– Ну-с, приступим. Какую английскую сказку вы хорошо знаете?
– «Как Джек за чудом ходил».
– Ого, век пятнадцатый будет. Вы же язык знаете?
– Да, окончил школу с английским уклоном.
– Прелестно. Ахиллес, помогите подсоединить датчики, а я задам временные параметры.
Крот защелкал большими когтистыми лапами по клавиатуре компьютера. Ахиллес подтолкнул Дэйва к машине времени.
– Залезай сюда. В камеру центрифуги.
Дэйв сначала просунул голову в узкую кабинку. Так Васька делает. Если голова пролезет, значит, весь Васька пролезет. Пахло жжеными проводами и немного корицей. Дэйв ступил на гладкий холодный металл и, чуть поворочавшись, развернулся мордой к зайцу. Тоска подступила к горлу. Надо было маме сказать всю правду. Она бы поняла. Может, посоветовала бы работу побезопасней – червей в саду для ужина копать или вон хоть к землеройке в няньки.
Но Ахиллес уже прилаживал датчики к лапам Дэйва, то и дело натыкаясь на иголки и ойкая. Машина времени мигала и тужилась, как старый пылесос, словно пытаясь сказать что-то свое. Последнее наставление Ахиллеса не добавило храбрости Дэйву.
– Трусы, помни про трусы. Их нет. Ты в прошлом. – И захлопнул тяжелую дверь камеры центрифуги.
Внутри было не так шумно, но холодно и тесно. Дэйв хотел сложить ладошки лодочкой и подуть в них на удачу, но не смог из-за тесноты и проводов, сковывающих движения. Кабина завертелась. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, и сознание Дэйва поплыло куда-то вверх вслед за мигающими лампочками центрифуги.
Очнулся он оттого, что ни гула, ни мигания больше не было. Трусов тоже. Вокруг были чужие звуки и запахи – ржание лошадей, топот босых ног, запах навоза и сырой земли. И голоса. Но Дэйв не мог понять ни слова. Вроде английский, но какой-то отрывистый, грубый, бранный что ли.
«Где это я?» – пронеслось в голове.
Дэйв повернулся на визгливый голос, шедший откуда-то со стороны. У грубо сколоченного большого ящика с цветной ширмой стояли взрослые в простых холщовых одеждах, пара собак и босые грязные дети. Две тряпичные куклы в руках актеров возвышались над как попало сбитой импровизированной сценой и дрались деревянными палками.
Старинная ярмарка – дошло до Дэйва. Такие имитации, как ярмарка Ренессанса, он видел по телевизору. Так вот где в старину рассказывали сказки. Он глянул на часы. 0.58. Елки-палки. Катиться надо, а то застряну в горизонтальном измерении рассказчиков. Но куда? Всюду виднелись ноги, копыта, колеса телеги, кули с овощами и тюки с сеном.
Дэйв свернулся в клубок и ринулся в сторону представления. Если там сказка, то, наверное, можно миновать рассказчиков и прокатиться прямо в повествование.
Но катиться пришлось недолго. Он стукнулся обо что-то и остановился, развернув клубочек. Небольшая грязная нога придавила его мягкий живот, впечатав Дэйва во влажную землю.
Детский голос сверху обращался к кому-то рядом.
– Look, hedgehog2.
– Nuh, supper3.
– Lucky find4.
И тут Дэйв вспомнил, что в средневековой Англии ежей запекали на костре, обмазав глиной, и считали лакомством, ну или приличным ужином за неимением мяса в ежедневном меню. И еще он вспомнил Ахиллеса и его последнее наставление: «Выживи».
– Get the stick5! – крикнул мальчишеский голос, и нога сильнее придавила маленького ежа к земле.
Дэйв увидел над собой два чумазых детских лица. Средневековые мальчики лет восьми-десяти разглядывали Дэйва.
– Wicked6, – произнес старший, указывая на видеокамеру Дэйва.
– Tasty7, – сказал младший.
Мама, Сонечка, Васька и Зеленый Город пронеслись в голове Дэйва одной сплошной картиной. Захотелось жить и назад в центрифугу. Он глянул на часы. 1.47. Еще две минуты до испарения. Действовать и двигаться. Если не двигаться, то никакого исчезновения не получится. Дэйв изогнулся и укусил мизинец босой ноги. Отвратительный привкус болотной вонючей грязи наполнил его рот. Мальчишка охнул и поднял ногу, схватившись за ступню.
Дэйва лишний раз приглашать было не надо. Дважды качнувшись на спине, он схватил себя за задние лапки, свернулся в клубок и покатился прочь от малолетних ежеедов.
Краем глаза Дэйв заметил, что мальчишки ринулись за ним, не желая так просто отпускать ужин. Младший уже тащил в руках заостренную рогатину, а старший прыгал следом на одной ноге.
Лавируя между ногами, копытами и кочками, Дэйв катился вперед, боковым зрением наблюдая за бегущими вслед за ним мальчишками. Два раза младший мальчик вонзал свое страшное оружие в землю рядом с Дэйвом, промазав какие-то дюймы, и оба раза адреналин придавал Дэйву ускорение.
Проезжавшая мимо телега остановилась внезапно, и Дэйв, не рассчитав скорости, врезался в ее колесо, завалился на спину и беспомощно замахал лапками.
– Gotcha8! – крикнул старший мальчик и выхватил рогатину у младшего.
– Dada will praise us for good supper9.
Старший мальчик схватил обеими руками свое страшное оружие и прицелился Дэйву прямо в брюшко. Два действия случились одновременно. Часы на лапке Дэйва запищали и замигали, начав 15-секундный отсчет до исчезновения. Старший мальчишка, уже взмахнувший рогатиной, в испуге отпрянул – и промазал.
Дэйв начал мысленный отсчет назад. 15, 14, 13. Но реальность растянулась как в замедленном кино, и какофония звуков ярмарки слилась в одно длинное «gо-о-о-о-о-о».
Дэйв качнулся на спине и из последних сил ухватился за острый конец пролетающей рядом с ним рогатины.
10, 9, 8.
Скользкое дерево, вымазанное в грязи, оказалось толще, чем обхват лапок Дэйва, и они соскользнули, изменив траекторию его полета. Кувыркаясь в воздухе, Дэйв заметил на пути бревенчатый забор и закрыл глаза, ожидая неминуемого столкновения.
6, 5, 4.
Удара не последовало. Вместо этого Дэйв услышал натужный гул центрифуги и ощутил замедляющееся вращение кабины. Он чуть не заплакал от нахлынувших эмоций, осознав, что на последних секундах успел вернуться в машину времени. Сердце колотилось как бешеное. Все конечности дрожали. Лампочки вверху мигали желтым светом. Наконец кабинка перестала вращаться. Ее дверь щелкнула и отворилась.
Дэйв увидел Ахиллеса. Раскосые заячьи глаза просияли.
– Ах ты, колючая голова. Смотри-ка – живой.
Лапки Дэйва подкосились, и он вывалился на пол.