– Основы межличностных отношений, – шипела я себе под нос, громко топая по лестнице. – Основы. Межличностных. Отношений. Самый глупый, ненужный и дурацкий предмет из всех существующих!
Застыв на площадке на одном из этажей, я тяжело вздохнула и задрала голову вверх. Еще три таких пролета, и я на месте.
Идти не хотелось. Не потому, что устала. Нет, я не чувствовала утомления. Скорее, наоборот, энергия из меня буквально била ключом. И желание творить никуда не делось. Но этот предмет… и Иргар в роли напарника – вот что злило меня и выводило из равновесия.
С силой топнув ногой, я стиснула зубы от раздражения.
«Что может быть хуже?»
Этот предмет я уже проходила. На первом курсе. Когда моим напарником был Зейн Гарроу. И я его провалила. Во всех смыслах! Сложно было что-то делать, когда рядом маячил вредный летун с поганой ухмылочкой.
Я сильнее сжала губы.
Тот первый месяц в крылатой академии стал одним из самых худших в моей жизни. Мало того, что ко мне вечно цеплялся Иргар, так еще и Гарроу запугивал. А это он умел на «отлично». Запугивать имею в виду.
Стоило профессорам отвернуться, как Гарроу шипел обидные и местами унизительные слова, а еще не забывал периодически пускать небольшие импульсы, которые оставляли на коже синяки и покраснения. Настолько неявные, что я их даже лекарям не могла предъявить. Но болели они сильно, мешая спать по ночам.
Наверное, я смогла бы добиться выговора для него, смогла бы доказать, только вот… что бы это изменило? В этой академии я была чужой, изгоем, который посмел бросить вызов высшим. Одним словом, шутом. Но новых унижений я бы не вынесла. Поэтому молча терпела, верша месть по-своему.
К счастью, потом моим напарником назначили Оуина. Мы с ним так прекрасно сработались, что занятия по этой дисциплине не посещали. Мы попросту не нуждались в них. Все шло просто прекрасно, и вот на последнем курсе, когда до выпуска осталось совсем немного, такая неприятность.
– Не хочу, – пробормотала я, поднимая глаза наверх. – Не хочу Иргара в свои напарники. И этого урока не хочу!
«Летун наверняка меня уже ждет. Мерит своими длинными ногами коридор и рычит себе под нос».
Последняя мысль заставила улыбнуться. Я любила, когда этот хладнокровный блондин бесился от бессилия, поняв, что ничего не может со мной сделать. Мелкая пакость, которая неизменно грела мне душу.
Кстати, это была еще одна причина, по которой я не сильно спешила на занятие. Пусть подождет.
Только я собралась сделать очередной шаг, как меня внезапно схватили за руку, разворачивая к себе.
– Ох! – только и смогла прошептать я, готовясь дать отпор нападавшему (вдруг Гарроу уже избавился от кактусов и явился мстить), но не успела.
– Иви, – сдержанно произнес Оуин, как-то очень пристально заглядывая мне в глаза.
– Оуин, уф, – с облегчением пробормотала я, – ты меня испугал.
– Угу, – отозвался он, продолжая держать меня за руку.
Молчание затянулось. Да и взгляд друга настораживал.
– Кхм… мне пора, – натянуто улыбнувшись, пробормотала я.
– Нам надо поговорить.
– Хорошо. Давай часика через два. Как разделаюсь с Иргаром и занятием по межличностным отношениям.
– Сейчас, – возразил парень, так и не отпустив мою ладонь.
Он быстро осмотрелся по сторонам, а потом неожиданно потянул меня в сторону к дверям, которые вели в коридор.
– Оуин, – только и смогла прошептать я.
От неожиданности даже не сопротивлялась толком, позволяя увлечь себя дальше, к ближайшей аудитории, которая, на удивление, оказалась пустой.
Втолкнув меня внутрь, Оуин захлопнул дверь и только потом обернулся.
– Ты чего? – недоверчиво рассмеялась я, глядя на друга.
Правда смех угас так же быстро, как и появился. Оуин на меня не смотрел. Застыл статуей, тяжело дыша и уставившись на что-то за моей спиной. Никогда его таким не видела.
– Оуин, – начиная нервничать, позвала я. – Я понимаю, ты хочешь поговорить, но мне надо на занятие.
– Всего пара минут, – отрывисто бросил он, оживая, и провел ладонью по волосам.
Его рука слегка дрожала. Не присмотрись я внимательнее, не заметила бы.
– Да что случилось-то? Что с тобой?
– Ты с самого начала была такой? – сдавленно спросил Оуин, продолжая рассматривать нечто за моей спиной.
– Какой? – растерялась я.
