Темные стены земляного цвета и деревянные окна придавали ему сходство с каким-то заброшенным местом, где обитают злые духи. Футбольная площадка с дырявой сеткой ворот красноречиво говорила об отсутствии финансирования в последние годы. «В маленьких городках всегда так, – подумала Софи, – бюджет оседает в карманах местных чиновников, до тех пор пока кто-нибудь не погибнет из-за отсутствия средств в больнице, или школьник не сломает ногу, запутавшись в дырявой сетке».
У девушки гулко билось сердце. Софи с шумом вдыхала теплый апрельский воздух. Сегодня она снова увидит Шона спустя столько лет разлуки. Не того бестелесного призрака из снов, а настоящего живого с теплыми руками и грустной улыбкой. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно.
«Сегодня сбудется моя мечта, такая детская и глупая, вернуться к точке отсчета и начать все заново, как будто и не было тех лет в тумане однотипных улиц мегаполиса», – Софи до сих пор не верилось, что все происходит на самом деле.
«Может, я сплю? Сейчас рука Уилла коснется моего плеча, и я снова окажусь в громадном и безвкусном ресторане на крыше небоскреба, с тикающей коробкой покрытой желтыми цветами». От таких мыслей сердце билось еще сильнее, как будто в сознании девушки жили два человека. Один холодный циничный не верил в реальность происходящего, ему казалось, что сейчас подует ветер и декорации исчезнут, сложатся как карточный домик, оставив Софи одну на пустой сцене. Другой еще не разучился мечтать о будущем, о белых клавишах в музыкальной школе, о синих фиалках и кофейном аромате по утрам. Как будто прежняя жизнь всего лишь лист тетради, исписанный карандашом. Стоит только взять ластик и прошлое сотрется, обнажив белые листы.
В школе было довольно тесно. Коридоры слишком узкие, а подростков в форме с белыми рубашками слишком много. Девушки постарше подрезали края юбок, делая их беззастенчиво короткими. Их глаза блестели от ярко-синих теней, а губы сверкали алой помадой, тайком взятой из маминой косметички. Парни расстегивали верхние пуговицы рубашки настолько, насколько хватало смелости, ходили с важными видом, засунув руки в карманы, пристально разглядывая длинные ноги своих подруг. Младшеклассники выглядели запуганно, они лавировали между дверных проемов, стараясь не попадаться на глаза тем, кто постарше. Сейчас был полдень: время, когда младшая смена заканчивает учебу и старшие классы приходят на смену.
Софи пыталась разглядеть своих одноклассников, это удавалось с трудом. Она совсем забыла, что в школе носила очки и сонным взглядом пыталась рассмотреть подростков с портфелями и кофе в руках. Вот две девчонки сидят на подоконниках, медленно поедая чипсы, они смотрят на нее равнодушно. Наверное, кто-то из параллельного класса. Внезапно на Софи налетел огромный парень, широкий как китайская стена. Девушка покачнулась и чуть не упала. Вместо извинений он что-то буркнул типа «смотрикудапреш». Это был громила Бэн, вспыльчивый одноклассник, который любил задирать первоклашек.
«С ним лучше не спорить», – подумала Софи и зашла в класс. Ей приветливо помахала Хана. Девушка тупо уставилась на нее, настолько было непривычно видеть подругу в школьной форме.
– Почему ты застыла, Софи? Иди к нам, а то мистер Беннет накажет тебя за опоздание, – Хана лучезарно улыбалась. Она всегда была такой: открытой и приятной в общении, одной из самых популярных девчонок в школе. Было время, когда она подрабатывала моделью.
« Удивительно, почему она в свои 25 лет не вышла замуж? – вдруг подумала Софи, – я слышала что-то о ее мимолетных романах, но она даже не пыталась жить вместе с кем-то из своих поклонников. Это из-за Уилла? Она всегда любила моего мужа? Или может быть была какая-то другая причина?».
Софи села рядом с подругой, быстро сказав ей
– Привет
Настроения общаться, совсем не было. Она помнила этот день. Шон пришел с опозданием, поэтому девушка считала секунды до начала урока.
– Тебе идет без очков, – над ее ухом раздался голос Ханы, – выглядишь стильно!
– Да, спасибо, – пробормотала Софи.
«Наверное, стоило сказать в ответ какой-то комплимент, таковы правила взаимного обмена любезностями».
Она окинула взглядом Хану, пытаясь заострить внимание на какой-нибудь мелочи, про которую можно сказать «симпатично».
– О, симпатичное кольцо, наконец, выдавила девушка, указав пальцем на дешевое колечко с печатью на пальце подруги, – оно новое?
– Ну что ты, нет конечно, один знакомый подарил сто лет назад.
О любовных приключениях Ханы можно было написать книгу. В школе Софи терялась в именах ее ухажеров, которые сменяли друг друга с олимпийской скоростью.
Тем временем прозвенел звонок. В классе стало на мгновение тише, но так как учителя до сих пор не было, помещение вновь наполнили голоса подростков.
