Первая оторопь прошла в тот момент, как один из окровавленных мужчин с воплем кинулся на силовой барьер. Его отшвырнуло, еще и приложив болезненным разрядом, поле загудело и по завесе прошла заметная рябь. Вот тогда я отмерла, чисто на инстинкте стекла под стол, сжимаясь в комок и вспомнила о тревожной кнопке. Ткнула в нее, хоть не была уверена, что это принесет пользу, ведь не запомнила из инструкций Ларсона оповестить она должна всю охрану или только ту, что должна присутствовать на время занятий внутри.
Пронзительно взвыла сирена, и тут же вырубилось освещение. Это, похоже, только еще больше взбесило ворвавшихся, судя по воплям с матерными оскорблениями и обещаниями сотворить со мной жуткие вещи, когда, наконец, доберутся. Как ни странно, пугало это уже не так сильно, как в начале. Если бы орал один кто-то, а так все сливалось в общий адский хор, едва перекрывающий сирену, да и самих нападающих я в кромешной тьме не видела, только смутные тени во вспышках, когда они снова и снова кидались на поле.
Сколько оно еще выдержит, пока они не истощат его? Ведь излучатели защитного поля нарочно сделаны независимыми от общей сети питания колонии, как раз для того, чтобы его нельзя было принудительно отключить извне. Успеют сюда охранники пока не иссякнет заряд? Или им сейчас не до меня? Ведь минуты идут, а ничего не меняется. А времени добежать сюда из жилой зоны уже было более, чем достаточно. Хотя, что я знаю о протоколах действий охраны при подобных ЧС.
– Нортон! – неожиданно грохнул из динамиков голос Ларсона. – Лечь на пол и не подниматься!
Я размышлять что-зачем не стала, плюхнулась на живот и голову ладонями еще прикрыла, глаза зажмурила. Но и сквозь веки закрытые улавливала вспышки, заполнившие помещение, не говоря уже о том, что просто оглохла от резкого треска, воплей боли и проклятий, а когда плазменные разряды попадали в мое поле, то оно не гудело уже, а пронзительно взвывало, с каждым разом на все более высоких нотах, говорящих о возрастающем истощении батарей. А еще жутко завоняло паленым мясом, озоном и накатила волна дикого жара, отчего мой совершенно пустой сегодня желудок свернуло жестким болезненным узлом.
Поле взвизгнуло последний раз, и излучатели сдохли, но я продолжала лежать неподвижно, прислушиваясь к происходящему. Сплошной треск разрядов почти прекратился, сменившись одинокими выстрелами, стали слышны в основном болезненные стоны.
– Нортон, жива? – спросил Ларсон уже где-то рядом со мной, и я вскинула голову, пытаясь увидеть его в темноте. – Ага, вижу. Не двигайся пока, тут местами очень горячо.
– Хорошо, – горло перехватило от вони и сухости, и я не была уверена, что начальник мог меня услышать.
Одиночные вспышки продолжались еще некоторое время и с каждой стоны затихали. Вдруг кто-то обхватил меня вокруг талии, отрывая от пола, я вскрикнула и забилась в панике.
– Тише-тише, Алекс, это всего лишь я. – сказал мне в самое ухо Зигфрид, а я затихла выдохнув с облегчением. – Сейчас я вас вынесу отсюда, а то без тепловизора тут не пройдешь, можно упасть и сильно обжечься.
– Все готовы? – громко спросил неподалеку Ларсон и ему ответили утвердительно. – Тогда врубайте аварийное освещение и пересчитайте дохлых скотов.
Яцес подхватил меня, понес к выходу и почти сразу включилось освещение, только не прежнее, а красное и совсем неяркое.
– Нортон, ранений нет? – спросил Ларсон, появляясь рядом и снимая массивные очки визора.
– Нет, я в порядке, – ответила и вывернулась из рук Зигфрида, становясь на собственные ноги. – Спасибо вам.
– Не “спасибо”, а объяснишь мне потом какого хрена ты делала в этом сраном классе в неурочное время, – огрызнулся начальник.
