Отбор начинается…
Папочка дал отмашку женихам расходиться. Так и рявкнул:
– Женихи, разойдись!
Женихи дружно склонили головы перед нами и начали переминаться, переговариваться, потом стройный ряд превратился в отдельные кучки болтающих во дворе статных молодцев.
– Хм… – почесал подбородок отец. – В смысле, идите заселяйтесь в жениховский корпус. Разойдись – не значит продолжить болтаться во дворе.
Молодые драконы, наконец, увидели распорядителя отбора мэтра Сормита – пожилого красного дракона (и с огненно-рыжими волосами в человеческой ипостаси), который стоял наискосок от нашего балкона и с улыбкой указывал им на дальний флигель замка. Ведь отец решил заселить женихов как можно дальше от моих покоев. Чтобы особо предприимчивые имели меньше возможностей подкараулить меня и заранее привлечь мое внимание.
Более того: планировалось, что место дислокации принцессы первое время будет тщательно скрываться от алчущих ее руки женихов.
Я хотела бы рассмеяться над папочкиными словами, над всей ситуацией, над тем, как юные драконы «не знали, куда себя девать», но кое-что мешало мне и напрочь портило настроение.
Один дракон. Тот самый.
Этот черный паразит – ведь я нисколько не сомневалась, что в драконьей ипостаси он такого же цвета, как его волосы – не присоединился ни к одной из кучек. Он стоял внизу под балконом, подняв голову, и откровенно разглядывал меня.
А я совершенно не понимала, что было в его взгляде. Уж точно не восхищение… Скорее он глядел на меня оценивающе, как воин, пытающийся понять, что за противник перед ним.
Моя серая мышь, разумеется, начала смущаться. Обвила хвостиком свое крошечное тельце, скромно склонила головку, искоса поглядела на принца и покраснела. Зараза ты серая, а не мышка!
Мы должны ответить дофину вражеского государства таким же оценивающим взглядом, а не опускать очи долу.
В итоге у меня получилось. Я сжала руку в кулак, улыбнулась одной стороной рта – словно бы насмешливо – и продолжительно посмотрела на Байдора. Встретив мой взгляд, он тоже улыбнулся, причем точно также – лишь одним уголком губ. И вдруг… подмигнул мне.
«Поганец!» – подумала я. А в следующий момент мой левый глаз дернулся в ответном подмигивании. Я не хотела! Это произошло как-то само собой.
Губы Байдора разошлись в более откровенной усмешке, я сильнее сжала кулак и отвернулась, злясь и на него, и на себя. Вот ведь! Так и не могу держать удар!
Все драконы уже двигались группами к жениховскому корпусу, а этот гад так и стоял, мозоля мне глаза и ловя мой взгляд.
– Папа! – дернула я отца за рукав – он отвлекся на разговор со вторым распорядителем отбора, что вышел к нам на балкон и стоял в тени.
– Что, моя дорогая? – словно бы машинально, спросил отец.
– Пусть он уйдет! – я взглядом указала на Байдора, стоящего внизу.
– Хм… – потер подбородок Эргон. – Так он тебя провоцирует! Привыкай. Он такой. Они такие… Уйди сама, степенно, как королева. И пусть торчит себе во дворе. Кстати, скоро тут будут провозить навоз для южного сада, думаю, наш принц получит массу удовольствия…
Я не удержалась от улыбки, услышав папочкино пророчество. И верно, чего это я…. Хочет торчать под балконом, как тополь на Плющихе – пусть торчит. Мне-то что. Я у себя дома. Хочу – стою на балконе, хочу – иду к себе.
Я выдохнула, вновь старательно изобразила на лице насмешку, развернулась и медленно, степенно вышла с балкона. При этом затылком ощущала, как проклятый Байдор мозолит его насмешливым взглядом, буквально касается каждой моей кудряшки.
Уфф… Вроде получилось. И мышь не мешала, пока я «уплывала» с балкона. Но в коридоре меня обуял новый приступ злости.
Нужно поймать папочку, припереть к стене и выяснить, почему на самом деле он позволил этому гаду остаться на отборе! Неужели действительно допускает союз Эреамора с врагами? Создание общей правящей династии?!
Нет, никогда. Даже, если этот чернобровый паразит окажется лучшим на отборе, я скорее отдамся старичку-библиотекарю, чем пойду замуж за Байдора!
***
– Госпожа, ну как, тебе уже кто-нибудь понравился!? – защебетала моя камеристка Райа, которую я упорно называла «Рая» в память о родине.
Девушка, конечно, была не драконица. Драконы не работают слугами, они воины, ученые маги, управленцы. Райа происходила из обычной человеческой семьи, что столетиями прислуживала во дворце Правителя.
