Миларисса смотрела на длинный ряд черных мантий, и сердитый голос отца почти не проникал в ее сознание.
«Поскорей бы все закончилось», – думала она, пребывая в оцепенении. Скандал, который учинил ей отец по возвращении с отбора, до сих пор звоном отдавался в ушах. Ночью она почти не спала, а когда наконец забылась, белые руки вновь потянули ее ко дну, заставив очнуться с криком.
Рассвет прекратил попытки уснуть, приведя оцепенение и пустоту, в которой она сейчас пребывала, дрейфуя, словно лодка по сонной реке.
Отец что-то выговаривал хозяйке магазина, будто бы эльфийка была виновата в том, что дочь – будущий маг смерти. И что вместо чудесной, благородной, великолепно выглядящей зеленой мантии придется покупать отвратительную черную.
«Попробуешь себя на отборе в другую академию! – заявил отец, когда они приехали с отбора домой. – Может из тебя получится маг-артефактник. Или портальщик, на худой конец. Все лучше, чем с мертвечиной возиться». Но Миларисса неожиданно для себя заупрямилась. И дело не в том, что следующего отбора ждать год, просто что-то внутри говорило «нет», и впервые за долгие годы она решительно высказала свое мнение.
Затем были слезы матушки, крики отца, угроза оставить без наследства и прогнозы в стиле «останешься одна без детей и мужа на веки вечные, потому что женщины-некроманты никому не нужны», увещевания, просьбы одуматься, призывы к совести и, наконец, то, что сквозило между слов, боясь показаться на свет с самого начала – «что станут говорить обо мне, если узнают, что моя дочь – маг смерти! это позор!»
Миларисса сама не знала, откуда нашлись силы – игнорируя услышанное, она произнесла:
– Выбор сделан. Время покупать мантию.
Она продержалась ровно до того момента, как они подъехали к магазину. Но стоило выйти из кареты и сделать шаг, как силы ее покинули. Дорога была долгой, из-за толпы на площади добираться пришлось в окружную, и теперь она чувствовала себя настолько опустошенной, что мир поблек, чувства отключились, а зрение сузилось до стены со стойкой, увешанной мантиями. Она стояла и смотрела на эту черноту и больше ни на что не была способна.
Звякал колокольчик над дверью, впуская и выпуская посетителей – в магазине было оживленно. Гудели голоса, сновали люди и нелюди. Бабочками порхали продавцы… Лишь здесь, у «черной» стены было относительно спокойно – черные мантии не пользовались спросом.
И тут случилось странное: на нее кто-то налетел, принялся тормошить и радостно вопить прямо в ухо…
Отцовский голос затих, а потом возвысился в возмущенном восклицании.
Миларисса посмотрела на подошедших – и мир начал оттаивать, вновь обретая краски.
– А мы смотрим – ты идешь! – воскликнул Эл, улыбаясь во всю челюсть. – Решили подойти поздороваться. Мы вон тоже мантии купили, скажи, Вит!
– Точно, – рыжик, широко улыбаясь, продемонстрировал пакет с клеймом магазина. – А это мой брат, Теодор, – сказал он. – Высокий черноволосый мужчина, стоящий за его спиной, слегка склонил голову и улыбнулся. Даже не видя его клыков, Миларисса поняла, что перед нею вампир. – Теодор, это Миларисса.
– Очень приятно, – голос у Теодора оказался бархатным и глубоким, заставляя сердце учащенно биться. – Теодор дэл Арбрэн ди Торн, к вашим услугам, – представился он родителям. Презрительное недовольство тотчас слетело с отцовского лица, сменившись почтительным вниманием. Подобное выражение Миларисса виделау него крайне редко. В последний раз – когда их дом изволил посетить кто-то из королевского семейства. – Ваша дочь и мой брат Виттарион, – вампир положил руку Виту на плечо, – будут учиться на одном факультете.
– Очень приятно! А кто этот юноша?
– Я – Эл, – заявил тролль, не особо заморачиваясь с этикетом.
– Элеолан тир Гонт, – многозначительно произнес Теодор. – Думаю, с его отцом вы знакомы.
Отец задумался, а потом лицо его вытянулось от изумления.
– Да, конечно, – пробормотал он. – И вы, Эл, тоже будете учиться вместе с моей дочерью?
– А как же! – воскликнул парень. – И будьте уверены, мы с Витом не дадим ее в обиду! – последняя фраза прозвучала угрожающе. Отец слегка побледнел, но быстро взял себя в руки и с бодрой улыбкой произнес:
– Я рад, что у Милариссы такие замечательные друзья.
Мама, все это время молча наблюдавшая за происходящим, слегка улыбнулась.
* * *
По возвращении домой Милариссу оставили наконец в покое. Отец сохранял задумчивость и даже отпустил ее прогуляться в компании Вита и Эла. А когда Миларисса вернулась, то услышала его обращенные к матушке слова:
«Дочь-некромантка – это конечно не подарок, но полезные связи нашему бизнесу не помешают».