– У вас все в порядке? – спросил Киф, как только Фитц передал «три». – Эмоции Фостер просто зашкаливают.
– Ну ты серьезно? Еще бы немного! – воскликнул Фитц.
– Еще бы немного, и что? – одновременно поинтересовались Киф с Дексом.
– Ничего! – Софи откинулась на своем кресле-мешке: ей нужно было подышать.
– Ты меня заблокировала, – произнес Фитц скорее расстроенно, чем раздраженно.
– Правда? Прости… – Но было приятно снова скрыть ото всех свои мысли.
Она серьезно собиралась признаться Фитцу в своих чувствах?
При одной только мысли о том, к чему это могло привести, ее бросало в дрожь.
– Серьезно, Фостер, ты в порядке? – спросил Киф.
– Ты, – посмотрел на него Фитц, – выбрал самый неподходящий момент.
Киф усмехнулся.
– Стараюсь.
Фитц закатил глаза.
– Прости, – сказал он Софи. – Я на тебя не злюсь. Просто подумал, что мы наконец-то сможем продвинуться.
Она отвела взгляд.
Она понимала, что не умрет, если Фитц не ответит взаимностью. Но ее ждало ужасное унижение. А как тогда им быть когнатами?
Но… как им быть когнатами, если она скрывает от него свои чувства?
Софи вздохнула.
Все было бы куда проще, если бы она справилась со своей глупой влюбленностью. Разве плохо было оставаться друзьями? Она все равно не готова была заводить парня. И сомневалась, можно ли ей вообще встречаться, учитывая всю ерунду с «дурными партиями». Что уж говорить о том, как отреагирует Декс – и, возможно, Биана.
Ей нужно было оставить все как есть…
И все же, когда она украдкой глянула на Фитца, упрямое сердце затрепетало. Особенно когда он широко ей улыбнулся.
– Ух, а теперь вы пялитесь друг другу в глаза, – произнес Киф.
– Пусть работают, – осадила его Делла. – И сам займись делом – хватит просто листать книгу и жаловаться. «Черный лебедь» не просто так тебе ее дал.
– Точно. На самом деле они злее, чем кажутся, – пробормотал Киф себе под нос.
– Ну так… – протянул Фитц в наступившей тишине.
– Прости, что заблокировала, – пробормотала Софи.
– Я уже привык. Но можно мне вернуться?
Киф прыснул.
– А ты крут, чувак.
Никто ему не ответил.
Софи впустила Фитца и через пару мгновений услышала его голос в своей голове. Хотя бы ее подсознание доверяло ему, даже когда сознанию не хватало смелости.
«Еще раз прости», – подумала она.
«Дело не только в тебе. – Он мрачно глянул на Кифа, а тот послал им воздушный поцелуй. – Ему повезло, что я не запихнул эту книгу туда, где он бы не хотел ее увидеть. Ведь ты вряд ли расскажешь мне то, что собиралась?»
«Давай… в следующий раз, когда Киф не будет за нами следить».
«Пожалуй, ты права. Ладно, давай начнем заниматься».
Они решили, что будут задавать вопросы по очереди, и Фитц начал первым:
«Любимое животное?»
Софи тут же представила своего домашнего импа, Игги.
«Ха, а я думал, что ты выберешь Силвени», – предположил Фитц.
«Знаю, я тоже».
Только она могла предпочесть вонючего импа величественному аликорну. С другой стороны, она никогда не считала Силвени «животным». К тому же пусть из пасти Игги воняло отвратительно – а из его газов можно было делать оружие, он нуждался в Софи не меньше, чем она в нем.
«Хорошо, – сказала она. – Любимый школьный предмет?»
«Телепатия».
В его мыслях мелькнуло ее лицо, и Софи изо всех сил постаралась не думать, что это значит.
«Теперь сложнее, – предупредил он, быстро переходя на новый вопрос. – О чем ты жалеешь больше всего?»
Софи думала, что она сожалеет о том, что отпустила Бранта. Но вместо этого перед глазами мелькнуло лицо ее подруги Мареллы. Может, потому что глубоко внутри она понимала, что ради спасения друзей Бранта нужно было отпустить. А может, потому что в последнюю их встречу с Мареллой Софи обиделась на нее, пусть и понимала, что что-то случилось. А теперь она сбежала и не знала, представится ли ей шанс все исправить.
