4 глава


Когда он получил желаемое от Мары, пришло время исполнить собственную часть уговора и отправиться на охоту за своим первым «мальчиком», хотя Мин до сих пор с раздражением вздыхал каждый раз, когда думал об этом.

Уже через два дня на его имя было оформлено приглашение на один из показов подруги матери Мары, где актер должен присутствовать в качестве модели. Чтобы облегчить задачу, Дели сама их познакомит, поскольку Сэинт по рассказам девушки хоть и был на камеру легким в общении и приветливым, опасался неприятностей в начале карьеры, поэтому соблюдал осторожность, контролируя свое окружение.

Мин же собирался разобраться с этим делом как можно быстрее, чтобы сосредоточиться на миссии обезвреживания врага тактикой поддельного дружелюбия и сближения. После той странной ночи, когда они почти до рассвета играли в приставку, Лайт каждый раз ярко улыбался ему и приветствовал утром за завтраком так, будто и правда думал, что они подружились. Было не по себе от такого поведения в стенах своего «холодного замка».

Он вернулся вечером после короткого визита к Маре на квартиру (он пока не появлялся в баре, избегая Нану, которая могла еще быть в Бангкоке), где они еще раз обсудили детали, которые могли приблизить его к Сэинту. Благодаря одержимости Дели актером они знали, что тот много времени посвящает волонтерству и посещению храмов, поэтому первым делом следовало использовать именно это: дела во спасения человечества наряду с его внешностью должны сразу привлечь внимание актера, если того интересуют парни. В этот раз Мин собирался быть собой – наследником комплекса больниц и исследовательских центров, правда, более обеспокоенный окружающими, чем на самом деле.

Ему доставили новый смокинг: классический и элегантный, выбранный под четким руководством Мары. Из-за профессии матери девушка разбиралась в одежде, поэтому костюм подчеркивал все его достоинства.

Выйдя во двор, он уже открывал дверь машины, когда у главного входа показался Лайт, слезающий с велосипеда. Мин вспомнил, что в первое утро парень обмолвился об этом, но до сих пор он не думал, что Лайт действительно заезжает и выезжает из ворот особняка на велосипеде. Интересно, что думали соседи? Даже богачи обожают сплетни, и множество из местных жен, не занятых ничем, кроме разглядывания собственного отражения и траты денег, уже могли придумать легенду о том, что доктор Вонграт предпочитает молодых мальчиков, поэтому так долго остается вдовцом и не приближается к их постелям в отсутствие мужей.

– Вау, ты будто на красную дорожку собрался, – добродушно воскликнул Лайт, подкатив велосипед и себя вместе с ним.

– Почти, – вспомнив о том, что собирался быть приветливым, Мин пытался соответствовать этому, хотя делал это не так часто, чтобы получилось естественно. Когда дело касалось девушек, все было куда проще: почти всем нравились холодные принцы или же самоуверенные ублюдки.

– Ты прямо как главный герой лакорна о богачах.

– Сомневаюсь, – Мин не знал, что еще ответить на слова парня, поэтому просто пожал плечами и, давая понять, что разговор закончен, сел в машину.

Да, он собирался сблизиться с новообретенным соседом, однако не настолько стремительно. Следовало продумать каждый шаг. Он пока что не мог понять: было ли спокойствие и дружелюбие Лайта игрой, или это лишь неудачно сложившаяся для него ситуация, в которой сам Лайт выступал случайной переменной.

В зеркале заднего вида виднелась фигура, махающая ему до последнего, пока он не скрылся за поворотом.

Нет, он не мог понять парня. Создавалось впечатление, что это Лайт провожает гостя из собственного дома. Это нервировало и приводило в бешенство. Прошло слишком много времени с тех пор, как кого-то вообще волновало присутствие или отсутствие Мина в стенах особняка.

