Я проснулась в светлой комнате с ослепительно-белыми стенами. Мебель тоже была белой – стол, стул, шкаф, мини-холодильник.
Я села. Голова пульсировала, словно кто-то пытался ее просверлить. В воздухе витал до тошноты знакомый запах – ни с чем не спутать, вроде гниющего дерева или преющих листьев. То был запах восковых свечей из магазина Нормы. Они где-то горели.
Я огляделась в попытках установить источник вони и внезапно поняла, что опять лежу. Ослепительно-белая простыня, две квадратные подушки. Что это за место? Почему я здесь?
Дыши.
Дыши.
– Делайте что угодно, только не паникуйте, – всплыл в памяти голос мисс Ромер. – Включите мозги. Оцените ситуацию. Подумайте, что и как из оказавшегося под рукой можно использовать.
Помещение было не меньше моей спальни в поэтическом лагере, только без окон и ручки на двери. Это подвал? Дверь раздвижная? Свечей не наблюдалось, но они определенно горели где-то неподалеку.
Я проверила карман – телефон исчез. Кровь заледенела в жилах. Нет, это все не по-настоящему.
Этого.
Просто.
Не может.
Быть.
С потолка светили две яркие лампы. Их закрывали запертые на замок металлические решетки.
Я встала. Ноги ощущались ужасно тяжелыми. Ступни кололо. Пол тоже был белым – окрашенный цемент. Я прошаркала к выходу и ощупала дверь. Не из дерева. Сталь? Или железо?
Я зажала ладонью рот. Слезы полились по щекам.
«Делайте что угодно, только не паникуйте. Включите мозги. Оцените ситуацию. Подумайте, что и как из оказавшегося под рукой можно использовать».
Итак. Справа от меня стоял высокий узкий шкаф, привинченный к стене толстыми стальными болтами, еще и закрепленный цепью. Та же история с холодильником, столом, стулом, кроватью и туалетным столиком – все надежно фиксировалось к стенам или полу.
Я прошлась по комнате. Ужасно чесались руки, сзади шеи и внутри ушей. Побочный эффект от наркотика? И поэтому же рот, по ощущениям, будто ватой набили, а меня знобило?
За туалетным столиком был дверной проем без двери. Открытое пространство размером с гардеробную. Заглянув внутрь, я обнаружила там туалет, раковину и душевую кабинку.
Глаза вновь наполнились слезами. Меня начало трясти.
Он собирается держать меня здесь. Никаких гребаных шуток.
Я вернулась к двери и принялась стучать в нее кулаками, орать, зовя кого угодно – пусть бы даже пришел он сам.
Я пинала.
Била.
Кулаком.
Ладонями.
Делала все, что следовало сделать до того, как похититель меня увез. Но слишком, слишком поздно.
Никто не отозвался.
Он не пришел.
В здании висела давящая полуночная тишина. Я постаралась набрать в грудь воздуха, но ее пронзила боль, прервав попытки дышать. Я без сил сползла на пол и уткнулась головой в колени. Это неправда. Этого просто не может быть.
Я снова посмотрела на дверь и заметила в самом низу панельку – дверцу, вроде тех, что проделывают для домашних питомцев. Совсем небольшую, где-то 30 сантиметров в ширину и двадцать в высоту.
Я пихнула ее, встала на колени и, опираясь на локти, попыталась просунуть наружу руки, но боковины лаза нещадно впились мне в бицепсы. Я только-только до плеч дошла, а конечности уже начали неметь; покалывание распространилось по всей их длине до самых кончиков пальцев. Нужно придумать иной способ.
Лежа на животе, я высунула в лаз голову. Петля дверцы больно уперлась в скальп. Что-то острое задело ухо. Я огляделась и увидела неподалеку груду сложенных коробок – а еще другую комнату, в трех ярдах от меня, на другой стороне коридора. В щель под дверью лился свет, внутри явно кто-то был.
– Эй! – крикнула я.
Никто не ответил. Ничего не произошло. Я выла как животное, пока не сорвала горло, а во рту не появился привкус крови.
Наконец я снова легла на кровать и устроилась на боку, слепо глядя в белоснежную стену. В голове крутились мысли. Сердце все так же грохотало. Но каким-то образом мне хватило сил расплакаться, и я рыдала, пока не уснула от истощения, провалившись снова в то временное состояние небытия, где реальности не существует.