2 глава
В этот раз на кушетке сидели уже двое, и Мин делал вид, что слушает отца, который обсуждал что-то с его «новым другом».
Он все еще не понимал, каким образом ему навязали какого-то мальчишку, который для начала вообще оказался одного с ним возраста, да и не просто случайным студентом-медиком, а отцовским протеже.
– Мин поможет тебе с вещами, и вы вместе вернетесь домой.
Он не возразил и не сразу вспомнил, что его машина стоит на университетской парковке, поскольку встреча в кабинете отца с парнем, с которым он столкнулся утром, выбила его из колеи. Да и вступать в семейный конфликт при постороннем не хотелось. Они покинули кабинет, поглощенные неуютной тишиной.
Обычно Мин не тревожился о такой банальности, как неловкость или стеснение. Он просто не брал в расчет других людей. Нужные знакомства завязывались сами собой, но в основном для дела; по собственному желанию – крайне редко. Он избегал как раз то, что сейчас витало в воздухе. Ситуация была идиотской.
Когда они дошли до парковки, Мин понял, что опять забыл о машине.
– Дерьмо, – выругался он, поймав недоуменный взгляд нового знакомого, и недовольно поджал нижнюю губу, будто раздражаясь, что вообще должен что-то объяснять. – Я приехал на такси. Моя машина осталась на парковке университета.
– Я могу забрать вещи и сам. Тебе необязательно мне помогать, – оказалось, паренек только выглядел нелепо, однако умел подмечать детали. Значит, заметил его недовольство и просто умело притворялся перед отцом.
Но за этот день произошло слишком много накладок, Мин устал и вместо согласия на полученное предложение от чужой осведомленности он лишь сильнее раздражался.
– Ты в любом случае свалился на мою голову и в мой дом. Просто заберем твои вещи на такси, чтобы отец снова не лез ко мне, а потом заедем за моей машиной, – хотелось показать незнакомцу, что он не собирается давать повод сблизиться с собой. Даже с указки отца. Он выполнит просьбу лишь в этот раз, не более.
– Прости, если беспокою тебя, – ответил парень и выглядел слишком искренним в своих извинениях. Было бы легче, если тот ответил ему под стать – так же грубо и нарываясь на драку. Но нет, кажется, парню было неудобно.
Они ехали в такси в полной тишине, нарушенной лишь музыкой по радио. Мин закрыл глаза и сцепил руки в замок, таким образом, отрезая любую возможность какого-либо общения.
Он не открыл глаза, даже когда такси остановилось, и дверь с другой стороны хлопнула, осведомляя, что второй пассажир вышел. И только тогда Мин позволил себе «очнуться» и через стекло разглядывал дом, к которому они приехали. В подобных жило большая часть населения страны. Ничего примечательного, ничего вычурного или чрезмерного. Просто и уютно. Интересно, каково будет после такого переехать в холодный особняк?
Хотя большинство пришло бы в восторг. Таковы люди по природе: хотят того, чего не имеют. Мин был таким же: ему бы хотелось чего-то наподобие этого дома. Может быть, немного больше, однако обычного, теплого, уютного. И, конечно же, лишь в самых потаенных мечтах.
К удивлению, Лайт очень быстро показался вновь, на этот раз в сопровождении женщины и маленькой девочки. Они обнялись, и уже через несколько минут парень с таксистом загрузили багаж и вернулись в машину.
– Ты быстро, – произнес он, сам от себя не ожидая. Звучало так, будто он ждал и пытался завести разговор (что определенно было не так!).
– Я собрал вещи заранее, еще перед парами, поэтому чуть не опоздал на занятия, – объяснил парень словно они были давно знакомы – просто и без увиливаний. Эта манера дезориентировала.
– Да уж, так спешил, что сбивал людей с ног, – почему-то поддел он, будто собирался получить запоздалый ответ за произошедшее утром.
– Прости? – парень посмотрел на него растерянно, будто не понимал, о чем речь. Мин не мог поверить. Лайт делал вид, что не помнит его? Может, специально подстроил их встречу в кампусе, зная, что скоро будет жить в его доме?
– У тебя слишком короткая память, как для будущего врача, если не помнишь, что было утром, – общение велось легче с придирками и подколами. Хотя второе предназначалось исключительно для людей, которые выходили за рамки «навязанных знакомых».
Лайт смотрел на него с неподдельной растерянностью, пока что-то не промелькнуло в его памяти.
