Три дня спустя, в четверг, в восемь утра я сидела за компьютером в офисе. Лавина переводов, под которой мы барахтались уже неделю, грозила смести нас окончательно. Время поджимало. Впереди, до сдачи заказа мэрии, нас ждала еще одна неделя аврала. Похоже, Гурин нашел место, где можно бесконечно добывать груды переводов. Наконец-то. Лично для меня это было замечательно.
Мой рабочий день начинался одинаково. С того, что я ставила телефон справа, рядом с монитором. Так, чтобы видеть экран. Я не могла отключить звонок, потому что ждала сообщения от неизвестного. Телефон мешал и не давал сосредоточиться. Звуки отвлекали. Погрузиться в работу не удавалось. Внимание растекалось. Но я очень старалась совместить.
Слова на разных языках, спешка, чувство опасности и ожидание новостей о Кирилле сплелись в голове в тугой клубок, из которого не было выхода.
Иногда казалось, что я сплю. Ощущение нереальности становилось ярким и четким. Тогда я брала в руки телефон и находила два сообщения, полученные в годовщину. Нет. На месте. Все правда. Не сон.
С каждым днем ждать становилось трудней. Нетерпение меня съедало. Переполняло. Ожидание больше превращалось в кошмарную навязчивую идею.
В тот момент, когда я поняла, что скоро не выдержу, в голову пришла неожиданная мысль. Что, если человек, который мне писал, рассчитывал именно на это? Что, если он выжидал? Специально. Год!!! Что, если цель – измотать, измучить, сделать ожидание невыносимым? Ведь что такое год по сравнению с неделей или месяцем!
«Экис, – решила я. – Самый настоящий Экис. Мистер Икс. Хотя нет, какой же он мистер. Просто Экис. Буду называть его этой кличкой».
Кто-то громко стукнул створкой окна. Я выпала из оцепенения и вдруг поняла, что слишком долго сижу над одной и той же фразой. Нет. Так переводить невозможно. Я посчитала до десяти и вчиталась в строчки текста.
Раньше я всегда работала в наушниках, чтобы не отвлекаться. Теперь, когда моя жизнь состояла из ожидания, пришлось от них отказаться. Наши кабинеты разделены тонкими перегородками, слышимость замечательная. Примерно после шести вечера я услышала, голос Ларисы, звучавший непривычно мило:
– Борь, ты не хочешь сделать перерыв? Выпить кофе? Съесть мой пирожок? Специально для тебя пекла.
– Нет, – буркнул Борис.
Надо же, хотя бы ответил. Уже достижение.
– Но я его уже принесла, – не унималась Лариса. – Кофе и пирожок.
– Лариса, сколько раз я вас просил. Меня нельзя отвлекать, когда я работаю – голос Бориса звучал недовольно.
– Извини, – сказала Лариса. – Но тебе надо отдохнуть. Ты уже давно не отрываешься от компьютера.
– Лариса, запомните. Я в состоянии контролировать свой рабочий процесс без посторонних, – плохо скрывая раздражение, объяснил Борис. – А когда вы меня отрываете от работы, потом я полчаса вспоминаю нужное слово. (Ну, это он переборщил, конечно). Извините, мне надо работать. А кофе я выпью попозже. Или чай.
Я рассмеялась. Борис переходил на «вы» только в случае крайнего недовольства.
И тут я услышала, как Лариса, сердито повысив голос, говорит Борису:
– Я старалась. А ты даже «спасибо» не сказал. Я все время стараюсь для тебя. А ты ничего не замечаешь! Зато, когда что-нибудь надо твоей любимой Яночке, ты все бросаешь и несешься помогать! Даже если тебя не просили. – Она сделала гневную паузу. – И не попросят.
Борис в ответ молчал, игнорируя Ларису. Такая реакция разозлила ее окончательно. Лариса не смогла сдержаться и продолжала, все больше распаляясь.
– Думаешь, я не знаю, как ты носишься со своей Яночкой? Готов пятки ей целовать. Но ты ей по барабану. Чихала она на тебя! А ты зря стараешься. Ничего у тебя не выйдет! Вот так!
Лариса ушла к себе, громко всхлипывая.
Я сидела, пытаясь осмыслить услышанное. Я не знала, как плохо Лариса ко мне относится. Я даже не представляла, насколько. Неужели она ревнует меня к Борису? С ума сойти!
Выходка Ларисы казалась странной. Она находилась в офисе, а не на базаре. Вот до чего дошло ухаживание за Борисом. У Ларисы сдавали нервы. Почти как у меня.
Ситуация оставалась непонятной. Лариса самозабвенно ухаживала за Борисом, который младше ее на семь лет. В этом году Ларисе исполнилось сорок пять. И тут история запутывалась окончательно. То ли речь шла о материнском инстинкте, то ли о чем-то другом. Выглядело интригующе.
Кира считала, что Борис нравится Ларисе. А что тут такого? Свободная женщина. Что хочет, то и делает.