Солнце опять разбудило меня на балконе. Балкон – моя новая спальня. Сюда надо поставить раскладушку.
Я понимала, надо идти в «Ифину» или садиться переводить дома. Но не могла. Вчерашнее решение уже не казалось таким правильным. Я начала сомневаться. Я думала о том, что сообщение пришло, а я опять ничего не узнала. От мыслей, непрерывно бурлящих в голове, становилось еще тяжелее. Мне обязательно надо с кем-нибудь посоветоваться. Но я не хотела рассказывать о своих новостях никому в бюро.
Я подозревала всех. Даже Киру. Хотя, наверное, зря. Кира слишком занята мечтами о Денисе. Меня не тянуло откровенничать с Кирой. Не знаю, почему я не хотела ничего ей рассказывать. Родителям тем более нельзя ничего говорить. Они будут волноваться. Получалось, что поделиться мне, действительно, не с кем.
В восемь я оделась и пошла на работу. Воскресное майское утро казалось чудесным. Яркие краски. Сочные запахи. Вокруг так здорово, что я немного посидела на скамейке в парке. Наслаждалась природой.
На улицах было пусто. Город все еще спал. Прогулка меня взбодрила. Я решила дойти до рынка на Комсомольской площади и купить зелень Джине. Вдруг Элла уже открыла свой ларек?
Мне повезло. Элла трудилась. Подходя, я видела, как она безуспешно пытается горкой сложить на прилавке капусту, но кочаны упорно скатывались вниз. Кое-как сложив кривоватую горку, Элла принялась вытаскивать ящики с картошкой, как всегда, напевая себе под нос. У прилавка сильно пахло клубникой.
Элла увидела меня, остановилась и радостно улыбнулась.
– Что так рано сегодня? – Спросила она, не здороваясь.
– На работу иду, – ответила я. – Вот решила прогуляться.
– Дело хорошее. Гулять надо побольше. – Элла внимательно посмотрела на меня. – Случилось что?
Сначала я кивнула. Потом почувствовала, как из глаз полились слезы, которые я долго сдерживала. Не знаю, почему так получилось. Не могу объяснить.
– Точно случилось, – констатировала Элла. – Я могу чем помочь?
И тут, поддавшись внезапному порыву, я протянула Элле телефон с первой смс.
– Вот и хорошо, – прочитав, радостно кивнула Элла. – Может, скоро все и узнается. Я же тебе говорила. Человек – не муравей.
Я молчала. Открыла второе и третье сообщения, снова протянула ей телефон. От Эллы уютно пахло борщом и кашей. Как в детском саду от нянечки.
Она внимательно прочитала и удивленно посмотрела на меня.
– Это что такое?
– Не знаю. – В горле стоял привычный ком. Говорить было трудно.
– Как не знаешь?
– Не знаю. Кто-то прислал. Две – в годовщину, а вчера ночью – третью.
– Во сколько? – Она взяла телефон у меня из рук, перечитала смс и сообщила:
– А отправители разные.
И правда. Я не обратила внимание на то, что сообщения отправлены с разных телефонных номеров. Ну, такой фокус сейчас не проблема.
– Что делать будешь? – Элла с беспокойством посмотрела на меня и вернула смартфон.
– Я не знаю, что делать.
– Может, просто издевается кто? Ты об этом не думала?
– Нет. Я вообще пока ни о чем не думала. Не понимаю, что происходит.
– Ты зачем серьезно всякую ерунду воспринимаешь?
– А как еще воспринимать? – Голос дрогнул и стал противно плаксивым.
– Ну, не знаю. Можно забеспокоиться, но можно и посмеяться. Главное, как отнестись.
– Сначала я подумала, что узнаю, где Кирилл и что с ним. Но вышло, что только зря понадеялась. Сообщения идут, толку никакого.
– Ну, понятное дело.
Элла замолчала, рассматривая капусту.
– Что же делать? – умоляюще спросила я. – Я совсем потерялась. В полицию, наверное, надо, но не хочется.
– Раз не хочешь, подожди, может, что еще прояснится. Да точно прояснится!
Я всхлипнула. Было слышно, как на рынке перекрикиваются продавцы.
– Да не плачь ты! Из-за каких-то сообщений! Нашла из-за чего! Меня вот тут тоже месяц назад обвинили, что я ящик картошки украла. Денег требовали. Потом извинялись, когда узнали, что сами обсчитались.
Сравнение показалось таким неожиданным, что я рассмеялась.
– Вот и у тебя все выяснится, – сказала Элла.
Капустная горка рухнула и покатилась вниз. Элла взяла в руки самый маленький кочан.
– Понимаешь, хочу в горку уложить, чтоб красивей было. Главное, ты не бери себе в голову разную ерунду. Это, наверное, эти, как их?
Она задумалась.
– Вспомнила, тролли. Может, они балуются. А, может, и не они. Вот лучше подумай, кому ты дорогу перешла или муж твой.
– Я не знаю, – всхлипнула я. – Никому.
– Понятно, – сказала Элла. – Так, может, у тебя денег попросят скоро, а сами ничего не знают? Ты смотри, поаккуратней! Денег никому так просто не давай. Только если что расскажут. Да и то еще подумать надо, платить или нет.
Я кивнула. Мысли Эллы показались верными.
К прилавку приблизился первый покупатель. Пожилая женщина с сумкой на колесиках. Я часто ее здесь встречала.
– Извини, работать надо. Все наладится. Вот увидишь.
Элла сосредоточилась на взвешивании клубники.
За первым покупателем подошел второй, затем третий. У прилавка моментально выстроилась очередь. Элла работала быстро и ловко. Изредка она взглядывала на меня и ободряюще кивала.
Потоптавшись на месте, я двинулась в офис. Я шла и думала о том, что зря так распсиховалась. Кирилла не было рядом уже год. Кто-то вздумал играть со мной в жестокие игры. Хорошо. Пусть играет.
Я должна научиться вычленять из игры то, что нужно. Как при переводе. Отсечь то, что мешает четко и доходчиво сформулировать мысль.
Я должна отбросить эмоции. Быть мудрой и жесткой. Не обращать внимания на разные нюансы. Не ныть и не жаловаться.
Моя главная цель – правда.
Я должна быть спокойной и хладнокровной, потому что, возможно, через год у меня появился шанс. Я должна узнать, что случилось с Кириллом.
Правда, что для этого делать, я пока не поняла.