– Босс, тут их только двадцать шесть, – сообщил охранник, выходя из разгромленного помещения и тоже снимая визор.
– Твою же мать! – рявкнул Ларсон, – В отсеке пятеро валялось? Это значит еще двенадцать ублюдков просочились куда-то? Яцес, давай подключайся к своей системе и найди мне их, живо!
– Сейчас, – Яцес, еще не успевший снять визор, что-то переключил на дужке справа и замолк. – Жилая зона – чисто. Склад – чисто. Коридор в аппаратную… Сука!!!
Его выкрик заглушила новая сирена, еще громче прежней.
– Эвакуация! – рявкнул Ларсон. – Живо-живо! Все в жилую зону, прикрываем общий отход!
Зигфрид схватил меня за руку и потащил за собой, все бегом помчались по коридору, грохоча ботинками.
В багровых сумерках я ни черта не ориентировалась на таком темпе. Мы выскочили в большое помещение, скорее всего общую гостиную для персонала, там налетели на дока Мартинсон, медбрата Коха и еще нескольких охранников.
– Эми и Лори в зоне аквариума! – крикнул кто-то.
– Тогда им уже конец, – ответил Ларсон. – Нам их у всей толпы не отбить ни за что. Действуем по протоколу – грузимся в катер, отлетаем и активируем откачку воздуха.
– Но ведь… – выдохнула я в ужасе.
Все верно, правила именно такие, и я с ними была ознакомлена. В случае массового побега, купировать который сил у охраны не хватает, следовало активировать полную зачистку колонии и, если кому-то из служащих не повезло быть отрезанным от средства эвакуации, то это уже его проблемы. И как бы это жутко ни звучало, но я понимаю, что быстро задохнуться вместе со всеми зэками будет еще легкой смертью для Эми и Лори.
– Вперед! – скомандовал Ларсон, и все снова побежали.
Мы пронеслись до конца одного коридора, затормозив только у тяжелой двери, разделяющей секции колонии, оказались в каком-то зале, пересекли почти и его, как вдруг сзади послышался уже знакомый жуткий треск, и голубоватое лезвие плазмы буквально срезало трех охранников справа от нас с Яцесом, на излете зацепив и начальника. Ларсон с криком покатился по полу, остальные открыли беспорядочный огонь по стрелявшему и спустя пару секунд раздался вопль и откуда-то сверху рухнуло чье-то обугленное тело. Я кинулась к Ларсону, но Яцес схватил меня за шиворот, дернул, чуть не придушив.
– Куда, идиотка! Вперед давай!
– Надо забрать его, он же еще жив! – попыталась вырваться я.
– На хрен! Мы его волочить на себе и подставляться не станем! – отрезал Яцес и буквально швырнул меня вперед, куда не оглядываясь, уже убежали все.
– Так нельзя! Это не по-человечески! – именно в этот момент до меня полностью дошел весь ужас происходящего, но Зигфрид продолжал меня волочить вперед.
Под ногами гулко загрохотал пандус, по которому все вбежали в шлюзовую камеру большого катера, пристыкованного к внешнему корпусу колонии. Все остальные добежавшие с нами уже толпились там, кто-то тыкал в панель, пытаясь открыть внутренние двери.
– Что там? – спросил Яцес, хлопнув по рычагу закрытия и, прежде чем схлопнулись герметичные створки, я оглянулась, увидев быстро поднимающийся пандус, а смутно, где-то в середине зала тела погибших и сидевшего на полу Ларсона.
– Так нельзя-нельзя-нельзя… – в шоке продолжила бормотать, пока жуткая картина не исчезла за металлом преграды.
– Не открывается какого-то черта! – ответили Зигфриду.
– Дайте я… – шагнул он, но тут над головой звонко щелкнуло, треснуло и зазвучал мужской ехидный голос.
– Ну что, падлы, попались? А ну быстро сложили все оружие и визоры у двери и отошли, иначе мы отстыковываемся и открываем шлюзовую. Подышите свежим вакуумом, твари!