себе представлял.
Мари игриво подтолкнула его к креслу, он подчинился, позволил ей завладеть ситуацией. Она встала на колени, расстегнула ремень на его джинсах, Рэйджи гладит ее по волосам, «молния» тоже поддалась ее тонким пальцам.
– Все в порядке?
Выйдя из транса, в которое его вогнали кристалл, возбуждение и алкоголь, он уставился на нее. Сидит, раскрасневшаяся, обнаженная, а у него в штанах совершенный штиль. Паруса не раскрылись, чуда не произошло, член застыл в сонном анабиозе.
– Блядь. – он резко выпрямился.
Ситуация – хуже не придумаешь, такого с ним еще не случалось. От стыда кровь прилила к лицу, уши жжет огнем.
– Это из-за алкоголя… – пробормотала Мари, смущенно отводя взгляд. – Не переживай, я…
– Орси! – рявкнул он. – Свет!
Под потолком вспыхнули лампы, романтика безвозвратно испорчена. В ярком свете Мари выглядит исхудавшей и жалкой, а он, наверное, в тысячу раз хуже. Встал, подтянул джинсы, залпом выпил виски, оставшийся в стакане, и сказал:
– Биомехи покажут, где ты можешь переночевать. Утром вызовешь такси.
Не стал слушать ее лепет, развернулся и пошел к лестнице. Сердце колотится, от отвращения к себе накатила тошнота. Так облажаться! Что это с ним?!
Достал из кармана пакетик с q60, сжал в кулаке, намереваясь превратить прозрачные кристаллы в пыль, но передумал. Один промах ничего не значит, верно? Такое с каждым может случиться, даже с теми, кто не употребляет. Просто не повезло, главное, чтобы девчонка не начала строчить посты о том, что он импотент. Так и знал, что иметь дело с настоящими женщинами не стоит, но нет, понесло же!
От злости ударил кулаком в стену. На звук отреагировала А15 – вышла в коридор и вопросительно уставилась на него.
– Покажи гостье ее комнату. – прорычал он, ногой открывая дверь в свою спальню. – Утром разбуди меня, как только она проснется.
Да, именно так и нужно поступить. С утра, на трезвую голову он все решит. Мари ведь не глупая девочка, предложит ей коллаб или деньги, будет молчать как миленькая.