– О, так мы в одном университете? Прости, я редко замечаю людей вокруг. Плохое зрение и постоянная спешка.
Мин опешил. Обычно люди запоминали его намного лучше, чем он их. А этот докторишка не посчитал нужным даже обратить внимание на инцидент!
– Отец должен был тебя посвятить, раз уж навязал тебя мне, – Мин злился на себя из-за того, что его вообще волновали воспоминания парня на соседнем сидении. Тот мог помнить, что и как хочет. И какого черта этот бессмысленный разговор и вовсе продолжается?
– Он говорил, ты тоже выпускаешься в этом году. Вроде, экономический, правильно?
К этому времени они успели подъехать к центральным воротам университета. Мин без лишних слов расплатился с таксистом. Раздраженный разговором, который сам же и затеял, он не собирался никого ждать, поэтому направился на парковку, отчетливо распознавая немного поодаль следующие за ним шаги и катящийся чемодан. В ночное время тут не было ни души, кроме охранника, который пропустил их, увидев студенческие.
Когда он уже подошел к своей машине и разблокировал ее, тишину прервали.
– Мин, – это был не мужской голос.
Пораженный, он обернулся, чтобы посмотреть прямо на Нану. Он не говорил девушке, где учится. Она подошла к нему злым и резким шагом, не выражающим ничего хорошего.
– Что ты тут делаешь? – он разозлился и не удосужился скрыть настоящие эмоции, ведь думал, что покончил с ней.
– Мы не закончили, – ответила она так, будто прочитала его мысли, а главное – словно это что-то объясняло.
– Я сказал тебе все, что хотел. Ты следила за мной? – сузив глаза и подойдя к ней впритык, прошипел Мин. Ему никогда не нравилось, когда нарушали его границы. А Нана была последней, от кого он ожидал подобного.
– Ты меня вынудил. Я ехала следом за тобой к больнице и подождала, пока ты снова не вышел, – только по счастливой случайности он действительно поехал туда впервые за несколько лет. В ином случае девушка бы сразу узнала правду, едва увидев особняк. Даже то, что он заехал на такси сперва сюда оказалось как никогда кстати. – Хотела поговорить с тобой там, но ты был не один, и вы быстро скрылись в такси снова.
Только сейчас он вспомнил, что рядом стоит Лайт и наблюдает за ними. Теперь не избежать вопросов. Этот мальчишка подослан отцом, а в его планы не входило, чтобы кто-то знал о его негласных «развлечениях». Тем более отец. Тот не поймет по какой причине он участвует в подобном.
Лучшим решением было как можно быстрее и естественнее убрать Нану с пути и выставить все рядовой ссорой. Этого парня не должна касаться его личная жизнь, даже если и поддельная.
– Думаю, лучше нам поговорить в другой день. Уже поздно, мне нужно домой, – включил успокаивающую интонацию Мин.
– А как же смена в больнице?
Черт! Еще одна информация, которая не должна была быть озвучена. Особенно для посторонних ушей.
– График изменили. Слушай, я думал, ты не из тех, кто преследует и истерит. Нана, я того не стою, – было сложно понять куда делась девушка, с которой он общался последнее время – его собственное отражение.
– Думаешь, я настолько тупа, чтобы не понять, что ты мне лжешь? Что ты скрываешь? У тебя другая, да? Поэтому ты хочешь, чтобы я вернулась в Америку?
Он решил выбрать самый банальный путь и попытался прижать ее к себе, как герои всех романтических фильмов в попытках успокоить буйных героинь. Однако вместо того, чтобы склонить голову на его грудь и остыть, Нана оттолкнула его и со всей силы влепила пощечину.
Прикоснувшись к пылающей щеке, Мин почувствовал что-то влажное, а секундой позже увидел на пальцах кровь. Она разодрала кожу ногтями. Вот почему он ненавидел женский маникюр, длиной в настоящие когти.
– Ты в порядке? – Лайт подбежал к нему и бесцеремонно положил руку на плечо, будто они друзья. Но Мин не мог концентрировать злость на двоих одновременно, тем более раньше никому из девушек не удавалось причинить ему боль в прямом смысле слова.
– Ты сошла с ума! – прорычал он. – Ты думаешь, после этого я вернусь к тебе?
– Говори, с кем ты встречаешься? Или, может, ты специально познакомился со мной, зная кто я? – даже в истерике она сохраняла способность к логическим выводам.
