Везде несмело воплощают – рай,
Ему отдавшись мудростью – за слово,
Везде идут тлетворных снов – мозги
И пробуют разнять культуры – стиль.
А ты один остался звать – любовь,
Её вину для личности, как лира,
Как шаг искусства – в малой тишине
Для той, позорной частности – ума.
Но где посмотрит твой – мотив вины,
Там, вдруг осенний лист – слетает миру,
Он жёлтый вровень – странной суете
И весь прогнил от тяжести – ума.
Ты им поговоришь – для жизни этой,
Отдавшись странной правилу – примете,
Ты видишь сон чутья – в одном поэте,
Он сам страдал – от наглости слепой.
Что вровень шла – с любовью идеала,
Что знать могла от мудрости – изыска
И в той главе – ты жизни под начало
Стал осенью лететь – под драму риска.
Стал слов слагать плохие – монологи
И в том твой свет искусства – идеален,
Он жёлтый, как листок приметы – правил
И очень злой по обществу – за это.
Приятным сном в утробе – монолога
Ты ждал свои года – от жизни мира,
Ты был один одет и в том – строптиво
Стал душу открывать – для слов и жил.
Но твой осенний лист – не тем служил,
Он был основой ветра – многогранно
И той потёртой раной – между права,
Откуда ты воспрял – ему рукой.
Посмотришь между общества – с тоской,
Затем её, как нежный квант, любуясь
Ты в нас преобразуешь – в лицах сна
И только жёлтым светом – нам весна
Одну примету видит, что и память,
Что листья слов – под идеальным ветром,
Когда от той поры – ты жил поэтом
И всё смотрел – для счастья и веков.
Твой жёлтый лист исчерпан – для оков,
Он будет жизнью обозначен – в людях,
Как тающее слово – между судьбами,
Смотря в которые – ты ощущаешь нас.