Перед попаданием…
Мой уход с работы мы обставили красиво. Вернее, Эргон обставил. Мои заслуги в этом были не велики.
Конечно, на следующий день я была не в состоянии пойти на работу. До четырех утра мы разговаривали с неугомонным драконом, обсуждали детали нашей будущей совместной жизни отца и дочери.
И все это время я боролась с тихой, но злой и четкой, ненавистью к его пресловутому «обету безбрачия». Впрочем, он и так предлагает мне самое лучшее, что может предложить! Грех жаловаться.
Я вздыхала и давила неприятные чувства.
Потом до шести утра мы решали наши финансовые проблемы. Дракон потребовал у меня показать ему наши деньги, внимательно осмотрел мою единственную пятитысячную купюру. Велел найти бумагу и ножницы. У меня нашлось несколько рекламных газет, и мы нарезали из них бумажки, полностью соответствующие по размеру купюре. Дракон поводил над ними рукой – и у меня на глазах весь этот «газетный мусор» благополучно превратился в рассыпанные по столу пятитысячные купюры. Сто тысяч.
Я внимательно изучила их. Придраться было не к чему – даже водяные знаки были на месте. Нехорошо, подумалось мне. Не честно. Но моя гражданская ответственность не распространялась так далеко, чтобы отказаться от этого нарушения закона.
Дракон обещал завтра найти еще бумаги и «наделать еще денег», ведь наколдовать средства у меня на счету, чтобы платить картой – неподвластно магии.
В итоге проснулась я около двенадцати часов от приятного запаха жарящейся яичницы. Папочка заявил, что считает своим долгом накормить дочь и спасительницу, а также, что кулинарное искусство ему вполне знакомо – когда-то он любил подавать любимой жене в постель собственноручно приготовленный завтрак.
– Эх, какие времена были… – мечтательно вздохнул он.
А меня кольнула легкая заноза. Ревность. Ну, конечно, я-то для него буду только «доченькой». В очередной раз махнула головой, чтобы отбросить наваждение. И так все хорошо. Я научусь принимать его, как отца. Смогу.
Только вот сложно это, когда перед тобой маячит мускулистая спина и перекатываются мощные ягодицы под навязанным полотенцем, а длинные волосы красиво спадают ниже лопаток. А уж этот жест, которым он отводит их в сторону, чтобы не мешали, не падали на сковородку…
Я позвонила Марине, сказала, что плохо себя чувствую и не приду на работу, выслушала недовольные реплики, но в свете набирающей обороты пандемии моя «отмазка» сработала.
Я вообще могла бы просто исчезнуть! Но мелкое мстительное чувство внутри заставляло еще раз прийти на работу, чтобы увидеть глаза бухгалтерш, когда я скажу, что ухожу и уезжаю навсегда.
Хлопнуть дверью – теперь мне за это ничего не будет!
Остаток дня мы с Эргом ходили по магазинам и тратили наколдованные им деньги. Купили ему одежду. В облегающих джинсах и бордовой рубашке он смотрелся сногсшибательно. Девушки в торговом центре оглядывались на длинноволосого красавца, а мне было предложено взять его под руку и ловить завистливые взгляды. Чем я и занялась, тщательно уговаривая свою серую мышь не смущаться, а получать удовольствие.
А на следующий день я предвкушала свое отбытие из славного племени бухгалтерш нашей фирмы…
Ближе к концу рабочего дня, я отлучилась, не спрашивая разрешения, и написала в отделе кадров заявление об уходе. Выслушала поучения о том, что должна еще отработать две недели. Делать этого я не собиралась. Мое отправление в мир драконов планировалось на послезавтра. Но знать об этом сотрудникам отдела кадров было не обязательно…
Вернувшись в свой отдел, я поймала недовольный взгляд Марины.
– Что-то долго тебя не было, Алисочка, – наигранно сладким голосом произнесла она. – Случилось что-нибудь? Странная ты сегодня… Вот волосы распустила и приоделась… Неужто поклонника завела?
Да, я пришла на работу в новом юбочном костюме светло-зеленого цвета, подобранном мне Эргоном, и в сапожках на каблуках. С самого утра боялась упасть, ведь прежде мои каблучки не превышали двух сантиметров. Но, к счастью, мысль об эффекте, производимом моим внешним видом на коллег, не дала мне даже пошатнуться.