Нана приближалась к опасной черте, которую он не мог позволить ей пересечь. Еще в самом начале Мара предупредила, что ни один человек из тех, кого «заказали», не должен догадаться о статусе мишени в игре на отмщение, иначе все пойдет под откос. Если узнает один, могут узнать и остальные. А за этим последуют серьезные неприятности, которые могли коснуться не только их лично, но и семьи в целом, что было крайне нежелательно.
Какой первый вопрос она задала? С кем он встречается? Надо заставить ее забыть об остальном.
– Прости, ты права. Я… у меня чувства к другому человеку.
Она вдруг завопила, кинув сумочку на пол, отчего та открылась, и содержимое покатилось по асфальту. Мин успел заметить не только косметику и телефон, но еще и флакончик таблеток.
– Кто это? Она не может быть лучше меня!
В этом утверждении был смысл: сложно найти девушку лучше нее по характеристикам, которые обычно мужчины выделяют в женщинах, и на секунду Мин завис, не зная, как поступить дальше. Пока рука, все еще лежавшая на его плече, не шевельнулась, и он не вспомнил о парне рядом с собой.
В голове возникла безумная идея. Он понимал, что поступает так лишь потому, что ничего другого в такой короткий срок придумать не удалось, а рядом был только этот обладатель розового недоразумения на голове. В любой другой ситуации Мин бы не прикоснулся к этой обузе и тем более не впутал в свои дела, но в данный момент тот являлся единственным доступным вариантом.
Поэтому он схватил Лайта за футболку, притянул к себе и слегка приобнял за талию, вжимая в свое тело. Он надеялся, что каким бы умным ни был любимчик отца, английский не был его сильной стороной, чтобы хотя бы большая часть того, что происходило, оставалась для него непонятной.
– Вот о ком я говорил.
После сказанного девушка впервые обратила внимание на свидетеля их ссоры.
– Он? Тебе нравится… парень?
– По-видимому. Я не могу обманывать тебя, когда осознал, что испытываю чувства к кому-то другому, – лишая слова определенности и точности, он пытался сгладить углы в весьма непродуманной лжи. Мин посмотрел на парня, который не шевелился в его руках, и лишь расширенные зрачки выдавали чужое возмущение. Он решил, что показал достаточно, поэтому выпустил Лайта из обременительной для обоих хватки.
– Не могу поверить… Ты гей?
Лайт почему-то наклонился и стал собирать содержимое ее сумочки обратно, после чего осторожно вернул ту. Нана схватилась за сумку, не выражая и намека на признательность. Такие люди не говорят «спасибо». Ей всегда подавали, приносили, ублажали. Она даже не осознала, что сейчас не была окружена никем из обслуживающего персонала, поэтому люди могли помочь ей лишь по своему желанию, а не по долгу.
– Теперь понимаешь. Тебе все же лучше вернуться домой. Мы поговорим позже, если тебе это еще нужно, – подытожил Мин.
Нана вздернула подбородок, окинув их испепеляющим взглядом, и, прежде чем повернуться на каблуках, высказала несколько совсем нелестных реплик в адрес придуманной им ориентации.
Этот день длился вечно и продолжал становиться все хуже и хуже. После сегодняшней сцены хотелось позвонить Маре и сказать, что он больше не участвует в этом дерьме. С него хватит! Теперь пришлось даже геем прикинуться, чтобы спастись. Хотя это было не самая ужасная ложь в его жизни. По сути, данные слова ничего не значили для него, и даже оскорблением в его глазах не считались. Чем это хуже, чем быть вечным сожалением? Ведь Мин лгал себе ежедневно, просыпаясь и пытаясь прожить очередной день. Ложь на протяжении десяти лет тенью преследовала его на каждом шагу.
– Эй, нужно обработать порез, – прозвучал голос стоящего рядом парня. Мин, как и прежде в кабинете отца, прикрыл глаза, выдохнул и только после этого посмотрел в сторону Лайта.
– То, что тут произошло, – ты ничего не видел, – он обвел парковку рукой, голос звучал резко и беспощадно.
Парень покорно кивнул, и Мин сел в машину, а посмотрев в зеркало в салоне, выматерился. Царапина, оставленная Наной, оказалось куда глубже, чем он предполагал. Лайт сел на соседнее переднее сидение, прежде чем он сказал тому проваливать на заднее.