К Хане подошла рыжеволосая девушка:
– Ты слышала, в новостях писали, что новый альбом «Эндорфинов» выйдет только через два месяца?.
– О, да, – с грустью сказала Хана, – это все потому, что у них новый солист. Интересно, кто он?
Софи снова вздохнула. «Эндорфины» – популярная молодежная группа. В составе было два солиста, точнее на данный момент один. Они исполняли легкие песни о любви для подростков.
Под «Эндорфинов» можно было радостно трястись на дискотеке в нетрезвом виде, что собственно и делали ее одноклассницы, покупая себе плакаты с солистами и рюкзаки с логотипом группы. Девушка хорошо знала этот попсовый бой-бэнд только по одной причине: новым солистом, личность которого хранилась в тайне, должен был стать Шон.
Именно поэтому его самоубийство можно было назвать странным: перед Шоном открылась дорога в Нью-Йорк, популярность и новые возможности, так почему…
Дверь открылась, и в класс зашел он. «Наверное, на этом моменте в фильмах обычно делают замедленные кадры, где одноклассники замирают в полутьме, Шон медленно поворачивается и смотрит на их с Ханой парту, свет падает на его лицо, где-то за кадром играет музыка. Моцарт? Шопен? Что больше подойдет для этого момента?»
Софи не могла отвести свой взгляд от человека, который преследовал ее в снах. Он был точно такой, каким она его запомнила: белая рубашка, слегка взъерошенные черные волосы и пронзительные голубые глаза.
«Он похудел после поездки в Нью-Йорк, – нервно подумала Софи, – хотя впрочем какая разница».
Девушка услышала шепот подруги:
– Смотри, Софи, весь класс как будто ожил. Это всё атмосфера популярности Шона. Ты тоже это чувствуешь? Софи, да что с тобой? – Хана провела рукой перед глазами девушкиа, безрезультатно. Софи сидела, сжав побелевшими пальцами края тетради, с таким выражением, словно перед ней появился призрак.
Тем временем Шон здоровался с одноклассниками и раздавал сувениры из Нью-Йорка. Кепка с автографом известного футболиста оказалась в руках его приятеля, который засиял от радости, словно новая лампочка. Девчонкам он дарил сувениры в виде заколок и шаров с макетами города, стоило их потрясти и на нью-йоркские небоскребы падали золотые блестящие крупинки. Из толпы одноклассников, окруживших его, периодически доносились радостные крики:
– Шон, ты вернулся!
– А мне ты привез сувенир?
Он только улыбался и доставал из своей сумки очередную вещь, хранящую аромат пыльных улиц мегаполиса.
– Привет, Хана! – наконец, когда толпа расступилась, Шон подошел к их парте, – вот плеер, который ты заказывала.
– Круто, спасибо!– подруга радостно схватила маленький белый предмет, – как твоя поездка? Познакомился с нью-йоркскими красотками?
– Ну что ты, конечно, нет, – Шон улыбнулся, – я изучал достопримечательности. Знаешь, у больших городов совсем другая атмосфера. Бруклинский мост выглядит сногсшибательно, а рядом со статуей Свободы, чувствуешь себя немного одиноко.
– Она как будто гигантский великан, нависает над тобой, – тихо прошептала Софи.
Шон с Ханой уставились на нее.
– Ты что, тоже была в Нью-Йорке? – спросила подруга
– Нет, конечно, нет. Просто если бы я там когда-нибудь побывала, то, наверное, испытывала бы примерно такие чувства. Хотя глупо думать об этом, находясь в Твин Лейкс, – Софи нервно улыбнулась.
– Ты.. Почему ты смотришь на меня, как будто я привиедение? – вдруг спросил Шон.
Софи отвела взгляд:
–Потому что ты и есть привиедение, – честно сказала она.
«Все верно, мы ведь уже год не общаемся, – подумала девушка с грустью, – после той ссоры. Глупо было ждать, что он спросит: «Как у тебя дела?» или «Не желаешь ли сыграть что-нибудь на старом пианино в музыкальной школе?». Наверное, именно поэтому мне было так больно, после его смерти. Я не помнила ничего за последние два месяца, единственное, что всплывало в памяти – наша ссора.
Шон молча отвернулся и пошел к своим друзьям.
– Софи, ты какая-то странная, с тобой все в порядке? Софи-и? – Хана прикоснулась к ее плечу.
– Не трогай меня! – девушка скинула ее руку. Слова вырвались непроизвольно. Теперь, глядя на Хану, она постоянно вспоминала ту сцену: Уилл обнимает подругу за талию и одновременно пытается расстегнуть замок на ее платье. Внезапно, девушка поняла, что прошлое и будущее перепутались в памяти. «Этого еще не было, – подумала она, – сейчас рядом со мной сидит совсем другая Хана».
– Да, со мной не все в порядке, – выдавила Софи, стараясь не глядеть на подругу.
– Я чем-то тебя обидела? – Хана уставилась на нее своими большими карими глазами. Затем она улыбнулась и протянула синий блокнот, – вот, заполни анкету. Учитель все равно, похоже, не придёт, я пока схожу за кофе.