Пока он доехал до торгового комплекса, где происходил показ, удалось взять себя в руки и, назвав свое имя охранникам, он прошел внутрь. С момента поступления в университет он крайне редко посещал подобные мероприятия. В детстве приходилось сопровождать родителей повсюду, но смерть матери все изменила, а после он перестал следовать каждому слову отца. В любом случае он считал, что тот и так достаточно руководит его жизнью, выбирая профессию и будущее. Но остальное время принадлежало только ему, и Мин будто сознательно ненавидел все, что привлекало отца.

Он обвел взглядом помещение в поиске знакомых лиц, когда сзади к нему прикоснулась чья-то рука.

– Здравствуй, Пи'Мин,14 – это была кузина Мары, которую он также знал по общему прошлому, но они никогда не общались близко, как с Марой, поскольку Дели была несколько младше их. Сейчас ей было лет восемнадцать.

– Нонг'Дели,15 – он кивнул девушке и согнул локоть, предоставляя возможность взять себя под руку. – И где этот парень?

– Модели сейчас готовятся к шоу за сценой. После показа я вас познакомлю, а потом найду предлог отойти, чтобы ты смог… сделать то, что надо, – девушка смутилась, хотя сама заварила всю эту кашу.

– Судя по тому, что я узнал о нем, нельзя будет сразу распознать нравятся ли ему парни или нет, – Мин понимал, что раз его «объект» ушел в шоу-бизнес, то должен беречь репутацию. Поклонницы должны всегда верить, что кумир свободен и тем более может влюбиться в одну из них. Сказка о Золушке никогда не утратит актуальность, пока женский пол способен мечтать.

– Пи', поверь, чего я только не делала, чтобы обратить его внимание на себя, но все без толку. Он очень вежлив, добр, и относится ко мне как к младшей сестре, а не как к девушке, – в ее голосе прозвучали нотки отчаянья.

– У него уже может быть девушка. Ему необязательно быть геем, – Мин все еще надеялся, что опасения Дели окажутся беспочвенными, и не придется вступать ни в какой физический контакт с этим парнем.

– Уж лучше пусть окажется геем! Не переживу, если узнаю, что кто-то среди этих тощих моделей занял мое место в сердце Пи'Сэинта.

Мин выгнул бровь, задумываясь, как вообще работает женская логика. Им было легче верить в нетрадиционную ориентацию парня, чем признать собственное поражение перед другой девушкой.

До начала показа к ним подходили несколько людей, с которыми Мин так или иначе был знаком через высший свет. Он не то чтобы ненавидел этих людей, скорее они вызывали в нем полнейшее равнодушие, поэтому он позволял девушке рядом болтать без умолку, а сам в то время размышлял о том, что совсем скоро будет пригвожден к этой жизни навсегда. Последний срок относительной свободы истекал, но до этого времени Мин собирался насладиться ею сполна.

Где-то на середине показа он увидел того, ради кого все это затеялось. Мин с легкостью признал, что Сэинт вживую выглядит еще более привлекательно, чем на фотографиях. Его лицо будто кричало о том, что должно быть на экранах. Если внешность играла большую роль в телеиндустрии, то этот парень должен был стать популярным, хотя сейчас тот все еще считался новичком, снявшись лишь в одном сериале. Парень еще несколько раз появлялся на подиуме во время показа и при общем выходе моделей и дизайнера.

После начался банкет, где каждый норовил поговорить с дизайнером, дать интервью журналистам или найти новых инвесторов. Дели наконец-то отошла от него, чтобы найти Сэинта, и Мин был рад не слышать ее нескончаемые комментарии у самого уха. Он начинал понимать: может, актеру действительно проще притвориться геем, нежели терпеть назойливую поклонницу. От этих мыслей он расслабился и неожиданно заприметил «цель», беседующую с небольшой группой людей рядом.

Ему не нужна была Дели, и Мин решил действовать как обычно. К черту, какая разница – девушки или парни – впечатление можно произвести одинаково на всех людей. Что ж, посоревнуемся с актером в актерстве.