Отношения у нас были почти дружеские, хоть за полгода я привыкла отдавать ей приказания да принимать от нее услуги. Мне их хватало. В самом начале я отказалась от стайки фрейлин, которую мне пытались навязать. Тем более что фрейлины-то как раз должны были быть драконицами, и мне, бескрылой пока, это постоянно жгло бы глаз.
– Нет, Рая! – почти рявкнула я, подобно папочке Эргону. – Я видела-то их мельком, всех вместе… А вот НЕ понравился мне один сильно…
– Не понравился? – удивилась Рая. – Уже? Но как так…
– Потому что это принц Байдор из Эребеара, сын Правителя Сурала!
– Не может быть! – изумленно ахнула Раечка, приложив ладони к щекам. – И твой батюшка его не прогнал?
– Нет, Рая, нет, – обреченно вздохнула я. – Сказал, что пропустит его через все круги ада, но отправил на отбор! Сказал еще, что древней вражде и верно пора положить конец…
– Ну… – настроение Раи неожиданно сменилось. В светлых круглых глазах появилось мечтательное выражение, какое возникало всегда, когда мы с ней обсуждали предстоящий отбор и интересных мужчин, что будут на нем. – Знаешь, госпожа, может так и лучше. Кто знает… Говорят, принц Байдор очень хорош собой, умен… Хотела бы я посмотреть на него.
– Да что в нем хорошего! – возмутилась я. – Высокомерный, улыбается знаешь так… как змея… Нет, Рая, я сделаю все, чтобы он вылетел как можно быстрее. Когда, конечно, ты на него посмотришь, раз тебе так надо, – я выдохнула раздражение и лукаво улыбнулась камеристке.
Рая как-то многозначительно поглядела на меня, стало неприятно. Наверняка, она теперь думает, что я начала влюбляться в принца, поэтому отрицаю его достоинства. Ведь все знают, что от ненависти… ну хотя бы от раздражения и возмущения лишь один шаг до любви.
– Желаешь искупаться? – спросила она. – Какой наряд приготовить на после купания?
– Да, я, пожалуй, окунусь, – подумав, сказала я. В голове так и стоял образ поганого Байдора, оценивающе разглядывающего меня. Он тогда стоял внизу, но было полное ощущение, что смотрит на меня сверху вниз, покровительственно усмехаясь. И как мне вообще проводить отбор, если тут такой «оценщик» нашелся!?
Хотелось смыть с себя ощущение. А у наследной принцессы Эреамора есть такая возможность.
С помощью Раи, ловко развязывавшей все эти бесконечные шнурочки у меня на спине, я разоблачилась, накинула пеньюар и пошла в свой личный внутренний сад.
Когда-то эта часть дворца принадлежала жене Эргона Каудире, погибшей в очередной войне с Эребеаром. Здесь были шикарные спальни, кабинеты и внутренний сад, где можно было плескаться в нескольких бассейнах, где журчали ручейки и фонтаны, росли прекрасные деревья и цвели восхитительные цветы.
То есть это была лучшая женская часть дворца – все для комфорта и удовольствия. До моего появления покои пустовали, ведь Эргон был готов селить здесь лишь самую любимую женщину. А самою любимой женщиной для него теперь была я – его дочь.
Я с наслаждением скинула пеньюар и вошла в самый небольшой теплый бассейн. Струйки воды забурлили вокруг, массируя мои мышцы. Я не устала, сегодня не было физических тренировок, но после выступления перед мужчинами драконами, это приятно снимало напряжение. Я откинула голову, позволяя водным духам, управляющим струйками поглаживать и массировать мне пятки, свод стопы, голени. Закрыла глаза.
Нет, так не пойдет. Так я опять вижу Байдора!
Поэтому пришлось распахнуть веки. Теперь я видела над собой привычный ароматный куст с ярко-оранжевыми цветами. Они мягко покачивались на легком магическом ветерке, позванивали, даря приятную непринужденную мелодию. Можно было приказать им сыграть какую-нибудь песню, но мне и так все нравилось. Потому что так я перестала видеть Байдора и начала успокаиваться.
Впереди у меня бои. Нужно быть готовой. Нужно собраться, стать настоящей «королевой», найти хорошую швабру – должна же у нас во дворце быть такая – и отпинать ею мышь!
Настроение улучшилось, а когда я, наконец, вылезла из бассейна и пошла одеваться с помощью Раи, камеристка вдруг указала мне на столик у входа в гардеробную.
– Я принесла тебе всю корреспонденцию сюда, – сказала она. – И… мне кажется, это письма от женихов!
На столике действительно лежало множество конвертов и просто аккуратно свернутых бумажек.
