– Ты участвовала в «Лунном жаворонке»? – удивилась Софи: ей нужно было убедиться, что она не ослышалась.
Калла кивнула.
– Я придумала проекту название.
Лунные жаворонки были невероятно редки, потому что не гнездились вместе с яйцами, как другие птицы. Они откладывали их в океан и отпускали в свободное плавание, чтобы до берега добрались лишь сильнейшие. Как только птенцы вылуплялись, им приходилось выживать в одиночку. Метафора была очень подходящей, жаль только, что она подразумевала столь тяжелую участь.
– Понимаю, это странно, – призналась Калла. – Гномка помогает эльфам с генетикой. Но проект сильно напоминал мне перекрестное опыление. Как с этими колокольчиками. Я смешала сонные лилии, душистые тени и эфиры, взяв их лучшие черты.
– Так… ты помогала изменять мои гены? – уточнила Софи, надеясь, что Калла не скажет, что она наполовину растение. Ей хватало и того, что ее гены были созданы на основе ДНК аликорна. Она не хотела быть одновременно человеком, лошадью и деревом.
– Не скажу, что именно помогала. Я следила за тем, чтобы «Черный лебедь» не отошел от законов природы и не забыл, что они создают невинную девочку.
– То есть ты знаешь, что они планируют со мной делать? – спросила Софи.
– Опять же, не скажу, что они что-то «планируют». Я знаю, на что они надеются, – в основном потому что разделяю эти надежды. – Она отвернулась, вновь напевая, отчего распустилось больше колокольчиков. – Тебе понравился значок, который я подарила?
Софи не сразу сообразила, что Калла говорит о праттловском значке.
Она потянулась к своему лекарству от аллергии, рядом с которым висела серебряная птичка.
– Откуда ты знала, что в коробочке будет лунный жаворонок?
– У меня есть подруга, которая помогает в пекарне Праттлов, и я слышала, что недавно вылупился лунный жаворонок. Я попросила ее отложить для меня новый значок. Хотела показать, что в тебя верят не только эльфы.
– Почему? – не выдержала Софи. – Я же… просто обычная девочка.
– Дело в том, что ты способна выстоять там, где другие сдаются. Вспомни, как ты бросила вызов королю огров. Совет никогда бы не пошел на такой риск.
– Но… я же плохо поступила? – Софи глубоко вдохнула и пробормотала: – Такое ощущение, что на колонию Диколесья напали сразу после того, как я прочитала мысли короля Димитара…
– Ты что, винишь себя за чуму? – перебила Калла.
– Мне кажется, что эти события связаны, если за нападением стоят огры, конечно.
– О, еще как стоят, – мрачно подтвердила Калла. – И когда-нибудь мы это докажем. Но это не значит, что тебе нужно винить себя. – Она взяла Софи за руку, и ее зеленый большой палец оказался теплым и гладким, как камни под солнцем. – Ты как росток, пытающийся пробиться сквозь камни нашего мира. Придется расколоть их, но только так ты сможешь вырасти сильной.
Софи попыталась успокоиться, как того хотела Калла. Но от ее слов разволновалась лишь сильнее.
– Чума очень серьезная?
– Хотела бы я знать. Информацию раздобыть чрезвычайно сложно.
– Мистер Форкл тоже так сказал. Почему Совет ее скрывает?
Калла отпустила ее руку и снова посмотрела на цветы.
– Думаю, не хотят давать поводов для ненужной паники. Надеюсь, скоро Гора с Юри вернутся с хорошими новостями.
– Это о них ты говорила на берегу? У них была семья в колонии Диколесья?
Калла кивнула:
– Там жила сестра Юри с мужем и двумя дочерями.
– С дочерями, – повторила Софи. – Так они… дети?
– Они старше тебя. Но все равно им слишком рано…
«…умирать», – додумала Софи.
– Но ведь врачи найдут лекарство, да? – спросила она.
Калла улыбнулась.
– Мы на это рассчитываем.
Софи попыталась подобрать слова. Но на ум пришло лишь начало:
– Если я как-то могу помочь…
– Думаю, можешь, – согласно кивнула Калла. – Поэтому ты и лунный жаворонок. Она сделала реверанс и повернулась к двери, но затем резко повернулась. – Ой, я забыла, зачем пришла! – Она вынула из кармана юбки черный куб размером с кулак. – Это посылка, о которой говорил Коллектив. В ней все, что нужно для принесения клятвы. Сверху расположен сенсор, настроенный на твою ДНК. Замок откроется, только когда почувствует в твоих словах искренность.
– Как он узнает?
– Это тайна «Черного лебедя». Но ты их наследница. Для тебя уже есть место. Тебе нужно лишь принять его.
Она вновь сделала реверанс и оставила Софи наедине с черной шкатулочкой, которая неожиданно показалась очень тяжелой. В голове метались сотни вопросов без ответов, смешанных с сомнениями, тревогами и неуверенностью.
Но она помнила слова мистера Форкла о том, что у нее есть выбор.
Руки дрожали, живот крутило, но Софи подняла шкатулку к губам и быстро лизнула сенсор.
Как только тот распознал ее ДНК, куб засветился белым. Сквозь сияние проявились слова: всего одно предложение, написанное витиеватым почерком. Клятва была куда проще, чем Софи ожидала. Но в словах чувствовалась искренность. Обещание, которое Софи готова была поддержать. Поверить в него. Отстаивать.
«Я всеми силами буду помогать нашему миру».
Софи закрыла глаза и прошептала слова, идущие прямо из сердца.
Едва клятва сорвалась с губ, шкатулка раскрылась. Внутри обнаружился изогнутый амулет из черного металла, похожий на лебединую шею, огибающую увеличительное стекло.
Рядом с ним лежала маленькая записка, и Софи решила, что в ней написано о предназначении амулета. Но вместо этого она увидела знакомый почерк мистера Форкла: «Рад, что ты сделала правильный выбор».