– Добрый вечер. Это был отличный показ, – девушки заулыбались ему, а знакомым мужчинам он пожал руки. Среди них была женщина, которая была знакомой его матери.

– Нонг'Мин, неужели это ты? Как ты вырос! Ни тебя, ни доктора Вонграта никогда не увидишь на подобных мероприятиях, – связь, которая обнаружилась между ними через мать, не облегчала общение, а наоборот – тяготила его. Тем не менее Мин учтиво кивнул.

– Отец постоянно занят в больнице, а я заканчиваю университет, чтобы присоединиться к управлению, – своими словами он привлек внимание молодого актера. Мин как бы случайно столкнулся с ним взглядом. – Видел вас среди моделей. Позвольте представиться – Мин Вонграт.

– Сэинт Сонгкватир. Приятно познакомиться, Кхун, – парень сложил руки в вай. Да, он и правда был вежливым, хотя они и были одного возраста.

Тут его локоть снова был захвачен в плен. Дели, потерпев поражение в поисках, вернулась.

– Ох, какое совпадение. Я хотела вас познакомить, а вы справились без меня, – она хихикнула, смотря поочередно на него и на Сэинта.

– Вы знакомы? – взгляд актера метнулся туда, где Дели вцепилась ему в руку, и Мин пытался понять: был ли в этом взгляде интерес, равнодушие или сожаление? Но Сэинт держался настолько учтиво, что было сложно догадаться, что именно за этим скрывается.

– Нонг'Дели – кузина моей подруги. Я пообещал позаботиться о ней сегодня, – успел сказать Мин перед тем, как девушка уже была готова разразиться очередной тирадой. – Она ваша поклонница, – добавил он.

– Пи'Мин, вы вообще-то одного возраста, общайтесь без формальностей, – заметила Дели.

– Я не против, – парень в ответ тоже кивнул, хоть Мин и видел, тот все еще чувствовал себя немного скованно. – Так ты тоже выпускаешься в этом году?

– Да, хотя до сих пор сложно в это поверить. Кажется, только вчера поступил, – взгляд стал затуманенным, будто актер погрузился в прошлое. Мин почувствовал ниточку родства, ему были знакомы эти чувства. Он сам не понимал, как шесть лет могли пройти сквозь пальцы в одно мгновение.

– Нонг'Дели говорила, ты снялся в лакорне. Ты изначально собирался заняться актерством или это временное увлечение? – продолжал проявлять интерес Мин.

– Это всегда было моей мечтой. Я проходил сотни кастингов, но все впустую. Пришлось похудеть, изменить прическу, начать ухаживать за собой и самостоятельно практиковаться в актерском мастерстве и, наконец, когда я уже отчаялся и думал, что после выпуска буду работать по специальности, год назад все изменилось. Хотя диплом все равно меня радует, это важно для моей мамы, а ее счастье для меня – лучшее утешение, – парень говорил с такой теплотой о матери, что его сердце неприятно заныло. Обычно молодые люди их возраста обсуждают количество девушек или дорогие машины, но не любовь к своим матерям. Вступать на эту территорию Мин отказывался.

– Пи'Сэинт, я так завидую тебе, твоя мама такая понимающая, а моя только и знает, что тиранить. Я и так еле уговорила ее, чтобы она не отправляла меня в пансион в Швейцарии и позволила окончить школу здесь.

Мин с каждым словом уходил от реальности все дальше, будто тело находилось под водой, и вместо слов наружу вырывались лишь хрипы. Он воспринимал происходящее как глубоководная рыба: десятки километров темной воды под давлением до поверхности. Он прекрасно знал эти симптомы, но надеялся, что больше не придется иметь с этим дело. В голове на безумной скорости проносились картинки, слишком ужасающие, чтобы их помнить, но настолько неизгладимые, чтобы изгнать их навсегда из сознания.

– Ты в порядке, Пи'Мин? – Дели прикоснулась к нему, однако он не отреагировал. Лишь когда она потрясла его чуть сильнее, он очнулся. Мин оглянулся и понял, что до сих пор находится на показе, и на него уставились не только Дели и Сэинт, но и остальные.