– Да, случилось, Марина Сергеевна, – так же приторно улыбнулась я. – Я, знаете, ухожу… Заявление об уходе ходила писать.
Лена с Машей в изумлении уставились на меня.
– Алис, а ты хорошо подумала? Куда пойдешь-то… – тихо произнесла Лена, самая добродушная из трех сколопендр.
А в глазах Марины Сергеевны медленно собиралась буря.
– Ты с ума сошла!? – почти рявкнула она. – Конец года, отчеты, а ты, значит, бросить нас решила?!
Рефлексы серой мыши сработали безотказно. Я невольно ссутулилась, сердце тонко забилось от страха – хоть я и понимала, что бояться мне теперь нечего. Глаза сами собой опустились.
«В тебе больше нет власти надо мной, Марина!» – прошептала я себе по нос.
Но не тут-то было! То, что въелось под кожу, не исчезнет за две ночи и один день, проведенные с драконом!
И в этот момент вдруг раздался стук в дверь.
– Войдите! – громко сказала Марина Сергеевна, обернулась ко мне и злобно прошептала: – Поговорим еще… С тебя еще две недели отменной работы.
Дверь открылась и на пороге нашего кабинета появился… дракон Эргон собственной персоной.
Теперь на нем был белый костюм, купленный явно без моего участия на новые наколдованные деньги. Выглядел он похожим на голливудскую звезду. Это – как минимум. В правой руке он непринужденно держал букет алых роз.
Ну и зачем он пришел, пронеслось у меня в голове, я ведь просила подождать меня до конца рабочего дня. Одновременно плечи сами собой распрямились. Если рядом Эргон – ничего не страшно. А бояться злую начальницу – недостойно дочери Правителя драконов.
– Девушки, прошу прощения, – широко – и ослепительно – улыбнулся Эргон, обведя глазами моих коллег. – Я заждался внизу свою Алису. Дорогая моя… – с плохо спрятанным в глазах весельем он обернулся ко мне, в два шага подошел и вручил мне букет, приобнял за плечи. – Я так соскучился… Прости, что не выдержал и пришел за тобой.
– Благодарю, – невольно чуть покраснев, я приняла букет и инстинктивно прислонилась к нему.
– Вы Марина Сергеевна? – холодно и вежливо посмотрел Эргон на начальницу, ошарашенно уставившуюся на красавца, обнимавшего «серую мышку». – Несомненно, это вы. Алиса про вас рассказывала. Ох… ну сочувствую вам – теряете хорошего сотрудника. По себе знаю, что значит терять хороших минист… хм… сотрудников. Не сразу замена найдется. Мы уезжаем послезавтра. Пойдем, Алиса, водитель с авто ждут внизу. Нам еще собираться и собираться… – он вздохнул с наигранной озабоченностью в голосе. – Или хочешь еще попрощаться с девочками?
– До свиданья… – произнесла я, оглядев своих бывших коллег. Они сидели пришибленные и изумленные, так и не находя слов сказать хоть что-то. Впрочем, с Эргоном немудрено потерять дар речи.
– Ну пойдем тогда, дорогая, – Эргон властно направил меня к двери. А когда мы почти вышли громким шепотом, таким, чтобы все услышали, произнес. – Нечего тебе здесь делать. А то… что-то у вас тут одни серые мыши. То есть… злобные крысы.
Кажется, со стороны Марины Сергеевны раздалось настоящее змеиное шипение. А я не удержалась и прыснула, как только Эргон закрыл дверь в кабинет.
– Ну ты даешь! Разве я просила тебя устраивать это шоу!?
– Правитель драконов сам решает, когда и что ему предпринять. В том числе – как именно позаботиться о своей дочери, – усмехнулся он. Так и обнимая меня за плечи, направил меня к лифту. – Пойдем-пойдем, я нанял лимузин, или как там у вас называются эти длинные дурацкие «авто»… Уверен, крысы будут выглядывать из окна, чтобы посмотреть, как ты уедешь. Произведешь неизгладимое впечатление…
– Подожди! – отсмеявшись, сказала я. – Я должна сделать кое-что перед этим!
– И что же это? – удивился Эргон.
– Вот это! – снова рассмеялась я.