– Нужно обработать, – повторил Лайт, как попугай, и вытащил из небольшой сумки все необходимое. Нет, Мин представлял, что доктора должны быть всегда готовы, но видеть, как этот выглядящий едва совершеннолетним мальчишка собирается помочь ему казалось до нелепости абсурдным.
– Все студентики-медики такие напористые? – он вырвал из чужих рук антисептик и упаковку ватных палочек, и, смотря в зеркало, вытер кровь, замечая, как кожа вокруг пореза вздулась и покраснела.
– Большинство из тех, кого я встречал, достаточно напористы, – Лайт упрямо вернул себе отобранное и повернул его лицо к себе, а затем смоченной из другой бутылочки палочкой провел по поврежденному лицу.
От этой наглости Мин опешил и с удивлением таращился на парня. Что тот себе позволяет? И все же по непонятной причине он дал не только обработать, но и заклеить порез пластырем.
– Готово. Думаю, через несколько дней заживет, не умрешь, – Лайт слегка ухмыльнулся ему и наконец отодвинулся.
Пока парень прятал содержимое обратно в сумку, Мин завел машину и выехал из территории университета. Молчание тянулось уже несколько минут, хотя он знал, что необходимо дать понять парню, что тот не имеет над ним власти, даже если и стал свидетелем подобной сцены. Лайт должен понимать, что увидел то, что его абсолютно не касается. Однако ответное молчание ставило в тупик. Любой другой задавал бы вопросы, а этот глупо улыбался, уставившись в окно. Мин снова заговорил первым, проклиная себя за это.
– И ты не спросишь, что это было?
– И так ясно: ты расстался, ну или попытался расстаться с девушкой, – ответил Лайт, встречаясь с ним глазами.
– Это все, что ты понял?
– Ты о том, что вы болтали на английском? Когда соврал ей, что работаешь в больнице или о том, что у тебя чувства ко мне? – парень ухмыльнулся, будто насмехался над ним. Докторишка оказался не лишен самодовольства, которое по какой-то причине не казалось попыткой задеть или обидеть. Однако Мин не мог позволить пустить все на самотек.
– Нужно было, чтобы она отвязалась от меня. Но это все ложь, ты же понимаешь? – почему-то уточнил он.
– Ну вряд ли ты воспылал ко мне такими чувствами за тот час, который мы знакомы. Твое лицо ранее кричало о том, что ты скорее убить меня хочешь.
– В общем, это большая ошибка. Я не думал, что она будет преследовать меня. И еще раз повторю: ни слова моему отцу.
Любой другой извинился бы, что втянул в подобную ситуацию, но Мин помнил, что именно этот парень вторгся в его жизнь без приглашения. Так что это даже к лучшему. Незваный гость будет держаться от него подальше, после того что увидел сегодня. Поскольку даже для него это было чересчур, однако показывать этого он не собирался.
– Если для тебя это важно, не скажу.
Всю оставшуюся дорогу он рулил в тишине, поражаясь, во что оказался впутанным. Его отцу было наплевать на то, что он ставит между ними еще одну стену, приводя какого-то мальчишку в их дом. И в это же время именно посторонний человек говорит ему «если для тебя это важно», как будто действительно принимает во внимание его чувства. При этом, будучи ему никем.
Мин не считал себя высокомерным или заносчивым, просто слишком «в себе», он неохотно подпускал людей. Было легче общаться с теми, кого он знал уже давно. Но прекрасно понимал, что Лайт не сделал ему ничего плохого… пока что. Хотя задавался вопросом, почему этот парень переезжает в их дом, даже если и временно. Чисто практически мальчишка едва ли мог помешать, стоило просто забыть о его существовании. Ни к чему вести напрасные войны, тем более что Лайт узнал его секрет. Отец просил быть учтивым и вежливым, и Мин был приучен играть эту роль на публику большую часть жизни, поэтому не так уж трудно поддерживать эту видимость для еще одного человека.
Они подъехали к особняку, возле ворот которого Мин ввел пароль, прежде чем заехать во двор. В коем веке он был рад оказаться дома. Хотелось повалиться на кровать прямо сейчас, не дожидаясь привычно рассвета.
– Ого, – восторженно воскликнул Лайт, а он лишь усмехнулся. Было даже забавно наблюдать, как широко открылся рот парня.
– Типичная реакция, – хотя слова звучали заносчиво, в них была уже не открытая враждебность, как раньше, а смирение с ситуацией. Лайт же продолжал глазеть вверх, будто перед ним возник Хогвартс. – Я хочу спать, поэтому хватит пялиться и пойдем выясним, где тебя поселят, – Мин надеялся, что отец поставил в известность экономку, и она уже все приготовила.