– Ох, наверное, ты все еще скучаешь по матери, – сказала та самая знакомая. Кулаки сжались, а желваки заиграли на лице от злости.

– Ох, прости, Пи'Мин! Я забыла, что она умерла. Постоянно болтаю, совсем не подумав, – бесцеремонно воскликнула Дели.

Он не любил насилие, а применять его к женскому полу и подавно не планировал, однако сейчас был близок оступиться. Сохраняя последние капли спокойствия, он произнес хриплым голосом:

– Простите, я отойду на минуту, – и не задерживая ни на ком взгляда, выскользнул из общего зала.

Мин был зол. Очень зол. Вот поэтому он ненавидел быть в этом обществе, ведь рано или поздно все вспоминали, кто он такой, и строили теории, что же довело семью Вонгратов до трагедии. Поэтому он и присоединился к игре Мары. Он хотел убежать от себя и своего прошлого – притворяться кем-то другим было так легко, в то время как реальность оставалась совсем другой. Антонимом всего простого.

Слишком много всего он подавлял в себе годами. И были воспоминания и чувства, которыми не хотелось делиться и обсуждать ни с кем и никогда. Ковырять раны – в этом не было смысла, в раннем возрасте на это и так было потрачено достаточно времени. Ничего уже не изменить, и он старался уйти от этого как можно дальше. Сделать так, чтобы при каждом упоминании не вздрагивать, не распадаться на тысячи мельчайших частиц. Но иногда он терял бдительность, и сегодня был именно такой момент.

Это была вина Лайта. Если бы парень не появился в его жизни и не переехал в его дом, Мин сейчас бы не находился в такой ситуации: не согласился на идиотский заказ Мары, не поступился собственными принципами, не позволил толпе самовлюбленных и упивающихся зрелищем людей видеть момент своей слабости.

Все их беспокойство было притворным, никого на самом деле это не волновало. И тем более не волновал он сам. Они забудут об этом уже через минуту, в то время как мир кого-то одного рушится. Он ненавидел эту малосердечность в людях, но хуже всего то, что он был таким же. А может, даже хуже многих из них – вовсе бездушным.

Он вышел на небольшой балкон, чтобы побыть в одиночестве, но услышал, как стеклянная дверь приоткрылась и, повернувшись, увидел Сэинта. Тот нерешительно переступал с ноги на ногу, будто был не уверен, должен ли тут находиться. И это было правильно – Мин не понимал, что парень здесь делает.

– Прости, что тревожу. Наверное, ты хочешь побыть один, – Мин не спешил отвечать. Он был зол, однако поведение актера говорило о том, что Сэинт чувствует себя виноватым, и это создавало между ними связь, которую он и не рассчитывал установить так быстро. Если Сэинт был так обеспокоен чувствами других людей, сейчас тот жалел его.

– Не всегда получается так, как мы того хотим, – прохрипел он. Пускай, пусть жалеет. Он просто выяснит необходимое и забудет об этом. Что ему до того, что подумает этот парень или все остальные? Пусть жалеют или злорадствуют.

– Глупо думать, что мои слова как-то помогут, и все же я понимаю тебя. То есть у меня тоже… умер отец, и я не люблю это вспоминать. И тоже не хотел бы, чтобы толпа незнакомцев обсуждала это прямо передо мной.

Мин особо не вчитывался в информацию о семье актера, ведь в отличие от ситуации с Лайтом, был равнодушен к столь личным данным. Он не думал, что они как-то повлияют на кратковременную игру.

– Забудь, ты тут ни при чем. Просто, когда идешь на показ мод, вряд ли рассчитываешь обсуждать мертвых членов семьи, – Мин вернул себе самообладание и продолжил в обычной саркастической манере.

