Поганая чертовщина продолжилась и дальше, становясь от этого не менее поганой. Чувствуя себя почти коровой, Лёха, так же как и шедшая за ним пятнистая животина, покорно шел по лесу, пока не уперлась вся компания в злобноглазого чувака, одетого точно так же, как и дикий реконструктор за спиной, и с такой же пушкой в руках. Только у этого морда была еще противнее, потому что видно было, что чувак откровенно злой и недобрый – Лёха отлично умел угадывать характер людей по выражению физиономии.
«Скорпион по знаку, скорее всего,» – мелькнуло в голове.
Чувак вдруг понес какую-то невиданную пургу, причем Лёха сначала даже не врубился, что за фигню плетет этот оглоед. Но этот словесный понос явно предназначался не для Лёхи – его этот чувак как бы игнорировал, а вот шедший сзади реконструктор как-то застеснялся. Оробел, что ли? Лёха совсем запутался, особенно когда увидел, что на небольшой полянке сделан навес из веток и еловых лап, под ним на такой же подстилке пластом лежит тщедушный человечек со странным цветом лица, и рука у него, торчащая из рукава, тоже какая-то восковая, не живая. Вместо спального мешка лежащий был укрыт серым пальто. Лёха было подумал, что это манекен или там реквизит, но рука вдруг слабо пошевелилась. Оба реконструктора между тем направились к навесу, забрав у оторопелого Лёхи уже отмотавшую ему руки своей тяжестью каску. Злобный присосался к краю этой громоздкой и нелепой чаши, и пил от души – так сотрудники офиса глыкают воду из кулера в понедельник. Потом протянул каску в сторону, и Лёха вздрогнул – оказывается, под елкой сидел неподвижно еще такой же реконструктор, только морда у него была, как у гастарбайтеров. Таджик, наверное. Но тоже с пушкой, только какой-то коротенькой.
– Жанаев, держи, – сказал злобный.
Азиат с явным удовольствием дохлебал до донца, и приведший Лёху мутный тип взялся тут же доить корову с таким уверенным видом, словно всю жизнь этим занимался. Лёха, видя, что на него внимания не обращают, осторожно сел на траву. Ему ничего не сказали, но вся троица глянула, что это он там шевелится. Лёха почувствовал себя еще неуютнее.
Дояр со злобным тем временем отправились под навес. И через пару минут замахали оттуда руками, явно приглашая… Хотя, судя по их загорелым физиономиям, не приглашая, а требуя. Лёха на ватных ногах побрел под навес. Если б еще не похмелье и башка бы не трещала так… Мысли и так путались ворохом. Лёха чувствовал себя совершенно по-идиотски – слишком все было нелепым и странным, не подлежащим никакому реальному и четкому объяснению. Маньяки, террористы, трупы на дороге… Реконструкторы… Дурь свинячья и чушь собачья…
Человек под навесом манекеном не был. Живым его тоже можно было назвать с натяжкой – маленький, тощий, с ввалившимися глазами на обтянутом зеленоватой кожей черепообразном лице, он скорее напомнил подошедшему менеджеру лича из старой компьютерной игрушки, в которую Лёха рубился года три назад. Только глаза были обычные, человеческие, а не горели мертвенным зеленым огоньком. Но, пожалуй, только глаза и были живыми – даже волосики казались плохо приклеенными к голове. Да и не было у лича потеков молока из уголков рта, как у этого лежащего. Лёха отстраненно заметил, что стоящий рядом на коленках злобный нерешительно мнет в руке относительно белую тряпочку – видимо, не решаясь обтереть с лица лежащего это нелепое молоко.
– Кто вы? – тихо прошелестел лежащий. И было видно, что ему трудно было даже это выговорить. Лёха вспомнил, что называть себя и свое место работы по требованиям террористов рекомендовано, и теперь уже нормально отрапортовался – фамилией, именем, отчеством и даже назвал свое место работы. И сильно удивился странному удивлению всех троих.
– Вы англичанин? – спросил лежащий.
– Нет, русский, – в свою очередь, удивился Лёха. Ему казалось, что он понимает что-то, но это понимание было настолько невероятным, что не понималось почему-то полностью, и потому не понимал Лёха ни черта.
– Тогда что вы здесь делаете, раз работаете в английском учреждении?
– У нас тут был тренаж, ну то есть тим-билдинг типовой, а фирма московская. Я потерялся, а вот он меня захватил, – кивнул растерянно Лёха на дояра.
– Тренаж? То есть тренировка? И как вы сюда попали? – чуточку громче спросил не вполне лич.
– На автобусе арендованном привезли. Тут не только у нас тим-билдинг был, тут много фирм, лагерь известный, с хорошим имиджем…
Тут Лёха подумал, что, не ровен час, попрутся эти странные типы в лагерь и устроят там погром, как на дороге, и потому торопливо добавил:
– Официальный лагерь, милиция охраняет.
– И давно у вас тут лагерь? – уточнил лежащий.
– Давно уже, года три точно. До этого вроде в Египте проходили, но там беспорядки.
– Ваше воинское звание?
– Я невоеннообязанный. По состоянию здоровья, – пояснил Лёха.
Злобный и дояр помалкивали, напоминая при этом сторожевых собак, смотрели с каждой фразой все более недобро, и Лёха аж вспотел, понимая, что от этого странного полумертвеца сейчас зависит его судьба. Так он потел только на собеседованиях с менеджерами по рекрутингу. С чего это вдруг эта публика так ощетинилась? Ну, лагерь, ну тим-билдинг. Не запрещено по законам ни Украины, ни Белоруссии, между прочим. Точно, партизаны из анекдота. И с чего им спрашивать про воинское звание? Хрен им, а не воинское звание. Военный билет у Лёхи есть, а звания нет. И это его вполне устраивает. Цепляются, бывает, полиционеры в метро, призывников когда ловят весной и осенью, но не зря Лёха билет добывал – дороговато встало, но стоило того.