– Прентис, – прошептала Софи, не зная, что чувствовать.
Облегчение?
Надежду?
Страх?
Да… в основном страх.
И, разумеется, стыд – в основном из-за страха.
Прентис позволил взломать свой разум, чтобы защитить ее. И его исцеление – единственный способ навсегда уберечь психику Алдена.
Но… Прентис был заперт в ловушке безумия тринадцать лет, и за это время вся его жизнь пошла под откос. Его жена умерла – исчезла во время прыжка. Его осиротевшего сына, Вайли, усыновили. И хотя сэр Тирган – наставник Софи по телепатии – точно был хорошим отцом, Вайли уже вырос и попал на элитные уровни обучения в Фоксфайре, проведя большую часть жизни без настоящего папы.
Тяжело будет проснуться и увидеть такое. А вдруг Прентис снова сломается, столкнувшись с суровой реальностью?
– Какие бы тревоги ни вызывали у вас эти морщины, – смиренно произнес мистер Форкл, – мы их разделяем. Но нельзя больше тянуть. Прентис слишком важен.
– И мы говорим так не потому, что скучаем по другу, – добавил Гранит, пару раз кашлянув. – Мы также давно подозреваем, что в разуме Прентиса скрыты критически важные сведения. Это бы объяснило, почему он послал весть о лебединой песне перед тем, как его схватили.
«Лебединая песня» была кодом «Черного лебедя» – они использовали его, когда опасались за свою жизнь.
– Прентис использовал код за день перед пленом, – объяснил мистер Форкл. – Я долго пытался понять, как он узнал, что за ним придут.
– Я тоже, – кивнул Гранит. – Я внимательно следил за расследованием Алдена, и он совершенно не подозревал Прентиса. А потом Прентис сообщил о лебединой песне, и его поймали.
Делла отвела взгляд, сжимая свои изящные пальцы.
Гранит повернулся к Софи, глядя на нее практически с мольбой:
– Мы лучше остальных понимаем, насколько рискованно исцелять Прентиса. Но разве оно того не стоит? Мы можем узнать, что случилось, можем дать ему хоть шанс побыть счастливым.
Софи представила Прентиса таким, каким видела в последний раз – запертым в одинокой камере, раскачивающимся из стороны в сторону, бормочущим что-то себе под нос, пускающим слюни…
– Хорошо, – прошептала она. Сердце колотилось так, будто готово было взорваться. – Но он ведь все еще в Изгнании?
– Мы работаем над планом, – признался Гранит. – И нам понадобится ваша помощь. Биана, тебе нужно научиться исчезать на длительные промежутки времени. Декс, мы раздобыли замок с одной из камер. Тебе нужно научиться быстро и тихо его вскрывать. Софи с Фитцем, ваш разум должен быть на пике формы. Мы подготовили для вас упражнения, которые помогут углубить связь когнатов. И Киф – для тебя есть несколько книг по эмпатии, с которыми необходимо ознакомиться.
– Книги? – переспросил Киф. – Вы хотите, чтобы я занимался по книгам?
– Не стоит недооценивать силу слова, – заметил мистер Форкл. – Мисс Фостер появилась на свет лишь благодаря тому, что я много лет изучал генетику, и вам предстоит многое узнать о вашей способности.
– На подготовку к заданию уйдет несколько дней, – добавил Гранит. – Но как только все будет готово, придется поспешить. Так что готовьтесь вечером принести клятву верности нашей организации. А завтра нас ждет работа.
– Да уж, вот это было интересно, – задумчиво проговорил Декс, пока они поднимались по лестнице к своим домам на деревьях.
Софи думала, что от нервов не сможет есть, но когда они дошли до беседки в центре моста, их ужин пах просто чудесно. Она не знала, что Калла кладет в свое знаменитое рагу, но мистер Форкл был прав. Оно и правда было невероятным. Каждый кусочек согревал от макушки до кончиков пальцев, и Софи ощущала себя счастливой, любимой и в безопасности.
– Кто-нибудь думал, что «Черный лебедь» окажется таким? – спросил Фитц, подбирая остатки соуса кусочком хрустящего хлеба.
– Скрытным и упрямым? – уточнила Софи. – Надо было полагать. Но я надеялась, что будет полегче.