– Люди бывают бестактны, чего только у меня не спрашивали фанаты или журналисты. Хотя я даже не популярный актер, а всего лишь новичок. Иногда меня это пугает: что будет дальше? Это всегда было моей мечтой, но даже сейчас… бывает трудно, – Сэинт подошел ближе и теперь, остановившись рядом с ним, облокотился руками о перила.

– И ты готов к тому, что дальше будет только сложнее? Готов ради мечты отказаться от части себя?

Сам он так и не нашел то, ради чего мог пожертвовать всем. Мин никогда не хотел ничего настолько сильно.

– Я все равно постараюсь оставаться собой. Играть роли ведь и так отчасти обман. Это способность быть кем-то другим. Однако не думаю, что я так хорош, чтобы однажды потерять себя. Несмотря на некоторые жертвы, я все же хочу этим заниматься. Актерство – то, что заставляет мое сердце биться быстрее. И я верю, что мои фанаты оценят мой труд.

Мин подумал, что хорошо бы и ему смотреть на собственное будущее с такой же надеждой и оптимистичностью, может, тогда жизнь была бы проще. Теперь он чувствовал долю досады, что приходится обводить этого парня вокруг пальца.

– Мне всегда было интересно: а как же личная жизнь? Публичным людям, должно быть, трудно в этом плане. Вдруг ты влюбишься, а фанаты этого не примут?

– Я… мне сейчас не до этого. Нужно сперва наладить карьеру, ведь это только начало. Пока я думаю только о фанатах, – парень мягко улыбнулся, смотря на него.

– Это ведь может тянуться несколько лет или даже больше. Знаю, чувствовать одиночество даже среди огромной толпы – не редкость. Плюс, мы – молодые парни, как же наши физиологические потребности и желания? – он приближался к Сэинту, понижая тон голоса. Он не то чтобы открыто показывал заинтересованность, однако был уверен, что его бы напрягло, если малознакомый парень так приближался к нему, и он бы принял это за намек. Но либо Сэинт был наивен, либо не против, поскольку не проявил попыток отпрянуть.

– Я… не знаю, – Сэинт легко рассмеялся, во взгляде по-прежнему не наблюдалось злобы. – Ты задаешь слишком сложные вопросы. И я не одинок: моя мама рядом со мной, еще у меня есть маленькие кузины, да и мой менеджер хорошо заботится обо мне.

– Тебе повезло, – согласился Мин. – У некоторых нет ни мечты, ни поддержки.

– Прости, я не для того рассказываю, чтобы ты почувствовал себя хуже. Вообще-то, я пришел поддержать тебя, но, очевидно, у меня плохо выходит, – Сэинт выглядел виновато, и это выдавило из него небольшую улыбку.

– Поверь, это не твоя вина. Ты не можешь брать ответственность за то, что чувствуют другие. Если моя жизнь отличается от твоей – это только моя проблема, – подытожил он.

– Почему ты так думаешь? Ты… молод, красив и, насколько я понял, богат. Рядом с тобой такая девушка, как Нонг'Дели. Многие были бы довольны на твоем месте, – такие слова обычно вызвали бы в нем раздражение, однако они были сказаны без попытки уколоть или позавидовать, а с таким неподдельным недоумением, что Мин понял: Сэинт просто пытается его понять. Немногие люди испытывают желание понимать других, все хотят быть понятыми сами. Плюс, это можно было воспринять как заинтересованность в его персоне.

– Спасибо за такую высокую оценку, правда в одном ты ошибся – Дели действительно кузина близкой подруги, не более. И к тому же, если ты не заметил, она влюблена в тебя, – этот разговор между ними получился даже более уместным, чем Мин мог себе представить. Все-таки даже из своего жалкого положения он извлек пользу для дела.

– У меня были подобные подозрения, – нерешительно кивнул Сэинт.

– Так в чем же дело? Она милая, и ты сам сказал, что многим парням нравятся такие девушки. Тем более у нее есть связи. Она бы помогла тебе за один взгляд в ее сторону, семья Дели – не последние люди в Бангкоке, – Мин говорил чистую правду.