Сделала шаг обратно к двери, распахнула ее, просунула голову и громко сказала: «Счастливо оставаться!».
После чего громко, со всей дури, хлопнула дверью. В следующее мгновение Эргон поймал меня за руку и впихнул в подъехавший лифт.
Он был прав. Когда он открывал передо мной дверь в большой белый лимузин и помогал сесть, все три сколопендры прилипли к окну на пятом этаже, о чем-то переговаривались, разве что пальцем не показывали.
– О, погляди, погляди, как завидуют, – со смехом прошептал мне Эргон. – Надеюсь твое маленькое чувство мести удовлетворено.
– Полностью, папа! – рассмеялась я, не таясь, посмотрела наверх и помахала девчонкам рукой.
…Ленка-то в общем-то и неплохая. Пусть у них с Петровичем получится. Мне он теперь не нужен.
Эта мысль как-то переключила меня на другой лад и, когда мы ехали домой в белом лимузине, я стала задумчивой, почти грустной.
Послезавтра.
Послезавтра я покину свой мир и, возможно, больше не вернусь. Терять мне нечего. Но надо бы съездить на могилу к родителям, попрощаться. Кто будет ухаживать за ней, когда я буду рассекать небо на своих драконьих крыльях?
Да и Гриша… Нехорошо как-то исчезнуть, не попрощавшись.
– Чего задумалась, дочь? – спросил меня Эргон, уловивший мое состояние.
– Скажи… Я больше никогда не смогу сюда вернуться? – спросила я о наболевшем. – Здесь могила родителей… Да и за квартирой некому будет следить.
– Про квартиру забудь, – строго сказал отец. – Просто забудь. Не стоит она того. А вернуться… – он слегка усмехнулся. – Когда обретешь крылья, тебе будут в полной мере доступны все свойства нашего рода. Если будешь хорошо тренироваться – а не так, как я! – то научишься иногда ходить сюда. Но каждый раз это будет требовать большой выкладки. Так что одну я тебя не отпущу. А вообще… Алиса, я ведь понимаю, сложно вот так взять да уйти в другой мир… Может, тебе посоветоваться нужно с кем-то или попрощаться? Завтра еще есть день…
– Да! – выдохнула я. – Мне нужно посоветоваться и попрощаться с Гришей!
– С кем, с кем? – с подозрением прищурился отец.
– С Гришей, – повторила я. – Это мой друг детства. Единственный… Он всегда меня поддерживал, а я – его. Он был рядом, когда родители погибли.
– И как именно ты с ним будешь прощаться? – со странной ревностью в голосе осведомился Эргон.
– Ну как… Как всегда – коньяка выпьем, посидим, я ему все расскажу…
– Хм… – Эргон помолчал. Кажется, в нем боролись разные чувства, понять которые я не могла, хоть и хотела бы. Может, и верно ревнует? Это мне польстило бы.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Но ночевать будешь дома. И я сам заберу тебя от этого Гриши. Буду ждать внизу, пока вы свой коньяк не выпьете. Кстати, «коньяк» – это что такое? – он снова посмотрел на меня с подозрением, как настоящий отец, опасающийся выходом дочери-подростка.
– Ну, коньяк – это….
***
– Ну что я могу сказать… ик… – не слишком трезвый Гриша опустил взгляд. Новость о моем отбытии его явно не обрадовала. – Это хорошо для тебя. И дракон, видишь, какой ответственный попался…
– Гриша, ну не расстраивайся! – не менее подвыпившая я отставила в сторону рюмку, блюдечко с нарезанным лимоном, протянула руку и погладила его кисть.
Лучший друг, единственный…
С Гришей мы дружили с тех пор, как родители водили каждого из нас кататься с горки. У меня получалось очень плохо, другие дети смеялись надо мной и уже тогда некоторые называли меня «мышью». А вот Гриша взялся меня учить – и преуспел в этом. Несмотря на свою обычную неуклюжесть, под его руководством я освоила все приемы катания с горы на ногах – и боком, и выставив одну ногу вперед, и на корточках.
Потом мы ходили в одну школу, хоть и учились в разных классах. Дружили, гуляли вместе, ведь подруг у меня почти не было. Делились всем и поддерживали друг друга во всем. Именно с Гришей я узнала все прелести спиртных напитков и полюбила обожаемый им коньяк. С ним мы регулярно поминали моих родителей и ездили на кладбище.