А мгновением позже все-таки обернулась, пытаясь понять, что его так заинтересовало. Ничего. Позади меня находился обычный класс. Пустые стены, парты, стулья. Он просто не хотел смотреть на меня. Словно мой вид доставлял ему боль.
– Ты всегда могла стать лучшей?
Оборачивалась я медленнее. Кажется, до меня стало доходить, что именно случилось и в чем меня обвиняют.
– Я не лучшая. И вряд ли смогу ей стать, – сообщила тихо, но твердо, проникновенно глядя на друга. – Пробелы в знаниях никуда не делись. Да и стремления стать первой у меня нет, а без этого никак.
– Неужели? А сегодня на парах у меня создалось другое впечатление.
– Если мне не изменяет память, то по зельям вы с Дженни выиграли, а мы проиграли. Кроме того, схлопотали доклад, – напомнила я, не теряя надежды, что не все еще потеряно.
– Потому что вы с Иргаром не сумели договориться. Не смогли или не захотели. Права была Мэдоу, вы многого бы добились, если бы действовали сообща.
– К счастью, мы этого никогда не узнаем. Не можем мы с ним доверять друг другу. И слушать не умеем.
– Иви! Ты… как ты могла?
– Что могла?
– Ты все эти три года могла отвечать на парах, тянуть руку и выступать. Быть в пятерке лучших! – резко ответил Оуин.
Парень перестал гипнотизировать стенку у меня за спиной и наконец посмотрел мне в глаза. Лучше бы он этого не делал. От этой непонятной боли, злости и странного отчаяния я внезапно почувствовала себя виноватой.
– Ты не можешь этого знать, – пробормотала чуть слышно, пряча взгляд.
– Неужели? Ты же постоянно твердила, что учеба – это не для тебя. Что ты не хочешь выделяться.
– Вот именно, не хочу.
– Но я думал, что ты не можешь! – выдохнул Оуин. – А ты… ты лгала мне… все эти два года, что мы были напарниками… ты лгала мне, Иви.
– Стоп! – пробормотала я, прокашлявшись. – Такого не было. Я не лгала тебе.
– А как это называется?! – вскричал друг, делая шаг ко мне, и за его спиной взметнулись темные крылья.
Это произошло так резко, что я невольно отшатнулась. Еще немного, и руки бы подняла, защищаясь, но в последний момент сумела обуздать страх.
«Это же Оуин! Он меня точно не тронет!»
Крылья тут же исчезли. Только вот мука во взгляде друга никуда не делась, разрывая мне сердце.
«Неужели… все действительно так? Неужели я причинила ему такую боль своим бездействием?»
– Я думал, что мы… друзья, – сдавленно произнес Оуин. – Думал, что мы больше, чем просто друзья. Выходит, мне все это показалось. Я все выдумал.
– Оуин, – пробормотала чуть слышно, шагнув к нему, чтобы коснуться, утешить.
Но теперь пришла его очередь отшатываться.
– Не надо. Твоя жалость мне не нужна.
– Оуин… – беспомощно выдохнула я.
– Ты говорила, что ненавидишь Иргара и всю его компанию.
– Говорила. Так и есть.
– Тогда почему ты ему помогаешь? Мне не помогала, а ему помогаешь?
Я даже растерялась.
– Неправда. Я не помогаю…
– Не ври, Иви. Ты два года плелась в хвосте, два года я был вынужден вытаскивать нас обоих, уговаривал тебя учиться.
– Ты не уговаривал. Я отвечала.
– Нехотя, будто тебя заставляли. Но с ним… с тем, кого ненавидишь, ты блеснула знаниями. Всех удивила, нет, даже поразила.
– Это другое…
– Другое? Что другое? Может, и ненависти никакой нет? Может, ты врешь всем и себе в том числе? – продолжал наступать Оуин.
– Что ты такое говоришь? – вспыхнула я.
– Ты… ты предала меня… предала нас, Ивилин. И мне жаль, что я в тебе так ошибся.
– Оуин…
Парень бросил на меня последний взгляд, мотнул головой и ушел, напоследок хлопнув дверью.
Следовало его догнать, объясниться, ведь на самом деле все было не так. Однако я осталась стоять, с трудом дыша и глотая непонятно откуда взявшиеся слезы.
Если подумать, он был прав. Поэтому что я могла сказать в свое оправдание? Что все эти два года не принимала во внимание его чувства и стремления? Что если бы не задетая гордость, то я бы не стала помогать Иргару? Это ведь ничего не изменит. Я действительно предавала его… предавала нашу дружбу. И не только сейчас. А все время, что мы дружили. И оправдания мне не было.