– Как и сказал, сейчас я не ищу отношений, – Сэинт смутился.

Теперь он не был уверен в том, что Дели ошиблась в выводах. Доводы парня звучали разумны и, казалось, тот говорит искренне, тем не менее он ощущал, что это не все. Актер напрягся, хоть и пытался не показывать этого.

– Может… тебя не интересуют девушки? – Мин задал решающий вопрос, хотя и не рассчитывал получить настоящий ответ. Он бы ни за что не рассказал о таком на публичном мероприятии случайному знакомому. Поскольку его целью не было спугнуть или оттолкнуть от себя, он добавил: – Хотя это слишком личный вопрос, прошу прощения. Но для меня это не проблема. Я посещал слишком много американских лагерей и школ в детстве, там даже проще, чем в Таиланде, привыкнуть к различным сексуальным ориентациям.

– Я… – в парне читалась нерешительность. В какое-то мгновение показалось, что сейчас он неожиданно получит ответ, и дальше не придется ничего узнавать и тем более делать, а потом их отвлек посторонний шум, и Сэинт закрылся. – Боюсь, мне пора возвращаться, все же я одна из моделей показа. Нужно хорошо выполнить работу, не хочу, чтобы мой менеджер получил жалобы на меня.

– Конечно, – кивнул он. Момент был упущен. Ничего, он и так добился многого за первую встречу.

Он последовал за актером и в итоге вернулся к Дели, полностью игнорируя ее вопросы и попытки снова подойти к Сэинту. Это было лишним, он уже получил, что хотел от знакомства. Через полчаса он попросил у официанта ручку, чтобы написать свой номер на салфетке и отдать его Сэинту. Немного устарелый трюк, зато эффектный.

Он заметил начинающего актера у выхода, рядом с ним стоял мужчина средних лет.

– Это его менеджер, – подсказала Дели. – Я уже встречалась с Пи'Ченом.

– Пошли. Отвлеки мужчину собой, – девушка послушно кивнула. И пока Дели заняла внимание менеджера, сообщая, что надеется поучаствовать в следующем показе вместе с Сэинтом, Мин посмотрел прямо на парня, протянув руку.

– Было приятно познакомиться, – когда их ладони соприкоснулись, Сэинт удивленно вскинул бровь. Между пальцами была зажата сложенная салфетка, и парень рефлекторно сжал ее, когда Мин подталкивающим движением передал послание.

– Не думал встретить на подобном мероприятии кого-то нормального, – и более тихо, чуть наклоняясь к нему, прошептал: – Мой номер, если захочешь продолжить общение, – после чего, не дав шанса ответить, он попрощался с менеджером актера, после чего они с Дели ушли.

Мин ждал пока подъедет водитель девушки.

– Итак? Думаешь, ему нравятся девушки или нет? – ей следовало поучиться терпению.

– Пока могу лишь с точностью сказать, что сейчас он не ищет пару. Кто его привлекает, узнаем позже, – хотя у него были весомые основания для определенного мнения, он не сказал об этом Дели. Он не любил распространять непроверенную информацию.

Когда она села в машину и уехала, Мин подождал, пока парковщик подгонит его собственную, чтобы также покинуть место. По дороге он думал о том, что глубоко внутри будет рад, если актер не позвонит. Тогда он просто скажет Маре, что они ошиблись, и его чары не подействовали. А повторно навязаться – такое поведение точно вызовет лишние подозрения.

Сэинт даже не подходил критериям, по которым они обычно «работали»: он не разрушал ничью жизнь, не предавал чужое доверие и не разбивал сердце. Он виноват лишь в том, что Дели влюбилась в него. И почему люди перекладывают обязанности за свои чувства на других, если это полностью их выбор?