Она согласилась помочь Прентису и не жалела об этом – но в то же время сомневалась, что нужно сосредотачиваться лишь на нем. Она все еще подумывала отыскать исчезнувшего мальчика с помощью записей Эксиллиума. И ей хотелось выяснить подробности влияния огров на колонию Диколесья. Но она не знала, можно ли открыто обсуждать планы с друзьями. Они находились на территории «Черного лебедя», и за ними, скорее всего, наблюдали.
– Мне кажется, что у них классные кодовые имена, – признал Киф, пока она оглядывалась. – Точно, после того, как я принесу клятву, называйте меня Эмо. Фитц пусть будет Мыслеволнами. Биана с Деллой – Миг и Шмыг. А Фостер? Хм… Тут непросто… Как насчет Энигмы? Или ты хочешь быть Когнатом? И или только Фитцу можно так тебя называть? – Софи вздохнула. – Ты же понимаешь, что ты, по сути, согласилась слиться с ним мозгами, да? – он был настойчив. – Вы будете Фитцфи! Или Софитц! Лично мне больше нравится Софитц. Так сразу ясно, кто тут главный.
– Ты просто завидуешь. – Фитц изо всех сил старался ухмыльнуться.
Киф пожал плечами:
– Команда Фостер – Киф всегда будет самой классной.
– Ага, но Софитц будет не остановить, – возразил Фитц, отодвигая стул. – Поскорее бы приступить к завтрашним тренировкам.
Софи хотела бы согласиться с ним, мысленно повторяя все важные причины, по которым согласилась стать когнатом. Но ее мысли постоянно возвращались к вопросу Бианы: «Когнаты должны делиться друг с другом всеми своими секретами, так ведь?»
Она понимала, что Киф чувствует ее панику. Но он не стал ее дразнить, а просто сказал:
– Ну так что, когда вы расскажете, что скрываете? Это о гномах, да? Не думайте, что я не заметил ваших нервных переглядываний.
Виноватый взгляд Бианы выдавал ее с головой.
– Мы… просто хотели сначала убедиться, что это правда, – пробормотала она.
– И хорошо, что мы подождали, – добавила Софи. – Мистер Форкл кое-что мне рассказал.
Она объяснила про беспокойство насчет эльфийских следов неподалеку от колонии Диколесья и сказала, что их оставили два подростка, а не «Незримые».
– Так… вы думали, что моя мама травит гномов, и решили мне ничего не рассказывать?
Киф смотрел с такой обидой, что Софи очень хотелось придумать ответ лучше, чем:
– Оказалось, что это ерунда.
– Все равно обидно. Скоро мы выясним кучу гадостей о моей матери. Я не хочу волноваться о том, что вы что-то от меня скрываете. Ты же понимаешь, каково это, Фостер. Мне так же неприятно, как и тебе.
Софи вздохнула:
– Хорошо. Мы не будем ничего скрывать.
Киф кивнул, но не улыбнулся. А когда Делла обняла Фитца, желая ему спокойной ночи, Киф нахмурился еще сильнее.
– Пойдем, – позвал его Декс. – Надо придумать, как отомстить Чудо-мальчику.
– Точно. – Киф чуть ободрился. – Будет у нас своя эмпато-технопатская связь когнатов. Будем Кифексом!
– Почему не Дифом? – спросил Декс.
– Потому что это глупо звучит.
– Да вы сами глупые, – сказал Фитц, поднимаясь вслед за ними по лестнице.
– Нам точно стоит оставлять мальчиков наедине? – обратилась Биана к Софи и Делле, направляясь к дому.
– Не знаю, стоит ли, – задумалась Делла. – Но спать мы точно будем лучше.
Пока их не было, гномы успели развесить на дереве стеклянные сферы, заполненные танцующими цветными всполохами. Смотрелись они восхитительно, но Софи все равно поежилась, заметив, что огоньки на самом деле были какими-то светящимися жучками.
Комнату Деллы тоже достроили: она напоминала президентский номер с отдельной спальней и гардеробом, полным сияющих платьев.
Софи с Бианой тоже получили новую одежду, и в этот раз среди нее оказались штаны! А еще самые странные на свете пижамы. Софи представить не могла, чем «Черному лебедю» приглянулись фиолетовые пушистые длинные комбинезоны. Носить их оказалось удобно, но все же Софи порадовалась, что окно закрывали толстые шторы и никто не видел, как она расхаживает по комнате.