– Что? Они же не знают, где я живу! – удивилась я. Подумала и сообразила, что они-то не знают. Но никто не запретил им передать принцессе записку через распорядителя отбора, который прекрасно знает о моем местонахождении.
– Принес посыльный от мэтра Сормита… Ну… то есть он много раз приходил, приносил, пока ты купалась, – пояснила Рая, подтверждая мои догадки.
Ой, подумала я. Отец предупреждал, что может случиться что-то такое. И только мне решать, отвечать ли на личные послания женихов. Условия отбора не запрещают мою личную переписку с участниками или даже встречу с одним из них, если я захочу. Но я понятия не имела, что мне с этим всем делать! Столько писем, и большинство из них наверняка лицемерные.
Я собрала письма в охапку и пошла с ними в свой главный кабинет, чтобы в тишине и покое ознакомиться с тем, что мне пишут.
Письма были весьма однообразны. Каждый из знатных драконов выражал свое восхищение моей особой. Некоторые открыто просили ответа. Другие – предлагали встретиться лично, ибо на отборе я не смогу хорошо узнать конкретного участника, а они были бы так счастливы лично, прямо сейчас выразить мне свое неизбывное восхищение…
Читая первые пять писем, я испытывала необыкновенное удовольствие от комплиментов. Думалось, вдруг тут не только лесть. Даже мышь вылезла из-за угла и удивленно нежилась в лучах восхищения, словно ее гладили по серой шерстке. Потом мне начало надоедать однообразие. Появилось ощущение, что никто из драконов не в состоянии придумать что-то оригинальное, что-то действительно способное привлечь внимание принцессы.
Правда, потом стали попадаться стихи в мою честь. Вот это уже было интересно… На такие письма я стала отвечать – когда-то в юности я неплохо писала стихи, в основном о несчастной любви, конечно, но некоторые навыки остались. Я закусывала перо во рту и сочиняла что-нибудь ироничное в ответ.
Например, некий бронзовый дракон Туар писал мне:
«Узрел тебя, и в сердце тишина,
Не верю счастью – слишком ты прекрасна!
Уверен, наша встреча суждена,
Я для тебя пройду сквозь все ненастья!»
А я отвечаю:
«Ненастья грозны, их не перечесть,
В драконью силу я безмерно верю,
Приятно получить такую весть,
Чернил я на ответ не пожалею!»
Ничего определенного… Конечно, слово «перечесть» прекрасно рифмуется со словом «лесть», я могла бы грубо намекнуть дракону на то, что он мне грубо льстит («Но мне претит любая ваша лесть. Я на ответ чернила пожалею!»), но я решила быть нейтрально-вежливой.
Поэтическая игра увлекла меня, мышь совсем заткнулась и с интересом наблюдала за моими экзерсисами. Письма, удостоившиеся ответа, я складывала в одну кучку. Другие, без стихов и оригинальности – во вторую. Попрошу секретаря, чтобы нейтрально-вежливо ответил на них.
Оставалось всего несколько писем. Я закусила губу от усердия и думала… интересно, а Байдор тоже прислал мне письмо? Пока получалось, что прибыло тридцать два жениха, писем было тридцать одно, то есть не попытался сразу наладить со мной контакт лишь кто-то один…
Я открыла очередное письмо, и, мне, наконец, стало по-настоящему интересно и приятно. В нем не было велеречивых воспеваний моих прелестей.
«Меня зовут Бамар, коричневый дракон. Подозреваю, это ты, принцесса, уговорила Правителя допустить меня до отбора. Я безмерно благодарен тебе за это и был бы рад высказать свою благодарность лично. Твой поступок свидетельствует о твоей доброте и справедливости».
А снизу был весьма талантливо нарисован высокий забор и севший на него дракон.
Ах, ты ж моя коричневая прелесть, подумала я. Рассмеялась. Этот заборный сорванец, по крайней мере, признал мои существующие достоинства: доброту и справедливость. Не стал льстить. И проявил оригинальность, нарисовав дракона на заборе, однозначно показал мне этим, кто он такой.
Я взяла бумагу и написала: «Рада была получить твое послание, коричневый дракон, Бамар. Твой стиль изложения свидетельствует о догадливости и оригинальности. Я подумаю». Вместо подписи я схематично изобразила девушку в широкой юбке на балконе.
Забавно. У нас с Бамаром может сложиться интересная переписка!
Я быстро просмотрела оставшиеся письма. Все они не располагали к личному ответу, положила их в соответствующую кучку.
Опять закусила губу.
Байдор письмо не прислал. Отличился и здесь.
Все прислали, а он нет! Почему, интересно?! Слишком гордый!? Или узнал, что все пишут мне, и решил быть оригинальным!?