Гриша рассказывал мне про всех своих девушек, а я плакалась ему, что меня никто не любит. Одно время он даже пытался сделать из меня красавицу и умницу – покорительницу сердец парней. Но в отличие от Эргона, не преуспел в этом.
А теперь Гриша останется. Я уйду. И, кто знает, когда его увижу. Когда мы снова будем сидеть на его кухне и пить армянский коньяк, пьяно смеяться, вспоминая былые дни, жаловаться друг другу на жизнь…
– Я научусь перемещаться в наш мир и буду навещать тебя, – обещала я, а Гриша изумленно поглядел на мою наглую руку – прежде я не позволяла себе таких «дружеских» жестов – словно бы мельком пожал ее и отстранился.
– Это еще когда будет! – усмехнулся он. – Эх… ладно, давай еще выпьем… Помнишь, как мы с горки гоняли?! Драконы так, небось, не умеют…
– Да уж, помню, – рассмеялась я, стараясь свести всю горечь разлуки к смеху. Но на сердце заскребли кошки. В воздухе повисло ощущение недосказанности…
Какой-то вечной недосказанности, что существовала между нами с Гришей последние годы. А то, что она была – теперь я осознала неожиданно четко.
– Слушай… – коньяк явно придал мне смелости, а мышь, и без того загнанная в угол выходками Эргона, словно бы совсем исчезла. – Скажи… А ты вот никогда не думал обо мне… ну… как о девушке… ?
Гриша очень серьезно посмотрел на меня, что-то непонятное блеснуло в его глазах. И в этот момент раздался настойчивый сигнал дверного звонка.
– Да кого там несет!? – с непривычной для него злостью, взорвался Гриша. – Да пошли они все!
– Ой… Гриша, я знаю, кто это… – пискнула я, поглядела на мобильник. – Это мой папа! Я обещала выйти в одиннадцать часов, а сейчас уже четверть двенадцатого…
– Да пошел он! – Гриша резко схватил меня за руку.
– Нет, лучше открой! А то он дверь выломает! Он такой!
– Вот ведь нашла себе отца!
В этот момент мое предсказание сбылось. Раздался страшный грохот, поднялся столб пыли, долетевший из коридора до Гришиной кухни. На мгновение мы с Гришей ослепли. А в следующую секунду перед нами стоял Эргон и зло смотрел на Гришу. К счастью я успела вырвать ладонь из Гришкиного захвата.
– Молодой человек, отставить удерживать мою дочь! – прогремел Эргон.
… А в моей пьяной голове мелькали мысли лишь о том, сможет ли Эргон магией починить дверь, и не пристукнет ли он Гришу…
На всякий случай я прикрыла Гришу собой.
– Папочка, Гриша мой друг! Пап… а пап, давай возьмем его с собой… ? Ик…
– Хм! – Эргон переводил взгляд с меня на курносое лицо Гриши, торчавшее из-за моего худого плеча. – Ты… это серьезно?
Гриша неожиданно выступил из-за моей спины и низко поклонился Эргону.
– Ваше величество, меня зовут Григорий, я друг Алисы. Бухгалтер. Буду рад стать вашим придворным казначеем.
– Надо же наглость какая! – расхохотался Эргон. Крепко взял меня за плечо и развернул к выходу. – Пойдем, дочь. А … про тебя, молодой человек, я подумаю. Не в этот раз – это точно. Придется тебе подождать…
– Папа, но мы должны… хотя бы починить Гришину дверь!
– Ах это… – Эргон уже знакомым мне жестом махнул рукой, невидимый поток приподнял валяющуюся в пыли дверь и аккуратно поставил на место. – Приношу извинения за это неудобство, молодой человек. Быстрее нужно реагировать, когда имеете дело с драконами, – усмехнулся он.
Конечно, сразу мы не ушли. Пьяная я висла на шее у Гриши, прощалась, на ухо обещала ему уговорить Эргона взять его придворным казначеем. Рисковала вызвать новый взрыв гнева у отца. Но Эргон лишь усмехался, с иронией глядел на Гришу, но не вмешивался. Видимо, решил позволить мне попрощаться с единственным другом…
Другом ли… Или было между нами нечто большее – я так тогда и не узнала.