Мин с бóльшим желанием подружился бы с Сэинтом, чем с докторишкой у себя дома. Несмотря на приветливость розоволосого, что-то в нем не давало покоя. Он даже хотел, чтобы по возвращении в особняк парень попался ему на глаза, и тогда будет повод вылить скопившееся раздражение на настоящего виновника. Однако дом был привычно тих и пуст. Прислуга ушла домой, Нун уже спала (она уезжала к семье только на выходные), а отец, скорее всего, отсутствовал. На втором этаже также не было обнаружено признаков жизни. Словно он вновь один в этом доме. Воспоминания о матери начинали обвивать и душить. Ее здесь не было, но хватало одного слова, чтобы призраки прошлого вырвались наружу. Особенно в этих стенах. Он ненавидел их, но в то же время не мог расстаться с этим местом.

Мин не понимал самого себя. Сейчас злость вскипала от того, что даже с появлением в доме нового человека, он все равно был один.

Совершенно нерационально поддавшись импульсу, он дернул за ручку не своей двери, а той, куда ему не следовало заходить. Он знал, что там был замок, однако не встретил никаких препятствий. Видимо, Лайт не привык к уединенности или же не искал ее. Дверь не издала звуков, в противовес аналогичным сценам в фильмах. Время перевалило за два часа ночи, хотя почти за три недели проживания парня здесь, Мин понял, что тот многократно засиживается допоздна. Но именно сегодня Лайт спал.

Он обвел взглядом комнату: она пребывала в таком же беспорядке, как когда он был здесь несколько ночей назад. Невзирая на темноту, лунный свет из окна позволял различать очертания обстановки. Какое-то время он пепелил взглядом спящего Лайта.

Что он тут делает? Что забыл в комнате человека, который нарушил его покой? Почему ведет себя как чертов маньяк?

Кажется, он в голос выругался. Ему не хотелось быть пойманным за таким странным занятием, адекватное объяснение которому не был готов придумать, если бы его сейчас застали с поличным, поэтому Мин выскочил из комнаты как можно более бесшумно и на этот раз открыл дверь собственной комнаты.

Чего он вообще добился к двадцати трем годам? Притворялся кем-то другим, имея при этом все, о чем мечтают остальные? Он не мог даже решить, чего хочет от будущего. У него не было мечты: ту, которую лелеют в сердце и укачивают по ночам, охраняют от других и которой живут в тяжелые времена.

Было так нелогично, что он разбирался в реакциях других людей, мог манипулировать их поведением и совершенно не понимал самого себя. Каким нужно быть неудачником, чтобы день изо дня прожигать жизнь, игнорируя свои проблемы? Он был молод, красив и богат, как и сказал ранее Сэинт, но полон злости, растерянности и одиночества. Поэтому предпочел бы стать обычным. Однако он никогда не получал желаемое.

Телефон засветился, оповещая о новом сообщении. Мин устало потянулся к айфону, садясь на кровать.

«Это Сэинт с показа мод. Наше знакомство было странным, но я рад ему. Ты мог просто записать номер в телефон, не думал, что кто-то еще пишет номера на салфетках»

Глаза закрылись. Вот оно.

Теперь выбора не осталось, нужно продолжить игру. В любом случае он же не собирался делать ничего по-настоящему ужасного, ему не нужно разрушать мир Сэинта. У того была мечта и цели, и он не собирался растаптывать жизнь актера. Слишком хорошо знал, каково жить под осколками. Необходимо лишь получить ответ на нужный вопрос, стараясь не делать никому больно. Хотя бы в этот раз. И после этого он скажет Маре, чтобы объяснила кузине, что та может не нравится актеру, независимо от того, какой именно пол предпочитает Сэинт.

«Решил, что осторожность не помешает, ты все-таки публичная личность. Давай как-нибудь пообедаем, и я таким образом отблагодарю за твое беспокойство сегодня».

Вот еще одно подтверждение – очередная неудача в попытках получить то, что хотел. Мин никогда не желал быть злодеем, но все подталкивало его именно к этому.

_____________________________

Я потерял свои мечты, они завяли как цветы

Моя вина, боль так сильна

(Владислав Курасов – На Глубине Души)