«Как думаешь, мы еще вернемся в Фоксфайр?» – спросила она у Фитца.
«Не знаю».
Она видела, какую боль ему причиняет эта мысль. Фитц всю жизнь мечтал стать одаренным элитного курса, а теперь мог не закончить даже пятый.
«Не извиняйся, – сказал он ей. – Я сам так решил, и решил верно. Просто иногда хочется всего и сразу, сама понимаешь».
Софи понимала.
Он заглянула в список вопросов.
«Чем ты больше всего гордишься?»
И снова он вспомнил о ней – но в этот раз в его памяти всплыло жуткое прозрачное лицо с того дня, как он ее спас.
«Где мы были, когда вы нас нашли?» – спросила она, сосредотачиваясь на странном дереве на заднем плане. Она отдаленно припоминала, как отчаянно пыталась описать его Фитцу. Оно выглядело, как четыре дерева в одном – по четверти на одно время года.
«Это Дерево четырех сезонов, подарок гномов, посаженный ими в Люменарии».
Как только он сказал это, вся подавленная тревога вновь навалилась на Софи.
«Ух, я и не знал, что ты винишь себя за чуму, – сокрушенно подумал Фитц. – Почему ты не сказала?»
«Потому что я пытаюсь убедить себя, что алхимики скоро найдут лекарство».
«Найдут, еще как».
Софи видела в его мыслях сомнение.
«Мне вот интересно, почему мы там оказались, – подумала Софи, пытаясь сосредоточиться на чем-то менее тревожном. – Может, дерево как-то связано с «Незримыми»?»
«Папе тоже показалось это странным, так что он провел расследование. Но он не нашел ничего важного. А проводник, который ты забрала у «Незримых», был абсолютно обычным. Он решил, что это просто случайность».
«Может быть…»
Но дерево было таким уникальным, что сложно было не обратить на него внимания. Если она когда-нибудь вернется в Забытые города, то обязательно сходит к нему.
«Я забыл, чья сейчас очередь», – сказал Фитц, напоминая, что они должны заниматься.
«И я. Будет моя. Если бы ты мог попасть в любую точку мира, куда бы ты отправился?»
Темный город мелькнул перед глазами Фитца при слове «Равагог».
Вырезанная в горе половина города возвышалась над землей. Другая половина скрывалась под землей, в огромной болотистой пещере. Светящаяся зеленая река разделяла ее на две части глубоким каньоном. Единственным переходом был одинокий мост. Вдоль конструкции из темного металла тянулись арочные башни, освещенные зеленым пламенем парящих над ними огненных шаров.
«Это ведь главный Запретный город, – пояснил Фитц. – Тебе не любопытно его увидеть?»
«Нет, надеюсь, я никогда туда не попаду».
Но ужасное чувство подсказывало, что когда-нибудь придется.
«Осталось два вопроса, – сообщил Фитц. – Самый нелюбимый предмет в школе?»
Софи разрывалась между ужасными занятиями по алхимии, мучительными уроками с Бронте и тяжелыми занятиями по лингвистике с леди Каденс.
«Ничего себе, я больше не буду жаловаться, что на эльфийской истории скучно», – подумал Фитц.
«Да уж, нельзя оценить занятия по достоинству, пока не поучишься у Бронте причинять боль».
А ведь Бронте был одним из немногих старейшин, оставшихся на ее стороне. Не удивительно, что ей пришлось бежать.
«На кого ты равняешься?» – мысленно спросила она Фитца.
Тот моментально подумал об Алваре.
«Ха, а ты-то ожидала увидеть папу», – подумал Фитц.
«Ну, Алвар твой старший брат».
«Да, но мы никогда не были близки. Он переехал в башни элиты, когда я был ребенком, и больше не возвращался. К тому же он кучу времени проводит с ограми. Мне везет, если удается встретиться с ним пару раз в год. Но, может…»
Мысль Фитца оборвалась, когда в комнату ворвалась Калла.
– Простите, что помешала. – Она остановилась, чтобы отдышаться. – Я не смогла найти Коллектив, а тянуть нельзя. Двое стражей только что вернулись со срочным докладом.
– Каких стражей? – спросила Софи.
– Это гномы, которые следят за Нейтральными территориями. Они видели «Незримых».