Вечером в субботу в начале десятого я шла домой по улице Мечникова. Телефон я держала в руке. Боялась пропустить долгожданное сообщение или звонок.
В «Ифине» нам всем пришлось задержаться почти до девяти.
– Замечательный субботний вечер! – прокомментировал Морис, когда мы вышли на улицу.
– В такой вечер надо отдыхать, но только не работать! – потянулась Кира.
А мне нравилось, что много работы. Я старалась погрузиться в нее максимально. Задавить, задушить себя переводами. Устать. Вымотаться. Чтобы не осталось сил думать.
Телефон я ставила справа от компьютера. Так удобней смотреть на экран. Сообщения, которые я получала, не имели к Кириллу отношения. Никакого. Звонки тоже. Иногда казалось, что я пропустила важное сообщение. Тогда я отвлекалась от перевода, брала смартфон в руки и смотрела на экран. Нет. Я ошибалась.
Ходьба привычно отвлекала от мыслей. Я люблю прогулки. На работу я всегда хожу пешком. Пустота в голове – именно то, что нужно в моменты, когда не хочется думать. От тяжелых мыслей у меня есть два не очень эффективных средства – работа и ходьба. Вместе они помогали. Немного. Иногда. Хотя часто я и сама не знала, чего хочу. Я все время хотела разного – то побольше переводов, работы на износ, то ходить до тех пор, пока не заболят ноги.
Несмотря на очередную бессонную ночь и усталость, домой не хотелось. Я села на скамейку в парке. Неподалеку подростки играли с собаками на площадке. Меня окружал идеальный вечер. В такое время не бывает никаких проблем.
Вдруг мне показалось? Привиделось? На самом деле позавчера я не получала никаких сообщений о Кирилле. Я снова взглянула на экран смартфона. Сообщения на месте. Нет. Ничего не приснилось.
Я не понимала, чего хотел и добивался отправитель. Ну и ладно. Все равно, какие у него цели. Главное – чтобы я получила новое смс. Узнала обещанную правду.
Я сидела на скамейке и грызла ногти. Ужасная привычка, которая возмущала Кирилла. Я всегда грызу ногти, когда нервничаю.
Пахло свежестью и травой. Мимо скамейки, с двумя хорьками на поводках, прошел мужчина. Хорьки смешно семенили лапами. На одном из них был розовый ошейник со стразами, на другом – гладкий черный. Понятно. Семья. Я смотрела на хорьков, пока они не свернули на боковую дорожку и не скрылись из виду. Семейство хорьков выглядело очень оптимистично. Мое настроение немного улучшилось.
Я почувствовала голод. Дома, в холодильнике, только зелень и овощи для Джины. Еще один предлог, чтобы не торопиться. Я знала, что как только войду в квартиру, ожидание новостей поглотит меня окончательно. Станет непереносимым.
Магазин, где можно купить продукты, находится рядом с домом. Для меня, непритязательной в пище, очень удачно. Не надо далеко идти. В торговом зале почти никого не было. Я долго ходила между стеллажами. Один из покупателей показался мне смутно знакомым, и я принялась вспоминать, где же его видела. Кажется, вчера мы встретились на улице, когда я шла на работу. Но, может быть, я ошибалась.
Я загрузила корзину покупками и подошла к кассе. Мужчина стоял впереди. Неожиданно он кивнул мне и отвернулся, даже не дождавшись, когда я отвечу. Когда незнакомец заговорил с кассиром, меня удивил его голос. Странный, грудной и немного глухой, будто говорить ему что-то мешало. Я уже поняла, что мы знакомы. Но кто он? Что с моей памятью!
Мужчина вошел в соседний подъезд. И только после этого я вспомнила, что несколько раз видела его во дворе. Он всегда приветливо улыбался и кивал, но никогда ничего не говорил, не пытался познакомиться. Однажды, случайно обернувшись, я заметила, что он смотрит мне вслед. Наверное, новый жилец.
Он появился в нашем доме недавно. Мужчине было лет сорок. Несмотря на полноту, он одевался аккуратно и с изысканной небрежностью – джинсы, рубашки, дорогие майки. Я никогда не видела его в шортах или шлепанцах. Он был высоким, светловолосым, с толстыми мохнатыми бровями над темными глазами. Крупный приплюснутый нос занимал на лице слишком много места. Сосед производил впечатление человека, за которым ухаживает женщина. Интересно, в какой квартире он живет? И почему у него такой странный голос?