И когда они зашли в холл, женщина сразу же вышла им на встречу.
– Ну наконец-то! Хозяин звонил еще час назад. Я вас заждалась. Ох, это и есть наш гость? Еще и такой симпатичный, – такое чувство, что ей показали младенца, а не взрослого парня. Хотя Мин без особого энтузиазма признавал чужую миловидность. Парни такого типажа обычно окружены заботой и умилением женского пола, что только что подтвердила Нун.
– Кхун8 Равит предупредил, что очень талантливый студент поживет у нас некоторое время. Ты выглядишь таким юным, неужели уже заканчиваешь университет, как и наш Мин? – поинтересовалась женщина.
– Вообще-то, я потерял один год. Изначально поступил на другую специальность, но на следующий год заново пошел на первый курс уже медицинского факультета, – теперь Мину не удалось скрыть удивление. Этот парень старше него? Эта информация просто не укладывалась в голове.
– Ох, а с виду тебе едва восемнадцать можно дать! Хотя вы в любом случае еще так молоды, вся жизнь впереди, – добродушно заметила экономка.
– Никогда не знаешь, как много времени осталось, – фраза была сказана словно другим человеком. Хотя откуда ему это знать? Они с Лайтом не были знакомы, и он не собирался копаться в чужой голове. Его интересовала только связь парня с его отцом.
– Такому молодому юноше нельзя быть таким пессимистичным. Мне хватает одного, который вовсе не жалеет себя, правда? – она похлопала его по ягодицам как маленького, но Мин лишь недовольно сжал губы. Было легче позволить ей пожурить себя, чем противостоять. После такого утомительного дня, он не почувствовал привычного негодования от обращения с ним как с ребенком, а, наоборот, – это напомнило, что в доме есть хотя бы один человек, который заботится о нем.
– В какой комнате он остановится? – он решил сменить тему и наконец закончить этот день.
– Кхун Равит попросил приготовить для нашего гостя голубую комнату.
Эта была комната напротив его спальни, которая в детстве служила игровой, и уже несколько лет стояла без дела. Мин поджал губу, злясь, что отец решил подсунуть эту обузу ему под нос в буквальном смысле. Почему сразу не попросил их делить одну комнату, будто им по пять лет?
Тяжело вздохнув, он поплелся вверх по лестнице и услышал, как Лайт отказался от помощи подбежавших работниц, самостоятельно поднимая чемодан, и последовал за ним. Дойдя до нужной двери, он остановился.
– Тебе сюда, – подбородком указал на дверь.
– А напротив твоя комната?
– Да. И еще раз проясним: я не буду общаться с кем-то только потому, что этого хочет отец. Не знаю, какова его цель – показать мне, какой я ничтожный рядом с лучшим студентом или что потерял, не пойдя по его стопам, – но меня это не колышит. Давай просто продолжать жить каждый своей жизнью и не мешать друг другу в тот период, пока ты здесь ошиваешься, – уставшим голосом изрек он, опираясь о дверной косяк.
Лайт не спешил отвечать, будто изучал его.
– Я не думаю, что лучше тебя, и вряд ли твой отец так считает. Мне на самом деле жаль, что потревожил тебя. Не знаю, облегчит ли это причиненное мною неудобство, но я буду здесь редко бывать – у меня во всю идет практика. Так что не беспокойся, я не буду постоянно мелькать перед глазами и мешать тебе.
Мин возрадовался, что парень оказался по крайней мере адекватным, поэтому решил успокоиться хотя бы на сегодняшнюю ночь.
– Если тебе что-то будет нужно, Нун поможет, – сказал он, после чего удалился свою комнату.
Когда голова коснулась подушки, он дотронулся до пластыря на лице. Лучше этому парню избегать его не только дома, но и в стенах университета. Теперь он был даже благодарен за чужой яркий вид, который невозможно не заметить среди толпы. Хотя вероятность того, что они столкнутся слишком мала. Они проучились почти шесть лет в стенах одного учебного заведения, хотя и в разных корпусах, и Мин не сомневался, что не видел Лайта до сегодняшнего утра.
Он не знал почему, но был уверен, что запомнил бы это лицо.
_____________________________
Я смотрю в себя и вижу, что мое сердце черное
Я вижу свою красную дверь, я должен покрасить ее в черный 9
(Ciara – Paint It Black)