1994 год
– Мам, да почему?!
Встретив меня на вокзале Кинг-Кросс, мама пришла в ярость. Она наблюдала за мной, пока я прощалась с близнецами и целовалась с Фредом.
– Да что не так?!
Мне не хотелось расставаться с друзьями. И всё же мама с хмурым лицом схватила меня за руку и грубо потащила к машине. Всю дорогу она со мной не разговаривала.
– Мама, объясни, в чём дело?! Это из-за волос?
Дело даже не в волосах, над которыми близнецы пошутили.
Войдя в дом, мама швырнула на комод ключи от машины. Она молча ушла на кухню и, схватившись руками, уселась за стол. Я стояла на пороге с чемоданом и кучей вопросов. Я толком так и не поняла, что у матери вызвало раздражение. Всё же я решилась подойти к маме на кухню. Она плакала.
– Что произошло, мам? – я присела рядышком и положила ей руку на плечо. Мама никак не реагировала.
С момента, как я вернулась из Хогвартса домой, мать игнорировала меня. Только поесть давала. Спасибо хоть и на этом. Я чувствовала себя отвратительно, словно отброс общества.
В один прекрасный вечер мама всё-таки, постучавшись в дверь, вошла в мою комнату. Вид у неё был такой, словно произошла трагедия. Я сидела на кровати и, обнимая свою любимую игрушку в виде мандрагоры, слушала музыку. “The downward spiral” от Nine Inch Nails заполнял комнату своими специфическими звуками. К слову, о мандрагоре – при виде мамы она перестала издавать стоны и визги.
– Ты всё же решила поговорить со мной? – поднимая бровь, спросила я. Мама села на краешек кровати.
– Эффи, я не против, что тебя взяли в эту школу, что ты завела друзей и тому подобное, – голос матери звучал довольно сухо, – Но заводить роман со старшеклассниками… В тринадцать лет…
– Ах, вот оно что, – я закатила глаза, – Что тебе конкретно не понравилось? Что именно таким образом я прощалась с Фредом?
– А то не ясно, что у мальчиков в таком возрасте на уме, – высказала мать, – Сегодня он джентльмен, а завтра что? Под подолом принесёшь?
– Фред не такой! Что за дурь у тебя в голове? Почему ты так вдруг заговорила о нём?
– Я… Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я переживаю за тебя. Я не хотела, чтобы ты…
– Мама! Фред не из тех людей, кто может причинить мне вред! – я нервно сжала игрушку.
– Некоторые люди могут скрывать свою истинную натуру.
– Да что ты такое несёшь?! Ты не знаешь Фреда! – мой голос сорвался на крик. Мама отстранилась, понимая, что может начаться и чем всё кончится:
– Не вздумай!
– А то что? Боишься, что мой внутренний демон снова вырвется наружу?
Мама встала с моей кровати и зашагала к выходу. Она сдерживала слёзы:
– Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я постараюсь сделать всё, чтобы тебя защитить. Я не хочу, чтобы ты повторяла моих ошибок. Повторюсь – я сделаю всё, даже если нам придётся ссориться.
Я не стала пререкаться. Конечно, мне было понятно, что мать хотела как лучше, одновременно я ощущала гнев. С одной стороны, я хотела бы, чтобы мама приняла мой выбор, но с другой… Такие мысли вызывали у меня внутренний конфликт – любовь к матери соперничала с желанием казаться и быть самостоятельной, а также следовать своим чувствам.
Я встала с кровати и, подойдя к матери, обняла её:
– Не знаю, что в твоей голове, но я и так стараюсь быть осторожнее. Я хочу снова доверять тебе, как раньше. И Фред не такой, как ты думаешь, поверь мне.
– Я надеюсь, – мама обняла меня в ответ.
Через какое-то время мы с мамой вышли на кухню. За столом уже сидел Деймон. За всё это время в Хогвартсе я забыла о его существовании, как он в свою очередь успел заселиться в нашем доме, что мне сильно не понравилось.
– Ну здравствуй, Эффи, – с довольной улыбкой поприветствовал Деймон, наливая вино в бокал. Он был всё таким же ухоженным красавчиком с голливудской улыбкой, – Ты покрасилась?
– Вечер добрый. Нет, это был особый шампунь, – монотонно ответила я и уселась за стол напротив жениха мамы. Сама же мать подносила нам тарелки с тушёными овощами и по порции жаркого. Она присела рядом с Деймоном и обвила его руками.
Во мне снова бушевали эмоции. Чувство несправедливости. То есть маме с Деймоном можно, а мне с Фредом – нельзя, я так понимаю? Всё же я старалась отогнать всякие негативные мысли и держаться.
Я принялась есть, как мама сменила грустную мину на улыбку и начала напевать мне:
– А у нас есть отличная новость, моя милая!
– Это какая? То, что Деймон поселился здесь, пока меня не было? – не язви, Эффи, пожалуйста, не язви, – Я это и так уже вижу.
Негативные чувства всё же брали верх. Перевешивали чашу весов. Я старалась сохранять спокойствие, но что-то пошло не так.
– Эффи, снова начинаешь?
– Я ещё не начинала, – холодно ответила я, словно ничего такого не произошло, и принялась жевать брокколи.
– Адель, детка, – вступился Деймон, – Не поддавайся на провокации подростка. К тому же тебе нельзя нервничать.
И тут до меня дошло. Мне стало настолько противно находиться с ними на кухне, что я швырнула вилку в сторону… и сбежала из дома. Все бокалы с вином были уже к тому моменту разбиты.
Я бежала куда глаза глядят. Я чувствовала себя преданной, одинокой и заброшенной. Я была зла на свою мать, да и на ситуацию в целом. Почему она говорит мне об этом сейчас? Почему она не подумала о моих чувствах? Почему она не спросила меня?
Как же мне хотелось вернуться обратно в волшебный мир. Пробежав несколько улиц, я остановилась и поняла, что я уже далеко от дома. Возвращаться не хотелось, и я села на бордюр. Я заливалась слезами. Мир маглов ужасен. Как же я хотела вернуться в Хогвартс, побывать с близнецами в Хогсмиде, оказаться в объятьях Фреда…
Я заметила, как выронила палочку на асфальт. Подняв её, я взмахнула, и вдруг откуда ни возьмись возле меня остановился огромный, трёхэтажный фиолетовый автобус. О нём как-то говорил мне Гарри.
– К “Норе”, пожалуйста, – войдя в транспорт, я протянула кондуктору 11 сиклей. И автобус тронулся с бешеной скоростью.