Дверь слегка скрипнула, заставив сердце замереть от надежды.
– Оуин, – прошептала я, оборачиваясь, готовая извиняться, умолять простить меня, объяснять. Впрочем, это не потребовалась. – Ты…
– Ты все больше удивляешь меня, Торбург.
В дверном проеме застыл Иргар. Холодный, бледный, недоступный. В застегнутой на все пуговички черной рубашке он стоял, засунув руки в карманы темных брюк. Я невольно отметила про себя, что на темном фоне светлые волосы и льдисто-голубые глаза смотрятся особенно ярко. Более того, в сумраке аудитории они словно светились холодным голубым огнем.
– Тебе-то что здесь надо? – шмыгнув носом, спросила я.
Слезы исчезли также быстро, как и появились. При нем я плакать точно не собиралась.
– Я не виноват, если ты забыла, что нас ждут, – лениво отозвался крылатый.
– Я не забыла, – отрезала я, с радостью выпуская злость.
Вот на ком можно было сорваться. И даже нужно.
«Это все он! Этот летун во всем виноват! Без него и его компании моя жизнь была бы в сотни раз лучше!»
– Но решила, что разборки со своим парнем важнее? – ехидно усмехнулся он.
– А вот моя личная жизнь тебя не касается!
– Оу, а у тебя имеется личная жизнь, Торбург? Ну что ж, хоть какая-то польза от твоих внешних изменений.
Ледяной взгляд скользнул по телу снизу вверх. Он не выражал ни капли интереса, лишь пробирающий до костей холод.
– Ты же сам сказал, что тебя не волнуют мои изменения, – напомнила я.
– Не волнуют. Я их не вижу. Смотрю в твои глаза и замечаю всю ту же въедливую, непочтительную и дерзкую девчонку, которая решила, что может тягаться со мной.
– Надо же, столько комплиментов для меня одной. Я польщена.
– Не обольщайся. Никаких комплиментов, Торбург. Говорю как есть.
– А для меня это комплименты. Дерзкая, въедливая, непочтительная, – широко улыбнувшись, перечислила я, – никто и никогда не говорил мне лучших слов. Но кое в чем ты все-таки ошибся. Я не собиралась решать, что могу с тобой тягаться. Зачем, если так и есть? Я могу. Делаю. И буду. Даже то, что мы в одной команде, не убьет мою ненависть к тебе и жажду соперничества.
– Неужели? – хмыкнул летун, продолжая семафорить своими голубыми глазами. – То-то я смотрю, Шайрод от радости так и светится.
– Оуина не трогай! – тут же вспыхнула я.
– Так не зря про вас ходили слухи?
– Какие слухи? Что о нас говорили?
– А то ты не знаешь? Все еще удивлялись, что он в тебе нашел. Так оберегал эти два года. Сейчас-то, когда ты обзавелась фигурой дриады, так не думают… все, кроме меня.
– А ты меня просто терпеть не можешь, – догадалась я.
– Разве наши чувства не взаимны? – тут же выдал он, свернув глазами.
– Более чем. Ну так что? Так и будем стоять или пойдем на занятие, где нас будут учить отношениям друг с другом?
Я подошла ближе, надеясь, что летун отступит и пропустит. Только вот этого не произошло. Иргар как стоял, так и продолжил стоять, лишь голову слегка наклонил.
– И что? Не сдвинешься?
– Почему ты решила взяться за ум? Нет, для меня это только плюс, но почему?
– Не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что я делаю это специально. Специально ломаю тебе жизнь.
– Разве тебе не все равно? Разве не об этом ты мечтала? Сломать мне жизнь, – продолжал допытываться летун.
– Расслабься, Иргар, – скривив губы в едкой усмешке, заявила я, – топить тебя я не стану. И ломать тоже. Сбить спесь хотела и сейчас хочу. Но не уничтожать твое будущее.
Он ничего не ответил, даже позы не изменил. Только глазами сверкал, изучая так пристально, что у меня холодок прошелся по телу, оставив занозу в сердце.
– Долго будешь изображать из себя изваяние, крылатый? Может, отойдешь? – резко потребовала я. – Сам же говорил, что у нас пара.
Иргар хмыкнул, выпрямился и чуть отстранился, пропуская меня вперед.
– Прошу.
Благодарить не стала. Задрав подбородок, прошмыгнула мимо. Пространство между летуном и проемом было узким. И я все-таки задела слегка его плечом.
«Ничего, переживет!»
Не оборачиваясь, бросилась к ступенькам. Буквально на одном дыхании пролетела три пролета. Вбежала в аудиторию и широко улыбнулась, пытаясь скрыть боль, от которой разрывалось сердце.
– А вот и я!