В твоей Америке, наверно, хорошо,
Но меркантильны там и небо, и каменья,
Не подойдешь там к ближнему с душой,
Чтобы не вызвать недоразуменья.
Там все живут американскою мечтой
И бегают за долларом остервенело,
Забыв, что есть услада наготой,
Когда любовью возвышают тело.
Добилась ты всего, чего хотел отец,
Но, видимо, тебе чего-то не хватало,
И ты решила было под венец,
Однако вышло смазанным начало.
Теперь ты Григору доверила свои
Божественные прелести ласкать и холить.
Но есть ли в этом капелька любви,
Которая способна обезволить?
Мне кажется сейчас, что сумасбродства нет
Ни в действиях твоих, ни в чувствах, ни в желаньях.
Тебе по нраву временно атлет,
Он будет просто жить в воспоминаньях.
Но неизбывны грезы о большой любви,
Чтоб навсегда связать судьбу с неповторимым:
Не изменить наследие в крови
В его могуществе неоспоримом.
И здесь уже играют против всех и вся
Твои заслуженные звездность и богатство,
Тебе самой неловкости неся,
Избраннику пророча ренегатство.
Я понимаю, что твой выбор не велик,
Ты будешь доминировать в любом раскладе.
Мне хочется, чтоб твой небесный лик
Не оказался где-нибудь на складе.
Надежда у меня всего одна теперь —
Чтоб на тебя нашло благое озаренье
И чтобы мне твоя открылась дверь,
И я в твое вошел бы измеренье.