Переодевшись, она стала искать, куда можно спрятать тайник Кенрика, но мест было немного. В столе был только один ящик, а кровать с балдахином стояла на платформе и места под ней не было. Оставалось лишь убрать его в потайной карман на лямке ее фиолетового рюкзака. Тайник едва в него поместился, но со стороны заметен не был, так что она убрала передатчик в другой кармашек и достала остальные вещи.
При виде записки от Грейди и Эдалин на глазах выступили слезы. Они привязали ее к Элле, ярко-синей плюшевой слонихе, без которой она не могла уснуть:
Мы всегда будем на расстоянии лишь в несколько слов.
С любовью, мама и папа.
Софи не поняла, о чем они, пока не заметила приложенную серебряную коробку. Внутри оказался бирюзовый дневник памяти, который дал ей Алден, чтобы она записывала все сны и воспоминания. А еще – ее незаконный, незарегистрированный шар-шпион, подаренный «Черным лебедем».
Дрожащими руками она подняла серебряную сферу и прошептала:
– Покажи Грейди и Эдалин Руэн.
Шар-шпион нагрелся и ярко вспыхнул изнутри, выведя на поверхность изображение ее приемных родителей. Они сидели в изогнутом кабинете Алдена с гладкими стеклянными стенами, две из которых были окнами, выходящими на озеро, а остальные представляли собой полный жизни аквариум. Софи прекрасно помнила эту комнату. Она часто в ней бывала, обычно когда Алден сообщал ей плохие новости.
Но Грейди с Эдалин не грустили. Все трое читали длинные желтые свитки, которые кучей валялись повсюду в кабинете. Софи не знала, над чем они работают, но дело явно было важным.
– Берегите себя, – прошептала она, скользя пальцами по их лицам.
Она смотрела на них еще несколько минут, надеясь, что кто-нибудь поднимет голову. Но они не шевелились, и Софи погасила шар. И тут же с уколом вины осознала, что уже несколько недель, а может, и месяцев, не вспоминала о человеческой семье. У нее было столько проблем, что она просто… забыла.
– Покажи Коннора, Кейт и Натали Фриман, – назвала она шару имена, которые не должна была знать. Эльфы изменили личности ее семьи, как только стерли Софи из их воспоминаний, опасаясь, что она попытается с ними встретиться. Софи сама попросила, чтобы о ней все забыли – это был ее последний подарок семье: она не хотела, чтобы они всю жизнь горевали по пропавшей дочери. Их новые имена она выяснила только благодаря «Черному лебедю», выдавшему ей секретную информацию.
Шар-шпион снова потеплел, и появившееся изображение показало три разные картины. Видимо, в городе ее семьи сейчас был день, потому что отец сидел за столом в офисе, мама куда-то ехала, а сестра рисовала в тетради на уроке. Обычные ежедневные занятия казались абсолютно чужды для привыкшей ко всему новому Софи.
– Это твоя семья? – раздался тихий голос, и Софи выронила шар. Он покатился по полу и остановился у ног Каллы. – Прости, – произнесла гномка, поднимая шар и хмуро глядя в него. – В их мире так серо.
– В человеческих городах мало зелени, – согласилась Софи.
– Очень жаль. – Калла вернула ей сферу. – Растения очень успокаивают. Кстати, – она тихо напела какую-то песню, и на лозе, вьющейся над кроватью Софи, распустились темно-фиолетовые цветы. – Я знаю, что у тебя проблемы с кошмарами, так что я посадила колокольчики грез, чтобы тебе хорошо спалось. У них особенный запах.
Софи закрыла глаза и вдохнула. Запах напомнил ей гардении с ноткой ванили и чего-то острого. Может, имбиря?
Она ощутила, как аромат оседает в теле, и расслабила плечи:
– Спасибо.
– Это честь для меня. – Калла аккуратно поправила выбившуюся лозу. – Должна признаться, очень странно говорить с тобой после стольких лет.
– Лет? – переспросила Софи.
Калла улыбнулась, демонстрируя зеленые зубы.
– Знаю, поверить сложно, но я с самого начала была частью проекта «Лунный жаворонок».