1992 год.
После неприятной ситуации с Анджелиной Джонсон Фред стал ко мне более внимательным. Вместе с Джорджем они не отставали от меня ни на шаг. С одной стороны мне, конечно же, было приятно такое внимание, но с другой… Анджелина периодически сверлила меня своим завистливым взглядом. Я старалась не придавать этому значения.
В один прекрасный момент кошку завхоза Филча атаковали. Миссис Норрис оцепенела. По школе начали ползти слухи о некой Тайной комнате, которая снова открыта. Разумеется, большинство в нашей гостиной начали перемалывать косточки.
– Кто этот наследник?
– За что они так с кошкой?
– А если бы это случилось с человеком?
– Вот бы профессор Локонс спас нас от всего этого, он же такой храбрый, – вот на этом месте я повернула голову. Это Лаванда Браун томно размечталась вслух.
Я продолжала сидеть на кресле у камина, делая вид, что читаю учебник по трансфигурации. Фред и Джордж располагались рядом. Как обычно дурачились, смеялись. Оглядываясь, я вдруг остановила своё внимание на Джинни. Вид у неё был растерянный, словно она что-то знала и скрывала. В её руке была тетрадь в мягкой чёрной обложке. Джинни сжимала её так, что боялась, вдруг кто-то отнимет её или украдёт. А потом резко соскочила с места и убежала в сторону спален, так как в гостиную вошли Гарри, Рон и Гермиона. Над поступком Джинни близнецы тихонько между собой посмеялись.
– А что случилось-то? В смысле, что тут смешного? – спросила я близнецов.
– Она всё лето вздыхала о Гарри, – ответил Фред.
– Ах, Гарри, Гарри, Гарри, – хватясь за сердце, подначивал Джордж.
– Ох, ну и болваны вы, ничего не понимаете, – я закатила глаза. Было ясно, что Джинни втрескалась по уши. Закрыв учебник, я направилась вслед за младшей Уизли.
– Вообще-то мы всё понимаем, – донеслось до меня от Фреда, – Особенно твои перемены настроения.
Фред уже начинает понимать, что мои импульсивные поступки не просто так происходят. Внимательный какой.
Джинни я уже застала в спальне. Она сидела на кровати и что-то с энтузиазмом писала в эту чёрную тетрадь. Однако, увидев меня, она тут же её закрыла и спрятала под подушку.
– Всё в порядке у тебя? – поинтересовалась я, – Ты сама не своя какая-то.
– Всё хорошо, – робко отвечала Джинни, – Почему ты спрашиваешь?
– Я не могу полюбопытствовать? – я села на свою кровать и достала плеер из-под подушки. Рядом с ним лежала кассета с новым альбомом группы Alice in Chains, мама недавно прислала мне её по совиной почте. На обложке красовалась обнажённая и измученная девушка, лежащая посреди пустыни.
– Мне показалось, что Фред и Джордж послали тебя меня подразнить или ещё что-то такое.
– Бред полный, – я возразила, – Они тебя очень любят, поэтому и дразнят.
– Я знаю. Я к этому может и привыкла, но временами достаёт, – Джинни пересела на мою кровать и положила свою голову мне на плечо, – Что бы ты сделала на моём месте.
– Как минимум перестала бы прибедняться и была б счастлива иметь таких чудесных братьев. Поверь. Я знаю, о чём говорю.
С момента смерти отца прошло несколько месяцев. Я всё ещё не рассказала об этом близнецам. А стоит ли? Иногда я представляю, что было бы, если Фред и Джордж узнали об этой ситуации. Вдруг они перестали б дружить со мной? Или ещё хуже – променяли бы меня на эту чёртову Джонсон. А может рассказать хотя бы Дамблдору или Макгонагалл? Нет. Идиотская, ужасная идея. Вдруг они подумают, что это я открыла эту Тайную комнату.
Внезапно в голове возник ещё один вопрос. Почему мне не прислали выговор о незаконном применении магии дома? Близнецы как-то мне рассказывали, что даже за одну малюсенькую проказу могут исключить из школы и отправить в Азкабан. Но и тут имеется противоречие. Фред и Джордж – самые настоящие неотёсанные озорники и хулиганы до мозга костей. По любому они умудрялись совершить дома что-то из ряда вон выходящее. Что-то их Хогвартса их не исключили.
Я подытожила самой себе, что лучше про ситуацию с отцом буду молчать. Если правда всплывёт сама, значит так будет нужно.
Пока я размышляла над всем этим, Джинни уснула у меня на плече.
1991 год.
– Умри! – отец с такой силой толкнул меня, что я отлетела прямиком в книжный шкаф. За пару минут до этого мне пришло письмо из Хогвартса. Я упала на пол, и на меня посыпались книги, от чего я получила очередную порцию ссадин. Не успела я опомниться, как отец подбежал ко мне и, схватив меня за волосы, прошипел:
– И не вздумай кричать! Я знаю! Я всё знаю! Это ты убила своими воплями Аннику!
Анника – это любовница моего так называемого папочки. Он изменял маме с ней, пока та была на работе. Эта дама относилась ко мне ровно так же, как и папа – никак. Однажды случилось так, что отец с Анникой напились и начали шпынять меня. Я не выдержала и устроила истерику. В результате чего эта Анника схватилась за сердце и скоропостижно умерла. А после истерики моё лицо стало более чем безразличным, словно во мне не было никакой эмпатии, никакого сожаления. Каменное диссонирующее спокойствие. С этого момента отец испугался. И начал позволять себе распускать на меня руки. Тогда мне было девять или десять лет. Я даже и представить себе не могла, что этот страшный дар каждый раз будет оборачиваться мне боком.
– Ну что, гнида маленькая, в школу для фокусов поедешь красивой, – продолжал язвить отец. В его руках сверкнули огромные садовые ножницы, и папа начал обстригать мне волосы.
Однако все его старания были напрасны. Мои волосы отрасли на следующий день, а синяки сошли, словно их и не было. Вот только нервные клетки канули в лету.